Город - Константинов Владимир - Страница 78

Я обращаюсь к милионам буддистов, мусульман и людям других верований и учений. Все вы, братья и сестры, - говорю я им, - также обмануты дьяволом. Все ваши учения произрастают из одного дома, где хозяин - сатана. Разделяй и властвуй - вот лейтмотив его политики. Чем более разобщены народы, тем легче ему ими управлять, тем более крепнет его власть над миром.

Я говорю миллионам атеистов - вы также являетесь покорными послушниками сатаны, ибо ваше безверие - есть дьявольская вера в величие человека, сделавшая его винцом мироздания.

Я обращаю свой взор надежды ко всем людям доброй воли: белым, черным и цветным, верующим и атеистам, и говорю им - опомнитесь, братья и сестры, доколе будете вы пребывать в тенетах сатаны, сбросьте с себя его страшные путы, возлюбите друг друга, ибо все мы дети одного Небесного Отца, Создателя всего сущего на Земле и в Космосе, и нам нечего делить. Только объединив усилия мы сможем остановить мракобесие дьявола и его свиты, предотвратить уготованный им страшный конец человечеству. Лишь беззаветным служением Создателю нашему мы обретем истинную веру, познаем добро и справедливость, счастье бытия и радость созидания.

Прочитав написанное, Максим глубоко задумался. Он прекрасно осознавал, сколько камней будет брошено в его сторону после напечатанья книги, сколько проклятий упадет на его голову, сколько угроз и обвинений придется ему выслушать, но иначе поступить не мог. Он и призван в этот мир лишь для того, чтобы открыть людям глаза, рассказать им правду, донести до каждого человека Земли великое слово Создателя.

5. Пантокрин сомневается.

Пантокрин маялся, места себе не находил от предчувствия надвигающейся катастрофы. Он интуитивно, как говорят, нюхом чуял неладное с того самого момента, когда в городе появился этот парень из Остального мира. Он, даже не видя его, почувствовал для себя опасность. Потому-то и развернул всю эту кампанию со "шпионом". Но в последнее время тревога стала прямо-таки осязаемой, ходила за ним по пятам, как собака на поводке, не давала покоя. И главное - он никак не мог понять в чем дело? Может быть, ничего страшного - просто старческая мнительность? Возможно, возможно. Ведь все складывается именно так, как им задумывалось.

Три дня назад утром к нему в кабинет влетел возмущенный Березин.

- Данька, ты негодяй! - гневно закричал он с порога, называя правителя студенческим именем.

Пытавшаяся было задержать ученого референт, от этих слов упала в обморок. Роман Маркович растерялся, бегал вокруг нее, не зная, что предпринять, подхватил её под мышки, - хотел подтащить к дивану, но дородная референт оказалась для него неподъмной. Схватил стоявший в приемной графин с водой и почти всю её вылил на голову женщины.

- А?!... Что?!, - открыла она удивленные глаза, но увидев перед собой ученого, вновь потеряла сознание.

Пантокрин с презрительной усмешкой наблюдал за действиями своего бывшего студенческого друга. Маленький жалкий человечек. Что он может без него, Пантокрина? А ничего не может. Такие березины и рождены для того, чтобы ими управляли. Иначе в обществе, в городе, в мире будет полная неразбериха.

Отчаявшись привести референта в чувство, Березин беспомощно посмотрел на правителя.

- Что же с ней делать? Может быть вызвать врача?

- Оставь её в покое, - раздраженно проговорил Пантокрин. - Ничего страшного. Заходи. Что случилось?

Роман Маркович прошел в кабинет, сел в кресло, устало проговорил:

- Ответь мне, Данька, - какую очередную гнусность ты затеваешь?

- Ты кажется, Рома, забываешь с кем говоришь? Я ведь могу и обидеться.

- А мне это совершенно безразлично. Зачем ты эту славную девушку хочешь сделать куклявкой?

- Я же тебе говорил.

- Не ври. Просто девушка ответила отказом на твое предложение выйти замуж, вот ты и решил добиться своего, как говорят в народе, - "не мытьем, так катаньем".

- Это кто ж тебе подобную глупость сказал?! - деланно возмутился Пантокрин. Он понимал, что сейчас его так тщательно подготовленный план подвергся серьезному испытанию. Этот принципиальный дурак может все сломать.

- Мне это сказала она сама.

- Значит, ты не веришь своему старому другу, твоему правителю, и веришь какой-то девчонке?! Хорош, нечего сказать!

- Не верю я тебе по одной простой причине - ты негодяй, а негодяю нельзя верить, иначе это может плохо кончиться. Итак, или ты говоришь мне все начистоту, или я отказываюсь во всем этом участвовать!

Пантокрин вскочил из-за стола и, наливаясь красным и выкатив глаза, заорал своим громовым басом:

- Это ты с кем это, козел?! Обнаглел, мать твою! Или забыл, старый мерин, что я с тобой могу сделать!

Но Березин прекрасно изучил своего давнего приятеля, видел, что тот актерствует, давит на психику. Нет, не тот Пантокрин человек, чтобы отказаться от задуманного. Поэтому сказал спокойно:

- А ты меня, голубчик, не пугай. Я уже пуганный и твоих угроз не боюсь. Делай, что хочешь, но только превращать девушку в куклявку я не буду. Прощай!

Он встал и направился к двери. Подобного развития событий правитель явно не ожидал и на какое-то мгновение растерялся. Затем шустро выскочил из-за стола, догнал ученого у самой двери, преградил дорогу.

- Ну что жа ты, Рома, как маленький, честное слово! ласково-укоризненно сказал, обнимая Березина за плечи и увлекая к столу. Ну, погорячился, извини! Правители ведь тожа, понимаете ли, люди и ничто человеческое им не того.

Он с силой усадил ученого обратно в кресло. Тот для видимости немного посопротивлялся, запальчиво сказал:

- Все равно я из неё куклявку делать не буду. Такая красавица! Такая умница! Это же форменное свинство! Как ты только мог до такого додуматься?! И ещё нагло врешь?! Деспот! Мерзавец! Негодяй!

- Ну хорошо, Рома, хорошо, признаюсь, что хотел таким образом добиться своего, - миролюбиво проговорил Пантокрин, не обращая внимание на сыпавшиеся на его голову оскорбления. - Ну, влюбился на старости лет без памяти и ничего с собой поделать не могу. А отступаться от своего, ты жа знаешь, я не привык.

- Так ты из-за этого и жену угробил?

- А то из-за чего. Все из-за любви этой треклятой. Но Фаина и так, слава богу, пожила на этом свете, как сыр в масле каталась. Пора и честь знать. Правда, Рома?