Безумное притяжение (СИ) - Караюз Алина - Страница 26

Это было похоже на волшебство. Как будто человеческое тело на краткий миг превратилось в мягкую глину, и чьи-то невидимые руки лепят из этой глины совершенно другое существо. Линии меняют очертания, утолщаются кости, укорачиваются конечности, изменяется силуэт…

Всего пара мгновений — и огромный серебристый волк с тихим рыком лег на пол в трех шагах от ног Мирославы.

Она невольно поджала ноги и вцепилась в стул так, что побелели костяшки пальцев.

Не от страха.

Сердце замерло на долю мгновения, пропуская один удар, и тут же забилось вновь. Что-то отозвалось внутри, откликнулось, потянулось всем своим существом к этому зверю.

Мирослава закусила губу. Что-то внутри нее умоляло протянуть руку и дотронуться до серебристой шкуры, погладить ее кончиками пальцев, пройтись по ней всей ладонью, ощущая ее мягкость и теплоту.

Волк смотрел на нее, не отрываясь, так же, как и Северин перед этим. И этот взгляд не пугал. Наоборот, излучал теплоту.

— Ты… очень красивый, — Мирослава послала ему смущенную улыбку. Почему-то разговаривать с волком оказалось проще, чем с человеком. — Ты ведь понимаешь меня?

Ой, ду-у-ура!

Захотелось треснуть себя по затылку. Ну конечно он тебя понимает! А как же иначе!

Волк фыркнул и спрятал морду в передние лапы. Только глаза продолжали, не мигая, смотреть на девушку.

— Смеешься? — Мирослава нахмурила бровки. — Я сказала что-то смешное?

Не сказала, подумала. Эта мысль ворвалась в ее голову быстрее, чем она ее осознала.

— Ты… — девушка затаила дыхание, не веря тому, что собиралась сказать, — о, господи… ты читаешь мои мысли, так?

Волк шумно вздохнул и прикрыл глаза. Нет, он не может читать ее мысли, он же не телепат. Но он альфа — вожак, который способен установить ментальную связь с любым лугару в своей стае. А сейчас он пытался проделать этот фокус и с ней. Он пытался позвать волчицу, обитающую у нее внутри.

Волчица была там, и она почувствовала его присутствие. Привстала на лапы, еле слышно заскулила, подавая голос. Она услышала его безмолвный зов. Вот только он был так далеко, что она не смогла его увидеть.

Подчиняясь проснувшемуся инстинкту, Мирослава сползла со стула. Тяга, такая сильная, что ей невозможно было сопротивляться, заставила ее приблизиться к волку. Девушка остановилась, замерев рядом с ним. Нервно стиснула ладони, которые вдруг стали ледяными от волнения.

Ну же, чего она боится? Ведь сегодня ночью этот волк лежал рядом с ней в постели — и не причинил вреда. Почему же сейчас так дрожат колени и кружится голова? Или… это не страх?

Она с трудом проглотила колючий комок, застрявший в горле, и медленно опустилась на корточки. Протянула руку. Коснулась волчьего носа и медленно повела кончиками пальцев вверх, даря огромному зверю невольную ласку.

Северин задрожал. Безумная мысль — вернуть себе человеческую ипостась, схватить эту ручку, так неосторожно коснувшуюся его, и целовать. Сначала тонкие пальчики, потом ладонь, нежное запястье и дальше — двигаться вверх по чувствительной коже, вырисовывая на ней пламенные узоры губами и языком.

Закрыв глаза, затаив бурю, которая бушевала у него внутри, он ждал, что будет дальше.

Продолжение не заставило себя ждать.

Девушка, осмелев, запустила в его густую серебристую шубу обе руки.

— Ты такой теплый! — ее глаза сверкнули озорством. Страх исчез, не оставив даже следа. — И мягкий. Как плюшевый мишка.

Как его только не называли волчицы, делившие с ним постель! Но плюшевым мишкой? Такой комплимент он услышал впервые.

Волк издал странный звук, похожий на полузадушенный хрип.

— Ну, — Мирослава окинула его таким взглядом, будто сомневалась в собственных выводах, — ты милый!

Огромный волк, размером с теленка, с зубами, способными в один укус переломать хребет взрослому человеку — и милый?! О, боже, она просто сошла с ума. Все эти стрессы, волнения… Она просто не ведает, что творит…

Здравый смысл бился в истерике: это зверь, он опасен, нужно бежать! Но что-то другое, пока незнакомое, шептало: прикоснись к нему, почувствуй, какой он сильный и теплый, позволь ему остаться, он сможет тебя защитить…

Мирослава не знала, кого ей слушать. Опыт подсказывал: нельзя доверять незнакомцам, это может плохо закончиться. Один раз она уже совершила ошибку. Неужели, сейчас собирается ее повторить?

Тихо вздохнув, она убрала руки и отодвинулась. Волк издал разочарованный вздох, но с места не двинулся.

— Ладно, — Мирослава поджала губы. — Я убедилась в том, что ты существуешь. И что я не сошла с ума. И что теперь?

Если бы он только знал!

Точнее, он-то знал, чем бы хотел заняться в данный момент. Вернуть себе человеческий облик, подхватить ее на руки, сорвать с нее эти тряпки, мешающие наслаждаться ее совершенным телом…

Хотя, нет. Носочки, скорей всего, он бы оставил. Они придавали ей очаровательно-беззащитный вид.

— Мне кажется, я могу тебе доверять, — девушка произнесла это таким задумчивым тоном, словно советовалась с кем-то внутри себя. — У меня странное чувство… Я не знаю, как его описать…

Конечно, она не знала.

Волчица внутри нее скулила и скребла стенки своей темницы, ища выход. Но его пока не было. Она слышала зов, но не могла найти его источник, а темница была такой тесной, такой холодной. Маленькая омега чувствовала сильного альфу, но ответить ему не могла.

— Когда ты рядом… я не боюсь.

Сказав это, Мирослава опять запустила пальцы в серебристую шерсть. И волк тут же положил голову ей на колени. Руки девушки чуть дрогнули, когда она почувствовала его движение, а потом продолжили медленно гладить его вдоль шеи.

Вот он, нужный момент. Сейчас, когда они так близко друг к другу, нужно еще раз позвать. Пробудить в ней звериную кровь, заставить проснуться инстинкты, погребенные под толщей человеческого интеллекта. Он будет звать ее, пока она не откликнется, и когда это произойдет, он покажет ей новый мир. Изумительный, невероятный, тот, о котором люди могут только мечтать…

Настойчивый стук в дверь испортил момент.

Зарычав, волк поднялся на ноги. Одно мгновение — и перед Мирославой уже стоял Северин. Она ойкнула и зажмурилась. Спрятала лицо в ладони.

Не стоит травмировать психику девушки видом своей голой задницы. Сорвав с кровати простынь, Северин обернул ее вокруг бедер и рывком распахнул двери.

— Ром! Какого черта! — процедил сквозь зубы. В его тоне слышалось еле сдерживаемое бешенство.