Безумное притяжение (СИ) - Караюз Алина - Страница 34

— Сегодня ночью люди Лауша нашли Ершова.

— Он жив? — дернулся Алекс.

— Можно сказать и так. Собирайтесь, Анджей выслал за нами машину.

Потом он повернулся к Мирославе, которая все это время сидела, обхватив колени руками и почти не дыша.

— Прости, — шумно выдохнул. — Я не хотел тебя напугать. Не хотел, чтобы ты видела…

— Монстра? — подсказала она.

— Да. Монстра. Это третья ипостась лугару, боевая. Но я бы не причинил тебе вреда.

— Ты был в бешенстве.

— Я думал, эта сволочь убила Игоря. Вышел из себя и не сдержал оборот.

Их взгляды встретились. И в глазах Северина девушка увидела что-то, похожее на сожаление. Он, действительно, не хотел, чтобы она видела его таким.

— А если однажды… — она запнулась, но не отвела взгляда, твердо глядя ему в глаза, — если однажды я… выведу тебя из себя, ты тоже не сможешь сдержать оборот?

— Даже если не могу, тебе не о чем волноваться, — произнес он тихим голосом.

— Почему?

— Потому что я альфа. А альфы сохраняют человеческий рассудок во всех ипостасях.

Это было сказано уверенным тоном, но Мирослава почему-то ему совсем не поверила. Человеческий рассудок не помешал Владу похитить ее и истязать столько времени. Да ни одно животное не сделало бы того, что сделал с ней он. К тому же она видела, Северин превратился в чудовище против собственной воли! В тот момент им владел гнев, а не разум. И что, если однажды это повторится? Что, если однажды она останется один на один с этим монстром, не способная ни убежать, ни дать ему отпор? Что тогда?

Утешать себя мыслью о человеческом рассудке?

Мирослава невесело усмехнулась. Искры раздражения, вспыхнувшие во взгляде блондина, заставили ее опустить взгляд.

ГЛАВА 16

Обещанные машины прибыли поздно вечером. Два огромных монстроподобных «Доджа» въехали на территорию отеля и дали звучный сигнал, заставивший сорваться с деревьев стаю крикливых воробьев. Алекс и Ром отправились встречать новоприбывших, Йен тоже вышел, сказав, что расплатится с администрацией. Северин кивнул ему, а потом посмотрел на Мирославу.

За весь день она не сказала ему ни слова. Боязливо подчинялась, прятала взгляд, шарахалась в сторону, стоило ему попытаться коснуться ее, и кидала на него настороженные взгляды, когда думала, что он не видит. Но за все это время он не услышал от нее ни единого звука. Затаенный страх, исходивший от девушки, раздражал его зверя, заставлял внутреннего волка недовольно скрестись внутри. Хотелось подойти, схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть. Рыкнуть: прекрати дрожать, как овечий хвост! Прекрати смотреть на меня с таким ужасом! Я не монстр, чтобы так шарахаться от меня!

Но он сдерживал себя. Понимал, если сорвется — Мирослава закроется от него и, может быть, навсегда.

— Мира, — позвал он, надеясь, что его голос звучит миролюбиво, — это наши друзья. Ты не должна их бояться.

Она поспешно кивнула и опустила ресницы. Уставилась на свои руки, будто там было написано что-то важное.

— Они такие же, как мы. Как ты и я. И они не опасны.

Она опять кивнула. Узенькие плечики ссутулились, делая девушку еще более беззащитной.

Черт! Разве она не знает, как действует ее беззащитность на зверя?!

Северин с трудом сдержал рычание, уже рвущееся из горла. Спрятал руки за спину. Почувствовал, как под действием оборота вылезают звериные когти.

Дверь распахнулась. Мирослава увидела Рома и Алекса в сопровождении трех незнакомых мужчин.

— Оп-па! — первый из них споткнулся на пороге и растерянно уставился на Мирославу. Его ноздри затрепетали, шумно втягивая в себя воздух. — Омега! — выдохнул он, словно не веря.

— Моя! — Северин тут же закрыл ее своим телом. — Мой выбор.

— Альфа, — все три незнакомца склонили головы. — Мы не претендуем… просто не ожидали.

— Что с Игорем? Это же кто-то из вас его нашел? — Северин прищурился, оглядывая каждого из новоприбывших с ног до головы.

— Я нашел, — кивнул один из незнакомцев, одетый в серую тенниску и такого же цвета брюки. Он был смуглым, черноволосым, и в одном ухе у него блестела маленькая золотая серьга в виде полумесяца. Мирослава про себя окрестила его Пиратом. А еще ее насторожило, что гости изъяснялись с акцентом, природу которого она определить не смогла. — Он на обочине лежал, я чуть не проехал мимо, думал, кто-то собаку сбил.

— Что с ним? — Северин старался говорить спокойно, но ни от кого не ускользнули рычащие нотки в его тоне и светлые всполохи, промчавшиеся по открытым участкам кожи.

— Множественные переломы, рваные раны, черепно-мозговая. Он не мог обернуться, так и лежал волком.

— Анджей сказал, сейчас Игорь в больнице.

— Да, там, в тридцати километрах поселок Кожевичи и фельдшерский пункт. Фельдшер из «наших», присмотрит за ним, пока не оклемается…

— Ясно.

Мирослава не верила собственным ушам. С такими повреждениями — и в фельдшерский пункт? Ждать, пока не оклемается? Она представила бурого волка, лежащим в пыли, на обочине, и ее глаза наполнились непрошеными слезами. Девушка посмотрела на хмурого Рома, потом — на Алекса. На Северина смотреть боялась. Никто из них не выказывал волнения. Неужели им совсем не жалко его? Он же их друг!

— И еще кое-что… — мужчина с серьгой почесал затылок. — Может я ошибаюсь, но…

— Что? — голос Северина звучал угрюмо.

— Повреждения, которые я видел. Эти раны… я могу ошибаться, но, похоже, их нанес оборотень. В волчьей ипостаси даже сильный лугару не смог бы так его потрепать. Скорее загрыз бы, а тут были вырваны куски шкуры и плоти.

Мирослава пискнула и сорвалась с места, закрывая руками рот. От картины, нарисованной воображением, содержимое желудка ткнулось в горло, просясь наружу. Едва захлопнув за собой дверь туалета, девушка нагнулась над унитазом. Недавний ужин тут же покинул ее организм.

— Мира! — в дверь нетерпеливо загрохотали. — Что с тобой?

В голосе Северина сквозило волнение, но, надо отдать ему должное, он не стал врываться в туалет, дал ей возможность побыть одной.

— Ничего, — с трудом выговорила она, вытирая рот куском туалетной бумаги, и нажала на слив. — Стошнило.

За дверями воцарилась тревожная тишина. Мирослава прислонилась к отделанной кафелем стене и медленно съехала вниз. Обхватила ноги руками, уткнулась лицом в колени. Горло саднило, на глаза навернулись слезы. Из-за дверей доносилось взволнованное дыхание Северина.