За час до рассвета - Колос Иван Андреевич - Страница 28

Но все обошлось благополучно.

На следующее утро хозяйка узнала, что ночью из Минска приезжала специальная команда СД и обыскала многие дома в Дзержинске. Искали листовки и каких-то двух немецких солдат.

Это послужило для Хуго и Феликса сигналом тревоги.

В полдень по старой дороге наши друзья направились к месту встречи, где их ждали партизаны. Они сообщили нам много важных сведений: в Дзержинске находится около трех тысяч немецких солдат; на западной и южной окраинах города сооружены оборонительные линии с пулеметными гнездами и стрелковыми окопами.

Обо всем этом мы радировали в Центр.

"Хорошо, что ты пришел!"

Летом 1944 года наши войска пошли в наступление. Фронт приближался к месту действий барановичских партизан.

Как-то мы получили донесение, что в лесу скрывается группа немецких солдат. Посоветовались и решили направить для переговоров с ними Хуго. Группа партизан залегла у дороги, чтобы выручить его в случае неудачи.

По свежей вырубке Хуго направился к опушке, которая находилась метрах в полутораста от места, где остались партизаны. В лесу стояла полная тишина. И лишь когда Хуго подошел к опушке, послышался оклик:

- Хальт!

Хуго остановился.

- Кто ты? - последовал вопрос.

- Немец.

- Подойди ближе!

Хуго дошел до первых деревьев и увидел немецких солдат, лежавших на земле. Некоторые встали.

- Какие новости ты нам несешь? - сердито спросил унтер-офицер, подойдя к Хуго.

- Хорошие новости. Вам нужно сдаваться.

Солдаты обступили его.

- Ты сам у партизан? - спросил его унтер-офицер.

- Да.

- А что будет с нами, если мы сдадимся?

- Вас отправят в лагерь для военнопленных.

Тем временем солдат, окружавших Хуго, становилось все больше и больше.

- А если мы не сдадимся?

- Вас просто-напросто уничтожат.

- А много в этой местности партизан?

- Много, тысяч пятьдесят.

- Откуда ты знаешь? - не унимался унтер-офицер.

- Я здесь уже несколько месяцев вместе с группой немецких антифашистов, - ответил Хуго.

Достав листовки, он начал раздавать их солдатам. Унтер-офицер и солдаты стали их внимательно читать. Затем унтер-офицер нерешительно спросил:

- Что будем делать?

- Кончать воевать, - откликнулся кто-то.

- Правильно, - поддержало его несколько голосов.

- Есть у вас раненые? - спросил Хуго.

- Есть, но они могут идти, - ответил унтер-офицер.

- Можешь ты гарантировать, что нас не расстреляют? - раздался голос из толпы.

- Могу, - ответил Хуго.

- Сколько теперь в России пленных немцев? - тихо спросил у Хуго стоящий рядом солдат.

- Точно не скажу, но думаю, что около миллиона.

- Кто этому, друг, поверит, - вздохнул солдат.

- Вы можете сами убедиться в этом.

Унтер-офицер тем временем принял решение.

- Кто за то, чтобы кончать воевать? - крикнул он.

Несколько рук нерешительно поднялись вверх.

- Может, еще попытаемся пробиться? - раздался неуверенный голос.

Его не поддержали. Унтер-офицер подошел к Хуго:

- Скажи, что мы должны делать?

- Идти со мной на дорогу, там сложить оружие, и партизаны доставят вас в лагерь для военнопленных.

Сорок три человека пошли вслед за Хуго через вырубку к дороге. У каждого в руке была листовка. Партизаны встали и молча наблюдали, как немецкие солдаты складывали на обочине оружие.

Когда они подходили к лагерю, раскинувшемуся на большой лесной поляне, там раздавали хлеб. На каждые десять человек выдавали большую круглую буханку испеченного в партизанской пекарне хлеба. Несколько солдат из новоприбывших подошли к Хуго:

- Хорошо, что ты пришел к нам. Если бы не ты - мы, конечно, продолжали бы бесполезное сопротивление и многим из нас уже не нужен был бы хлеб...

"А Х, М О Й  С Э Р Д Э Ч Н Ы  Д Р У Ж Е!"

Встреча в Налибовской пуще

Однажды я сидел в землянке у генерала Платона и информировал его о предстоящей работе нашей группы. В конце беседы я спросил Василия Ефимовича, не может ли он связать меня с поручиком Павловичем?

- Вам о нем сообщили из Москвы?

- Да, но я с ним знаком еще с лета прошлого года, когда он был в Полесье.

- Старые друзья, значит? Ну что ж! Увидитесь.

На следующий день я встретился с Михаилом Павловичем. Мы расцеловались и крепко сжимали друг друга в долгом объятии. Михаил все приговаривал:

- Ах, мой сэрдэчны друже! Ах, мой сэрдэчны друже!..

И мы стали вспоминать наши встречи.

...В начале лета 1943 года я с группой разведчиков находился под Мозырем. Мы тогда усиленно собирали сведения об оккупантах. Проверенные данные передавали в Центр, сообщали, в каких направлениях немцы перебрасывают живую силу и технику, где сооружают укрепленные точки второй линии обороны, но главное, как используют приток Днепра - большую, широкую реку Припять.

Днем и ночью разведчики уходили на задания, возвращались, как правило, с важными сведениями. И вот однажды разведчик Николай Янковец рассказал, что на железнодорожную станцию Козинки, что в шести километрах от Мозыря, прибыло большое соединение словацких солдат. Их расквартировали вместе с гитлеровцами.

Я радировал в Москву и вскоре получил приказ: пристально наблюдать за словацкими подразделениями. Дело в том, что фашисты силой отправляли словаков на нашу территорию. Они неохотно выполняли приказы гитлеровцев и при первом удобном случае переходили на сторону советских партизан.

Получив приказ, мы с группой разведчиков разместились в лесу в трех километрах от Козинок. Обнаружили и передали в Центр, что, помимо словацких подразделений, ближе к Мозырю располагается и большая группа гитлеровцев из зондеркоманды. Они верховодят в городе, устраивают облавы, вешают и расстреливают людей, молодежь угоняют в Германию. Кроме того, нам стало известно, что гитлеровское командование намерено перебросить войска по реке Припяти.

Чтобы проверить все эти данные, мы с Николаем ночью подошли к реке и на плоту переправились через Припять, недалеко от пристани Пхов, где должны были встретиться с нашим связным - дедом Ахремчиком. Он работал на пристани бакенщиком. Денис Ахремчик старик был неприметный, но смекалистый. Лицо его заросло от ушей до носа густой щетиной, из которой высверкивали хитрые глазки.