Эхо грядущего. Часть 1 (СИ) - Максим Осинский - Страница 9

- Думаете, мы с Агеевым задумали убить президента? - Алиса слегка улыбнулась.

- Знаете, - Павел сделал глубокую затяжку, - я вообще, честно говоря, не совсем верю в ту версию, что я изложил. Мы ведь не просто так сюда пришли. Я точно знаю, что Агеев не знал в момент вашего задержания в Солнцегорске о своем скором назначении. Ну, может быть не точно, но процентов на 90 я уверен. Там есть свои нюансы. И в таком случае, эта версия терпит полный крах. И тогда становится совсем неясно, что же нам искать и в каком направлении рассуждать. Здесь только вы и больше никто можете нам помочь.

- Дайте сигарету, - попросила Алиса.

Павел протянул ей пачку и помог закурить. Пока Алиса делала первые затяжки в комнате стояло молчание. Она задумчиво смотрела на дым, будто бы что-то осмысляя. Я сидел полный надежды, что она сейчас начнет говорить по сути, что откроет нам дверь к правде, либо, хотя бы, укажет правильный путь, прольет свет хоть на что-нибудь из тех вещей, которые были нам абсолютно непонятны.

- Ваша версия неверна, - произнесла она. - Абсолютно. Но больше я вам сказать ничего не могу.

Мы с Павлом переглянулись.

- Почему? - спросил я.

- Потому что, - ответила она вновь с легкой тенью улыбки. - Единственное, что я добавлю, и я прошу очень меня послушать: не лезьте никуда более. Особенно к Агееву. Если вы действительно пойдете к нему, то совершите очень большую ошибку. Он тут не причем. Абсолютно. Но и трогать его нельзя. Даже вопросы задавать про это дело ему не надо.

- Алиса, - сказал Павел, - вы сейчас делаете все для того, чтобы мы все-таки с ним поговорили.

- Да, подтвердил я, - эти ваши слова заставляют нас теперь искать все возможные пути для беседы с Агеевым.

- Я теперь просто в лепешку разобьюсь, но добьюсь встречи с ним, пусть меня хоть на Северный полюс потом отправят.

Теперь взгляд Алисы перестал быть отрешенным. Она пристально посмотрела на Павла, а потом на меня.

- Если вы думаете, что я его сейчас так неуклюже прикрываю, то вы, господа, идиоты. Все, что вы сейчас должны сделать - это встать со стульев, уйти отсюда и забыть про меня. Не бойтесь, никто не убьет президента 9 мая.

- Знаете, - я сделал вид как будто и не слышал, что она только что говорила, - мы были недавно опять в Солнцегорске. Недалеко от того места, где вас задержали. Точнее, где вас скрутили.

- И? - резко вставила Алиса.

- Мы ничего не нашли. Кроме одного заброшенного здания. Я почему-то уверен, что вы какое-то время там находились. Не знаю почему, но я готов поспорить.

Тут уже Павел посмотрел на меня удивленно. Мы не обсуждали это здание после отъезда из Солнцегорска. Я и сам про него не думал, но вот сейчас решил, что нужно обязательно это упомянуть и реакция Алисы показала ясно - я попал в цель.

Если в тот момент, когда ее привели в комнату, она явно давала понять, что не хочет нас видеть и не горит ни каким желанием общаться, то теперь все ее поведения, жесты, эмоции показывали нам - она хочет говорить с нами. Точнее она хочет нам что-то сказать, но не может.

- Поймите, - она теперь говорила сбивчиво, волнуясь и ее совсем не волновало, что мы это заметили, она просто не хотела, чтобы мы уходили, - вам не надо ничего искать. Все уже давно сделано. Пусть неправильно. Вы все равно не поймете. Просто забудьте про это и ничего не ищите. Будет только хуже, вы можете сделать только хуже, просто поверьте мне.

- С чего нам вам верить, если вы даже ничего толком не объясняете? - спросил Павел.

- Потому что у меня нет других рычагов воздействия на вас. Я могу только уговаривать нас.

- Алиса, - я обратился к ней спокойно и дружелюбно, - вы же умная девушка. Что-то мне подсказывает - очень умная. Вы прекрасно понимаете, что мы не забудем про это. Ведь понимаете?

Она кивнула.

- Тогда что это даст?

- Я пытаюсь вас предупредить. И вы должны поверить.

Я глубоко вздохнул.

- Если вы хотите нас предупредить, то сначала расскажите, о чем именно. Пока наш разговор здесь не имеет смысла. Вы только запутали всю историю еще сильнее.

- Мне опасно говорить. Если я скажу, то будет очень плохо. Всем.

Мне хотелось взять Павла, выйти с ним из комнаты, переговорить там, потом вернуться и продолжить эту странную беседу. Но мы не могли позволить себе покидать ее, чтобы обсудить нашу стратегию. Как только бы мы вышли за пределы комнаты, Алису бы увели и кто знает, возможно больше мы бы ее не увидели никогда.

- Алиса, - обратился к ней Павел.

- Давайте не будем, - прервала его она. - Вы сейчас начнете повторять то, что я уже от вас слышала без конца.

- Мы от вас слышим постоянно тоже одно и тоже, - резко заметил Павел.

Пытаясь понять в каком русле лучше вести разговор, я решил не терять времени и просто говорить, задавать вопросы, пытаться подловить ее на чем-нибудь, как это вышло со зданием.

- Почему вы не хотите, чтобы мы занимались этим делом, капали, расспрашивали, искали? - спросил я.

- Потому что это опасно.

- Для кого?

- Для всех.

- Для кого для всех?

- Для меня, для вас, для всех людей.

- Каких всех людей? - Павел украл вопрос, который я только хотел задать.

- Если я скажу "для все людей на планете", вы поверите?

- Лично я не только не поверю, но и вспомню идею наших солнцегорских коллег отправить вас в психушку, - категорично резюмировал Павел.

- Как это может отразиться на "всех людях на планете"? - все не унимался я с вопросами.

- Так, что вы и представить себе не можете. Никто не может. Даже я.

- То есть вы не знаете про что говорите?

- Я знаю только о том, какую опасность несет в себе вся эта ситуация.

- Значит мы говорим о какой-то ситуации? Какой?

- О той ситуации, в которой я сижу здесь, под стражей. Но даже не это самое страшное. Самое страшное - это ваше желание искать ответы. Ответы вы не найдете, даже не надейтесь. А вот беду накликать можете.

В комнате вновь воцарилась полная тишина. Несколько минут каждый из нас пытался переварить произошедшее только что. Я не знаю, о чем думали Алиса и Павел, но я думал про странную одержимость этим делом, которая хватила меня и моего коллегу. И я понимал, что после этой беседы эта одержимость возрастет. Мы получили загадку. Однако была одна вещь, которая очень меня смущала. Я имею ввиду психическое состояние Алисы. Вдруг ее слова просто плод ее же больного разума? Или вдруг она просто пытается таким образом пустить нам пыль в глаза, пустить по ложному следу?

- Мне нечего вам больше сказать, - подвела итог всему разговору Алиса.

- Очень жаль, - ответил я, - наша беседа только начала давать какой-то результат.

Она взглянула на меня и, после небольшой паузы, сказала:

- Николай Корниевский. Родился 26 марта 1980 года. В 2005 году окончил Академию Службы, работал в отделе расследований киберспреступлений, затем в информационно-аналитическом управлении. Группа крови вторая, не женат, встречаетесь с Екатериной Скрябиной, турагентом... Продолжить? Могу еще много чего рассказать.

Я сидел и ошарашенно смотрел на Алису, а Павел таким же взглядом смотрел на меня.

- Скажите, - продолжила Алиса, обращаясь ко мне, - вы уже нашли рисунок Екатерины, где изображена девочка-Алиса?

На какое-то мгновение мне показалось, что все это просто сон и ничего более. Сердце забилось учащенно, я чувствовал как у меня повышается артериальное давление, а голове и брюшной полости раздавались толчки пульсации крови.

- Откуда вы... - нерешительно начал я.

- Неважно.

- А про меня тоже так можете? - спросил Павел.

- Нет. К сожалению, не могу.

- Кто вы? - у меня даже дыхание стало сбиваться. - Скажите же, черт возьми, кто вы?

- Не стоит срываться на крик, Николай. Того и гляди подорвете здоровье от нервов, умрете раньше времени, а это будет очень-очень плохо.

В этот момент у меня появилось желание разговорить ее другим способом. Тем, что Лиходев не хотел применять на женщинах. Я тоже был всегда против этого, но сейчас мне захотелось просто выбить из нее правду. Я понимал, что это невозможно здесь, да и, чего греха таить, я все равно не смог бы этого сделать.