Новая заря (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 42

И так далее. И тому подобное.

Люди ворчали и недовольно перемывали косточки делам недавним да многим уже нелюбимому Земскому собору. Ведь установил такие неудобные правила. А Василий Шуйский с умным видом кивал, да поддакивал, местами соболезновал, истории всякие из славного прошлого рассказывал, да и вообще всячески располагал людей к себе. Дескать – он их понимает и согласен. Но что он может? Сам вон как пострадал. Эх-эх. Судьба его тяжкая!

Глава 4

 23 января 1608 года, Москва

Марина ковырялась в документах текучки, когда в ее кабинет вбежал слуга.

- Государыня, - там к тебе люди пришли.

- Люди? – Удивилась она.

- Так помещики, стрельцы да бояре. Тебя хотят увидеть.

- Командир преторианцев уже знает?

- Да, Государыня, - ответил за слугу один из офицеров преторианцев, заглянувший следом. – Все на позициях. Оружие заряжено. Я и мои люди будем сопровождать вас.

- Хорошо, - кивнула Марина, вставая и принимая от служанки шубу.

Медленное продвижение по переходам царских палат.

Несколько постов охраны с подтянутыми дежурными.

И вот дверь на невысокий балкон для публичных бесед. Он позволял смотреть поверх толпы, но не был слишком высок, дабы не сильно напрягать голос.

Преторианцы открыли дверь. Пара вышла вперед. И Марина с легким трепетом последовала за ними.

«Шуйский. Конечно Шуйский» - пронеслось у нее в голове, когда она взглянула на «людей», что пришли к ней.

Впрочем, князь стоял с постным лицом.

- Василий Иванович, - произнесла Императрица. – Что привело тебя ко мне?

- Грустные новости, Государыня.

- От Серпухова пришли видаки. Нет больше супруга твоего. Пал в бою. Мстиславский остатками легиона командует, сдерживая натиск Крымского хана и его союзников.

Марина побледнела, заиграла желваками и стиснула парапет балкона с такой силой, что пальцы едва не свело.

Пауза затягивалась.

Наконец, собравшись с мыслями, и поборов эмоции она поинтересовалась:

- А что за видаки? Легионеры?

- Нет, Государыня. Стрельцы. Те, что от Коломны к легиону отступили.

- Стрельцы? – Неподдельно удивилась Марина. – И что же, стрельцы с легионом вместе воевали?

- Так и есть, - кивнул Шуйский.

- А покажи мне тех видаков. С тобой ли они пришли?

- Как есть со мной. Эй! – Окрикнул кого-то в толпе Шуйский, и, не медля, вперед вышло несколько угрюмых личностей.

- Они?

- Они.

- И долго ли вы воевали с легионом? – Обратилась к ним Государыня.

- Так седмицу с гаком.

Марина еще больше удивилась. А потом начала задавать вопросы разные. И чем больше те говорили, тем яснее становилось – легион они видели издалека и понятия не имеют о том, как и чем он живет.

- Ясно, - подвела итог Марина. – И что же ты хочешь, князь? Просто печальную весть и сам принести мог. Зачем людей привел?

- Герай под Москвой. Скоро дожмет легион и на нас пойдет. Оборону крепить нужно.

- Так этим и занимаешься, как мне сказывают.

- Нам нужен царь, а не ребенок! – Воскликнул кто-то из толпы.

- Да! Да! Да! – Хором отозвались остальные в разные голоса.

- О каком ребенке вы речь ведете? – Повела бровью Марина.

- Так о наследнике Дмитрия, о сыне его Иване, - ответил Василий. – Время лютое. Ребенку власть не удержать. Да и как ему править? Совсем несмышлен же.

- А тебе не ведомо, что в случае смерти мужа моего – я законная Государыня?

- Людей-то не смеши, - усмехнулся Шуйский. – Муж твой умер. Так что тебе надлежит отойти от мирских дел и принять постриг, как и положено бабе.

- И кого же ты хочешь вместо меня поставить? – Холодно поинтересовалась Марина. – Уж не себя ли?

- Я – законный Рюрикович. И то, что я с тобой говорю – только лишь дань уважения Дмитрию. Так-то о чем беседы вести? Баба есть баба. Да еще ведьма, как сказывают. Радуйся, что уважение проявляем.

Марина внимательно, пристально посмотрела в глаза Василию Шуйскому, а потом, криво улыбнувшись, произнесла:

- Илья Семенович, арестуйте этого изменника.

- Есть, арестовать изменника, - козырнул командир преторианцев.

По цепочке пробежала серия команд. И десяток бойцов выступило из палат с клинками наголо, направившись к Шуйскому. А преторианцы, стоявшие на балконе, выступили вперед и заслонили собой Императрицу. А то – мало ли?

- Ты что творишь?! Тварь! – Заорал он.

- Тебя бы убить на месте следовало, - фыркнула она, - но как муж вернется – сам решит. Не хочу лишать его этого удовольствия.

-  Какой муж?! Его убили!!! Убили!!!

- Ты выставил подложных видаков, не ведающих о легионе ничего. Я специально по быту их расспрашивала. Не могли они семь дней воевать вместе и не знать привычных в легионе вещей, которых не скрывают. На что ты надеешься? Ты думаешь, что приняв корону, станешь неприкосновенным для Дмитрия? Он же тебя растерзает!

- Дура! – Выкрикнул Шуйский, прячась за людей и пятясь в глубину толпы. – Легион свой в боях с Гераем сточит или положит весь. А кроме тех псов кто за ним пойдет? Бояре, помещики да стрельцы? Ха! Ха! Ха! Нет! Они его уже на суку висящим грезят! Если выживет – все равно долго не протянет! Или ты думаешь, что быдло нечесаное его отстоит? Или купчишки вшивые? Да что они могут?!

- Убить, - тихо, но холодно и твердо произнесла Марина.

Командир преторианцев кивнул, подтверждая приказ. И по толпе незамедлительно начали стрелять из штуцеров, метя в Шуйского. Но безуспешно. Тому везло. Гибли люди, прикрывавшие его. А сам он ловко выходил из зоны поражения, избегая, казалось бы, неминуемой смерти.

Из дверей царских палат выбежали еще преторианцы со штуцерами. Ударили залпом. Многие из тех, что стояли во фронт – упали. Однако большая толпа была. Сразу не перебьешь. Да и тупо стоять, ожидая заклания эти люди не стали. Развернулись и припустили к воротам. Их, конечно, постарались закрыть. Однако не вышло. Сметя постовых, они прорвались наружу, унося живого и вполне здорового Шуйского.

Глава 5

 25 января 1608 года, Москва

Москва встала на дыбы.

Старый интриган заявил, что «эта ведьма совсем с ума сошла»! И народ его поддержал. Москвичам Марина не нравилась. Тут и внешность, и слухи, которые продолжали бродить с 1605 года. Дескать, приворожила. Ибо в понимании простых обывателей эта полячка не была привлекательна от слова совсем. Ведьма - ведьмой. Да, набожная. Но все равно ведьма. Иначе как на нее вообще Император посмотрел? А уж про любовь и речи не шло. Народ недоумевал и в основном склонялся к очевидному для них варианту – любовный приворот, говоря, что польская ведьма околдовала их Императора и никак иначе. Хотя все больше шепотом о том болтая. Все-таки венчанная Императрица.

Сейчас же, после правильной подачи события, что произошло в кремле, народ уже перестал чего-либо бояться и откровенно называл ее ведьмой, дорвавшейся до власти. Шуйский же не говорил толпе то, что кричал Императрице. Отнюдь. Он знал, кому и что говорить. Там-то он откровенно провоцировал. А здесь – вызывал сочувствие и сострадание. Дескать, проклятая ведьма едва живота не лишила… за дело чуть не погиб!