Право на месть (Страх - 2) - Константинов Владимир - Страница 45

Генерал лишь покачал "милой" головкой пятигодовалого бугая, а вслух сказал:

- И вы можете гарантировать, что разговор этот останется сугубо между нами?

- А вы хоть раз слышали от батута, как он относиться к тем, кто совершает на нем головокружительные кульбиты? Нет? И не услышите.

- Ну-ну, - криво и грустно улыбнулся Варданян. - Впрочем, конфиденциальность этого разговора в ваших же интересах.

- Я весь внимания, Алик Иванович.

- Нам доподлинно стало известно, что Иванов располагает копией видеокассеты.

- С чем я вас и поздравляю! - не сдержался я, чтобы не высказать своего отношения к услышанному. Но Варданян сделал вид, что не обратил на мои слова внимания, продолжал:

- Вы ведь у него пользуетесь доверием?

- Беркутов у всех пользуется доверием, - скромно ответил. - Ибо в мире ещё не изобрели материала тверже и надежнее этого прекрасного человека.

Поношенное лицо дяди Алика расцвело, будто майская роза под благодатным солнцем Андалусии.

- Вот и хорошо, значит мы сделали правильный выбор. - Он посмотрел на часы. - О! Уже обед. А не пообедать ли нам, Дмитрий Константинович?

Я понял, что Варданян не хочет, чтобы наш дальнейший разговор был записан на магнитофон.

- Как прикажите, шеф, - ответил.

В ресторане, едва мы сели за стол и Варданян сделал заказ официанту, он вновь вернулся к прерванному разговору:

- Нам также известно, что Иванов собирается показать видеокассету по местному телевидению.

- "Есть от чего в отчаянье прийти", - заметил я.

- Вы должны его убедить не делать этого. Пока не делать.

- Я?! Каким же образом? Направить телеграмму?

- Послезавтра вы с Одиноковым вылетаете в Новосибирск.

- Понятно. А как я объясню Иванову свое появление?

- Расскажите о нашем разговоре и моем предложении.

- Допустим, Иванов мне поверит. Только по прежнему опыту знаю, что он очень плохо поддается уговорам. Уж если что в его сообразиловку вошло, потом это колуном не выбьешь. Определенно. К тому же, между нами мальчиками, - почему я должен его уговаривать?

Лицо Варданяна напряглось. Он украдкой огляделся, чтобы удостовериться, что под соседним столом не прячется агент Интерпола. И я понял, что сейчас услышу нечто. Так и случилось. Понизив голос до шепота, генерал сказал:

- Из самых достоверных источников стало известно, что президент хочет освободиться от диктата Сосновского.

- Я тоже многое хочу. К примеру, хочу никогда не видеть ваших криминальных рож. Но мало могу. Наши желания должны соизмеряться с нашими возможностями.

- Дмитрий Константинович, опять вы за свое, - укоризненно покачал головой дядя Алик. - В возможностях президента, я думаю, мало кто сомневается. К тому же, им уже предприняты определенные шаги - он уже имеет на руках копию видеокассеты. Очень скоро мы будем свидетелями войны титанов. А за ней лучше наблюдать, находясь на почтительном расстоянии. Вы согласны со мной?

- Не знаю, не знаю. Уж очень хочется помочь президенту.

- Они оба друг друга стоят, - мрачно сказал генерал. И я понял, что он очень тоскует по прежней порядочности и по тем временам, когда он мог служить Отечеству не за страх, а за совесть. Определенно.

Но в моей памяти ещё свежо воспоминание о том, как классно крутил кино одного актера этот старый мерин, посадив меня, как какого-нибудь сопляка в огромную лужу. А что если весь этот треп - всего навсего проверка?

- Алик Иванович, надеюсь, все это вы согласовали с боссом? - спросил я, строго глядя в его глазки.

Лицо шефа службы безопасности олигарха бледнело долго и медленно. Сначала побледнел его мясистый нос, - единственная достопримечательность его заурядной физиономии, - да так, что явственно проступили черные точки следы от многочисленных угрей. Затем бледность расползлась на скулы, лоб, шею. Теперь передо мной была посмертная гипсовая маска дяди Алика. Картина, я вам скажу, не для слабонервных. Лишь глаза, в которых застрял большущий вопрос: шучу я, али как?, - говорили за то, что "пациет" ещё жив. Короче, старый мерин очень струхнул. И я понял, что сейчас Варданян очень многое ставит на карту, если не все. Поэтому, чтобы разрядить гнетущую атмосферу недоверия и подозрительности, я сказал:

- Шучу я, Алик Иванович, шучу.

В это время официант принес заказ и выставил на стол тарелки с овощными салатами, украинским борщом, лангетами, графин с водкой и две рюмки, хотя я точно помнил, что водку Варданян не заказывал. Вероятно, её и не надо было заказывать. Она и так подразумевалась. Старый алкоголик!

После того как официант ушел, Варданян наполнил рюмки.

- Я на работе не пью, - напомнил я, что до конца моего дежурства ещё целых полчаса.

- Да ладно вам, - вяло отмахнулся генерал от моих слов. Лицо его уже обрело обычный бледно-карминный оттенок, с красными склеротическими прожилками. Виновница этого стояла на столе чистая и прозрачная, как слеза Отца нашего сына Божьего Иисуса Христа.

- Так вот, относительно вашего вопроса, Дмитрий Константинович, решил вернуться Варданян к прерванному разговору. - Босс знает лишь то, что вы направляетесь в Новосибирск с единственной целью - похитить у Иванова копию видеокассеты. Я думаю, что этого вполне достаточно. Вы со мной согласны?

- В ваших словах присутствует железная логика. В таких случаях я поднимаю руки и говорю: сдаюсь.

- За это стоит выпить. - Варданян поднял свою рюмку, приглашая меня сделать то же самое со своей.

Я не заставил себя упрашивать. Выпили и налегли на салаты.

- Так вот, - генерал дожевал и проглотил остатки салата, вытер салфеткой губы. - Как я уже говорил, - за битвой титанов хорошо наблюдать со стороны. Публикация же видеокассета неизбежно приведет к тому, что противники объединятся против общего врага. Последствия этого нетрудно предсказать. Очень "авторитетная" комиссия экспертов придет к заключению, что все это лишь хорошо сделанный видеомонтаж, и что голоса алигархов вовсе не их голоса и так далее. Иванову Генеральная прокуратура состряпает уголовное дело и определит его в следственный изолятор, где он благополучно умрет от "инфаркта". Да и остальным членам его бригады я бы не позавидовал, нет. Насколько я наслышан, Иванов здравомыслящий человек и должен это понимать. Надо переждать. Пусть враги обескровят друг друга. Обессиленные они уже не будут так страшны, а созданная ими пирамида власти неминуемо рухнет. Вот тогда и придет черед публикаций и всего прочего. Я ясно нарисовал перспективу?

- Ну вы титан, шеф! - искренне поразился я. - Как интриган интригану скажу - вы нарисовали радушную перспективу. За это я был бы не против ещё выпить.

- Ну так, - самодовольно разулыбался Варданян, наполняя рюмки. Старая школа! Как говорится: "Старый конь борозды не испортит".

Выпили и принялись урабатывать борщ. Как не крути, а этот старый мерин прав, - с публикацией кассеты надо повременить. Да, но откуда у Иванова оказалась копия? Ее в принципе не может быть. Возможно изъяли у этого помощника прокурора... Как же его фамилия?... Кажется - Калюжный. Точно Калюжный.

- У прокурора Калюжного видеокассету изъяли? - спросил я как бы между прочим нового соратника по совместной борьбе с мафией и продажной властью.

- Угу. - кивнул он.

Следовательно, копия к Иванову попала не от Калюжного. В таком случае, где он её взял? Может быть, у него и нет никакой копии. Может быть он затеял какую-то свою игру с определенными целями? Возможно, возможно, на Иванова это очень похоже. Если моя догадка верна, то это значит, что они там раскрыли источника информации Варданяна и теперь тот работает под их контролем. Но это гораздо усложнит мою задачу. Если я не привезу копии кассеты, то этот хитрован сразу поймет, что Иванов блефует, его "источник" раскрыт, а сам он, как глупый карась, попался на голый крючок. Нет, так дело не пойдет. Настала пора откровенного разговора с Одиноковым. На всякий случай спросил: