Власть любви (СИ) - Караюз Алина - Страница 45

В какой-то момент Леся поймала себя на том, что мысленно с ним говорит. Она смотрела в боковое окно минивэна на ночную дорогу и перебирала в памяти малейшие подробности их короткой встречи, закончившейся так печально. И с каждым воспоминанием ей все больше и больше хотелось вернуться.

…Вот она моет руки на кухне, поворачивается и видит перед собой страшное, заросшее бородой лицо незнакомца…

…Вот она приходит в себя в сторожке, и он протягивает ей кружку с горячим чаем…

…Вот она пробуждается от того, что по телу пробегают импульсы удовольствия и сладкая нега, сосредоточившаяся внизу живота, заставляет открыть глаза…

…А вот его лицо нависает над ней, закрывая все лишнее. В его глазах горит нежность и страсть, его руки ласкают ее, и он двигается в ней, вместе с ней приближаясь к пику наслаждения…

От этих воспоминаний ее охватила горячая волна, заставив сжать ноги. Леся суетливо поправила кофту и постаралась выровнять дыхание. Еще не хватало, чтобы отец догадался, о чем она думает.

Фары минивэна выхватили из темноты дорожный указатель. «Международный аэропорт Ивано-Франковск — четыреста пятьдесят километров» — гласила надпись на трех языках и стрелка, смотревшая вверх. Еще одна предупреждала о повороте. Леся равнодушно скользнула взглядом по бигборду и отвернулась. Но тут же изумленно вскрикнула, когда отец свернул с основной дороги.

— Папа? Почему ты свернул?

— Все нормально, — пробормотал Ермилов, увеличивая скорость.

— Нормально? Аэропорт в другой стороне!

— Мы пока туда не едем.

— А куда? Куда ты меня везешь?

— Есть у меня один знакомый, — он окинул ее быстрым изучающим взглядом, — очень хороший врач…

— Врач? — Леся вздрогнула, чувствуя, как тяжелые сомнения закрадываются в ее душу. — Папа, а зачем мне врач?

— Я должен убедиться, что с тобой все в порядке.

«Что ты не беременна».

Он этого вслух не сказал, но Леся и так все поняла. И ей впервые за всю свою жизнь стало по-настоящему страшно.

— Папа… — прошептала она дрожащим голосом, — а если я беременная… что ты будешь делать?

Ей, во что бы то ни стало, нужно было услышать ответ. Словно от этого ответа зависела ее жизнь.

— А ты как думаешь? — он сжал челюсти так, что послышался скрежет зубов. — Не будь ребенком, это же очевидно. Сама пораскинь мозгами. Тебе двадцать лет, ни мужа, ни образования, ни работы. Да если бы они даже были! — его голос сорвался на рык. — Ты носишь выблядка оборотня! Тварь, которую нужно давить, пока она не появилась на свет!

Леся отпрянула. Слова отца ударили ее в самое сердце.

Ермилов, побагровев от гнева, так сжал пальцами руль, что побелели костяшки пальцев. Он сильнее втопил в пол педаль газа, набирая максимальную скорость. Машина неслась по ночной дороге, окаймленной густым лесом, который сейчас казался темной грядой.

— Не бойся, — процедил сквозь зубы, поймав перепуганный Лесин взгляд, — завтра ты будешь в полном порядке.

— Нет… ты не можешь так со мной поступить! — выдохнула девушка, хватаясь за ручку двери. — Останови машину! Я никуда не поеду!

— Сиди, дура, — он, схватив ее за шиворот, будто котенка швырнул назад на сиденье.

— Ты же мой отец!

— Вот именно! Я твой отец. И все делаю ради твоего блага. Потом мне спасибо скажешь.

Леся в этом очень сомневалась.

Сильный спазм скрутил ее внутренности тугим узлом, и девушка сжалась, подавляя рвущийся из горла стон. Ее лицо побледнело, покрылось испариной. Боль оказалась настолько сильной и неожиданной, что Леся пару секунд не могла сделать вдох. Ее взгляд, словно невзначай, упал на деревья, пролетавшие мимо в бешеном танце. И сердце застыло, пропуская один удар.

Там, в темноте, озаренный только светом луны, серебрился снег на земле и на ветвях деревьев. И по этому снегу, вдоль дороги, скользили бесшумные четвероногие тени.

Волки!

За машиной бежали волки!

И их становилось все больше с каждой минутой. Они возникали из ниоткуда, точно появлялись из воздуха. Мелькали между голых деревьев, мчались параллельно дороге, молчаливые серые хищники, несущие смерть. Ни рыка, ни воя — в абсолютном безмолвии они гнали минивэн, будто дичь.

Глаза девушки загорелись надеждой, но тут же потухли.

Нет, им не хватит сил остановить такую махину, несущуюся со скоростью сто километров в час. Они просто погибнут, попав под колеса, но ничего не изменят.

И вдруг что-то знакомое заставило ее встрепенуться. Голос, который она уже не ждала, что услышит. Этот голос, полный отчаяния и мольбы, звал ее так явственно, словно его обладатель был совсем рядом.

«Леся!!!»

Впереди, где-то за метров сто, мелькнула громадная тень. И зверь, появившийся на дороге, замер, ожидая столкновения с минивэном. Полная луна освещала его так, что он был виден, как на ладони, и Леся узнала его.

— Егор! — не веря своим глазам, прошептала она. — Останови машину!

Она схватила отца за руку, пытаясь заставить его нажать на тормоза. Но это было уже бесполезно. Мужчина небрежно откинул ее назад и с упорством фанатика, готового пожертвовать жизнью ради идеи, направил автомобиль прямо на лугару.

— Нет!!!

Расстояние стремительно сокращалось. Волк продолжал стоять, сверля несущийся минивэн непроницаемым взглядом. До столкновения оставалась секунда. И в этот момент Леся толкнула отца, вынуждая его выкрутить руль.

— Вот с-сука! — взвыл Ермилов, вынужденный свернуть с траектории.

Минивэн занесло, он накренился, его правые колеса завертелись, поднявшись в воздух. Еще чуть-чуть — и машина перевернется.

Но волк — огромный пепельно-серый зверь — в мгновение ока вскочил на крышу, вынуждая автомобиль выровняться начать тормозить.

Едва минивэн остановился, Леся выскочила на дорогу. Волк Егора стоял в трех шагах от нее, остальные медленно приближались, сужая круг, и скоро в этом круге остались только он и она, да еще автомобиль, с обезумевшим от гнева Ермиловым.

Егор замер, боясь сделать вдох. Леся. Совсем рядом. Живая. Здоровая. Он даже не представлял, как она ему дорога, пока едва не утратил.

Снова ночная тьма, снова заснеженная дорога. И они двое, стоящие друг против друга. И снова, как и в их первую встречу, порыв ветра взметнул волосы Леси и помчался навстречу Егору, заставляя того сделать глубокий вдох…

Время остановилось.

Жизнь разделилась на «до» и «после». И то, что было «до» — исчезло, перестало иметь значение. Словно его и не было никогда.

Чувство, равного которому нет во всем белом свете, заставило сжаться сердце Древнейшего. Ноздри волка затрепетали, втягивая в себя зимний воздух. Разум отказывался осознавать то, что кричали инстинкты.

Леся. Его пара.

Она носит его ребенка.

Если бы в этот момент Егор был человеком, он бы упал на колени. Но волк, пошатываясь и тяжело дыша от избытка чувств, остался стоять на месте. Он хотел, он рвался вперед, к ней. Уткнуться носом в ее живот. Положить голову на колени. Еще раз, всей грудью вдохнуть ее запах, вдыхать его вновь и вновь, насыщаться, как самым изысканным блюдом. Но страх, что она его оттолкнет, не давал двинуться с места.

Альфа, которому триста лет, потомок капитолийских волков, тот, кому подчинялись сотни его собратьев, боялся. Боялся, что она его оттолкнет.

— Егор… — дыхание перехватило, вынуждая сделать паузу, — я…

Леся задохнулась от чувств, охвативших ее в этот момент. Она не могла выдавить из себя ни звука, только ее глаза, казавшиеся огромными на бледном лице, смотрели на волка так, словно хотели впитать в себя его образ.

— А ну, отойди от нее! — прогремел за спиной отрывистый голос, хриплый от бешенства.

Волк зарычал, готовясь к прыжку. Его тело застыло, превратилось в натянутую струну. Девушка оглянулась.

У борта минивэна стоял Степан, держа в руках монтировку, и на его лице была написана ненависть, граничившая с безумием.

— Нет. Папа, нет! — Леся бросилась к отцу, неосознанно закрывая Егора своим телом. — Пожалуйста, оставь его!