Мисс Чудо - Чейз Лоретта - Страница 65

«Мигом» освободиться не удалось.

Им пришлось отвезти сопровождающих леди домой, мисс Олдридж нужно было переодеться, а Алистеру позаимствовать у младшего брата Руперта пароконный двухколесный экипаж. Время близилось к четырем, когда они оказались в Гайд-парке. Пройдет еще час, и парк заполнится толпами гуляющих. Их будут с любопытством разглядывать, останавливать, некоторые пожелают быть представленными невесте.

Алистер не сомневался, что мужчины, увидев Мирабель, будут умирать от зависти. Костюм для прогулок зеленого цвета, сшитый по последней моде, очень шел Мирабель. Она радовалась обновкам и позволила горничной потрудиться над ее волосами.

— Ты выглядишь восхитительно, — сказал ей Алистер, когда они оказались в парке.

— Ты просто ослеплен любовью. И к великому моему облегчению, сам выбираешь для меня одежду. К тому же раньше я должна была одеваться просто и неприметно. Мне приходилось решать деловые вопросы с мужчинами, а они легко отвлекаются по пустяками и стали бы пялиться на меня. А теперь я с удовольствием ношу красивые наряды. — Это была чистая правда. Когда ей предложили три платья на выбор, она купила все три. То же самое можно было сказать о шляпках и туфлях. Покупать женское белье для мужчины считалось неприличным, но Алистер видел, с каким огромным количеством коробок вернулась Мирабель, ездившая по магазинам со своей тетушкой.

— Вот уж не думал, что ты так же расточительна, как я. Но я пытаюсь изменить свои привычки. Если мне удастся преодолеть мою страсть к расточительству, мы без труда сможем жить, не выходя за рамки нашего дохода.

Мирабель пристально посмотрела на него.

— В чем дело? — спросил он. — Что-то не так?

— Дорогой, разве ты не прочел наш брачный контракт, прежде чем подписать его?

— Разумеется, прочел, — ответил он. Они должны были пожениться в среду по специальному разрешению, что позволяло им обойтись без положенной огласки и сочетаться браком там, где они предпочтут. Об этом позаботился лорд Харгейт.

— Быть может, я чего-то не понял, — заявил Алистер. — Во-первых, он был написан мерзким почерком законника, который невозможно разобрать. Во-вторых, изложен мерзким юридическим языком, который невозможно понять. Я действительно помню большое количество нулей в некоторых цифрах и ошибку в подсчетах, к которой я привлек внимание моего отца. Он от души посмеялся надо мной, а я сделал вид, будто смирился с судьбой, и поставил свою подпись там, где мне указали.

— Мое приданое составляет двести тысяч фунтов, — сказала Мирабель. — Кроме того…

— Прошу прощения, — сказал он, — я не ослышался? Ты сказала «двести тысяч»?

— Совершенно верно.

Это был еще один удар битой по голове.

— Дорогой, с тобой все в порядке? — встревоженно спросила она, коснувшись его щеки затянутой в перчатку рукой.

Алистер остановил лошадей и прижался губами к ее ладони.

— Не обращай внимания, — пробормотал он. — Я на мгновение потерял сознание, вот и все. Две. Сотни. Тысяч. Неудивительно, что мой отец расхохотался.

— А ты этого не знал?

— Я подумал, что по ошибке приписали лишние нули, — признался Алистер. — Я полагал, что это двадцать тысяч или около того. Приданое дочери герцога Суззрлендского, одного из самых богатых людей Англии, составляло двадцать тысяч фунтов. Но я не стал уточнять, потому что говорить о деньгах вульгарно.

— Мама унаследовала состояние семейного банкирского дома, — объяснила Мирабель. — У отца тоже было весьма значительное состояние.

— Понятно, — тихо произнес Алистер.

Он огляделся вокруг: на деревьях появились первые листочки, щебетали птицы, по дорожке проезжали всадники. Вскоре парк заполнился представителями избранного светского общества, выехавшими на прогулку верхом на дорогих конях или в элегантных экипажах, одетыми по последней моде и обменивающимися последними сплетнями.

— Ты расстроен, — произнесла Мирабель.

— Неудивительно, что отец был так ласков со мной. После того как я подписал бумаги, даже потрепал меня по плечу.

— Ну что ж, твое содержание и впрямь дорого обходится, — промолвила она. — Вот он и обрадовался, что ты нашел богатую невесту.

— Не так уж я дорого обхожусь, — возразил он. — Дорого обходится только принц-регент. На его одежду требуется гораздо больше ткани, чем на мою. А за последние годы он стал еще толще.

— Ты как-то сказал, что не желаешь сидеть на шее у жены, — напомнила она ему. — Надеюсь, ты не будешь страдать по этому поводу. Нет ничего необычного в том, что средний сын женится на деньгах.

Алистер пристально вгляделся в женщину, которая вскоре должна была стать его женой: волосы словно восход солнца; глаза как сумерки; голос как ночь. Все это он разглядел с первого взгляда. А потом заметил, как быстро меняется выражение ее лица, как она сообразительна, искренна и добросердечна. А когда держал ее в объятиях, понял, как доверчиво и безоговорочно она отдает ему себя.

Он улыбнулся.

— Я сказала что-нибудь забавное? — спросила она.

— Я представил себе тебя обнаженной, — шепнул он, наклоняясь к ней.

— Тысяча извинений за то, что мешаю тебе, Кар, — раздался поблизости знакомый голос. — Я действительно очень сожалею, но — не в силах больше ждать.

Мирабель вздрогнула от неожиданности в отличие от Алистера, который словно застыл, а потом медленно отстранился от нее.

— Гордмор? — холодно произнес он. Бледное лицо виконта чуть покраснело.

— Мисс Олдридж, — поклонился он, сняв шляпу.

Она вежливо кивнула.

— Умоляю извинить мою бестактность, — произнес лорд Гордмор.

Атмосфера накалялась.

Мирабель огляделась вокруг. Парк почти опустел. И она пожалела об этом. Хотя несколько минут назад она радовалась возможности побыть наедине с Алистером.

— Твоя наглость переходит всякие границы, — проговорил Алистер. — Даже если у тебя не осталось ни капли стыда, мог бы подумать о том, насколько неприятно твое присутствие мисс Олдридж.

— Я об этом подумал, Кар, — сказал его сиятельство, — поэтому и пришел. Я мог бы вышибить себе мозги или перерезать горло, но у меня никогда не было склонности к театральным эффектам. К тому же сомневаюсь, что смог бы проделать это с должной элегантностью, и испортил бы все дело.

— Вышибить себе мозги? — переспросил Алистер. — О чем ты говоришь?

— Я и сам толком не знаю, — ответил Гордмор. — Но мне невыносимо обсуждать это через посторонних людей. Если мы должны драться, Кар, то давай обойдемся без…

— Драться? — Мирабель повернулась к Алистеру. — Только не говори мне, что ты вызвал его на дуэль.

— Разумеется, нет, — сказал Алистер. — Он никудышный стрелок и непременно убил бы какого-нибудь ни в чем не повинного зеваку.

— Отвратительный стрелок? — возмутился Гордмор. — Да я отличный…

— А шпагой владеет еще хуже, — перебил его Алистер.

— Просто время от времени я позволял тебе одержать над собой верх, — заявил Гордмор. — Из жалости.

Глаза Алистера сузились.

— Из жалости? — прорычал он. — Хочешь сказать, из-за моего увечья?

— Ты был увечным задолго до того, как иностранцы оцарапали тебя при Ватерлоо. Я постоянно вызволял тебя из какой-нибудь беды.

— Ты это делал, чтобы я мог спасти тебя, — возразил Алистер. — Так было с первого дня нашей учебы в школе.

Гордмор повернулся к Мирабель.

— Трудно сосчитать, сколько раз мне приходилось выручать этого болвана из всяких неприятностей. Та маленькая блондинка — как ее звали? Мы тогда учились в Итоне. Дочь сторожа…

— Клара, — подсказала Мирабель, вспомнив письмо своей тетушки.

— Клара! — Гордмор ткнул пальцем в Алистера. — Все шло как по маслу, пока один из безмозглых любовников Клары не сломал ему нос. Потом была Венера.

— Ты не спасал меня от Венеры, — заявил Алистер.

— Я тебя предупреждал. И не один раз. — Гордмор снова повернулся к Мирабель. — С женщинами он теряет способность здраво мыслить.