За час до рассвета - Колос Иван Андреевич - Страница 4

В южной части Полесской области было образовано Южно-Припятское партизанское соединение.

Мы, военные разведчики, многие вопросы, связанные с нашей работой, согласовывали с подпольными партийными органами.

"Наш шеф капут!.."

...Суровой и трагической была жизнь этого края под тенью свастики. Разоренные дотла, опустошенные деревни и села. Старики, женщины, дети, скрывающиеся в болотистых лесах, ютящиеся в землянках и шалашах. Вечный страх перед карательными экспедициями гитлеровцев и жгучая ненависть к ним. Фашисты угоняли на каторжные работы в свою неметчину подростков, забирали последний хлеб...

Летом 1943 года гитлеровское командование бросило большие силы на подавление полесских партизан. Мы узнали, что в Мозыре разместился штаб крупного эсэсовского соединения во главе с матерым гитлеровским генералом СС Зейсом. Он был одним из организаторов концлагерей, массовых казней, расстрелов, карательных экспедиций. На совести этого фашиста числилось двенадцать тысяч жизней советских людей.

О том, что готовится блокада партизан Полесья, о гестаповском штабе мы радировали в Центр. Вскоре получили приказ: хорошо разведать штаб и сообщить данные о количестве гитлеровцев в Мозыре и их вооружении.

Стали думать: кому поручить это важное и ответственное задание? В городе у нас была связная, комсомолка Мария Чернушевич. До войны работала счетоводом, жила вместе с матерью. Эта неприметная на вид девушка выполняла все, что ей поручали, с неизменной четкостью.

Мы решили, что и эту операцию проведет Мария Чернушевич.

Через связного я назначил Марии встречу в лесу. Когда я рассказал ей о предстоящем задании, она произнесла только одно слово:

- Выполню!..

Штаб эсэсовской части находился в двухэтажном каменном здании. До войны в нем располагалось наше войсковое подразделение. Мы знали, что внутри - много комнат. Здание было обнесено колючей проволокой, вокруг вырыто несколько рвов. На расстоянии трехсот метров никто к нему не подпускался. Соседние дома пустовали, жителей фашисты без всяких церемоний выселили. Если кто-либо появлялся в районе штаба, гитлеровцы без предупреждения стреляли.

Ночью Мария забралась в один из пустовавших домов и с чердака, через слуховое окно, в течение трех суток наблюдала за штабом в бинокль. Ей стало известно: когда сменялся караул, где расположены огневые точки, кто въезжал и выезжал из штаба...

Под вечер третьего дня Мария увидела, что из центрального подъезда вышли две женщины. Одеты они были обычно - в платья, кофточки, на головах платки. Кто они? Мария поспешила незаметно выбраться на улицу и, стараясь не попадаться на глаза гитлеровцам, пошла за женщинами. Когда те завернули за угол, Мария нагнала их и спросила, не знают ли они, где можно достать картошки.

Одна из них, чернявая, настороженно посмотрела на Марию и спросила:

- А ты чья будешь-то?

- Да Авдотьина я. Чернушевич Маруся...

Чернявая улыбнулась.

- Я знаю твою мать, мы вместе работали в конторе лесосплава... А где она сейчас?

- Дома, неважно себя чувствует...

- Передай ей поклон от Натальи.

- Передам непременно.

У Марии моментально созрело решение: мать и узнает, как оказалась эта женщина у гитлеровцев в штабе.

Мать встретилась с Натальей тем же вечером. Поговорили. Подруга с опаской шептала:

- Смотри не подведи... Мне офицер, он охраной и приемом на работу ведает, велел, чтоб молчала. Говорил: "Если где слово скажешь, что работаешь у нас, расстреляем"... Пропаду я...

Но мать стала просить ее замолвить перед офицером слово за Марию.

- Мочи нет голодать, - говорила мать. - Может, им там еще уборщицы нужны. Возьмут Машку, мы тебя вовек не забудем, за доброту-то твою...

- Что ты, что ты! - замахала руками Наталья. - Скажу офицеру, он меня и велит расстрелять, объясняла ж я тебе...

Наталья помолчала, потом, поколебавшись, сказала:

- Есть там ефрейтор один, попробую ему сказать, что хорошая, надежная девушка ищет работу... А там уж как получится, не обессудь!..

Через два дня женщина сообщила, что Мария может прийти в штаб для переговоров. Мария пришла в назначенное время.

Ефрейтор, о котором говорила Наталья, провел девушку в небольшую комнату и на ломаном русском языке потребовал:

- Снимай пальто!

Мария сняла.

- Снимай жакет!

Сняла.

- Ботинки снимай!..

Когда Мария осталась в одном платье и босиком, ефрейтор успокоился:

- Ну, вот так... Теперь пойдем к офицеру...

Пошли по коридорам. В просторной комнате за столом сидел толстый эсэсовец со свиными глазками. Он лениво поднял голову:

- Та самая?

- Так точно! - отчеканил ефрейтор.

Офицер подошел к Марии, потрогал за руку, за подбородок, посмотрел зубы.

- Где живешь?..

Мария ответила. Ефрейтор перевел.

- Семья какая?

- Я да мама...

- До войны где работала?

- В конторе магазина "Бакалея".

- Комсомолка?

- Нет.

- Ну, хорошо...

Приказав ефрейтору записывать, офицер продолжал:

- Связь с партизанами имеешь?

- Нет, не имею.

- Где бываешь? Куда ходишь вечером, днем?

- Да никуда не хожу... Только если продуктов достать, ведь ничего в городе нет.

- А почему решила идти к нам на работу?

- Трудно, голод...

Офицер громко выругался и больше ни о чем не стал спрашивать.

После некоторой паузы произнес:

- Придешь через три дня ко мне сюда, в это же время. Иди...

Мария направилась к выходу, за ней последовал ефрейтор. В первой комнате она надела жакет, пальто, обулась. Когда выходили, все казалось убьют. С трудом заставила себя идти спокойно.

Через три дня, когда Мария снова явилась в немецкий штаб, тот же офицер заявил ей:

- Мы принимаем тебя на работу, но имей в виду: если кому скажешь, где работаешь, расстреляем... Приходить сюда будешь без лишних вещей... Ефрейтор будет вручать тебе метлу, ведро, тряпку и провожать к месту, где ты должна убирать. После уборки будешь все сдавать ефрейтору. Хайль Гитлер!

- Хайль! - ответила Мария.

Прошел день, второй, третий. На четвертый Мария сообщила, что кабинет генерала Зейса расположен на втором этаже, что из кабинета прорублена дверь в соседнюю комнату, в которой он спит. Он никогда не выходит из дома, даже на прогулку.