Гарем Пришельца (Сборник) (СИ) - Волознев Игорь Валентинович - Страница 41

Успел я как раз вовремя. Робот уже подвозил к люку двухметровый контейнер с жидким гелием. Я без труда догнал его. Космодромные роботы — это особо тупые болваны, выполняющие только команды, которые оператор задаёт им по радио. Тупее даже, чем огородные роботы. Поэтому, когда я вскочил на подножку автокара и устроился за его спиной, робот никак не прореагировал на это, хотя должен был, по идее, хотя бы остановиться.

Людей никого вокруг не было. Оператор наверняка выпивал в трактире с астронавтами, и я не слишком волновался, вскрывая дверку на спине металлического работника. За дверкой находились маленький экран и клавиатура. Я тюкнул по двум клавишам, и робот замер. Его руки, держащиеся за рычаги, застыли. Лишённый управления кар продолжал двигаться, так что мне пришлось быстро перегнуться через туловище застывшего болвана и нажать на кнопку «стоп». Иначе кар с контейнером мог налететь на подъёмник и произошла бы авария, которая не входила в мои планы.

Потюкать по клавишам и задать истукану время, в течение которого он будет находиться в отключённом состоянии, было делом одной минуты. Я сделал так, чтобы робот автоматически включился через двадцать минут. Он «оживёт» и даже не заметит провала во времени, а мне за эти двадцать минут надо успеть заменить контейнер с жидким гелием на пустой, чтобы робот, включившись, не заметил подмены. Сам я, конечно, в этот момент буду уже находиться внутри пустого контейнера.

И я принялся за работу. Перегибаясь через робота, я дёргал рычаги управления, автокар глухо гудел, разворачиваясь, и цеплял вилами контейнеры, которые стояли у кромки поля. За всё это время, к моему счастью, никто из людей на космодроме не появился. Гредир с капитаном тоже не высовывались из корабля. Если бы кто-нибудь из них выглянул, то увидел бы весьма странную картину: мальчишка, взгромоздившийся на спину робота и в таком положении управляющий каром! Меня сразу же прогнали бы прочь и мой план провалился бы с треском.

Когда истекло отмеренное время, я уже сидел в контейнере, не забыв захлопнуть за собой крышку люка. Робот ожил, его стальные руки, как ни в чём не бывало, задёргали рычаги. Автокар тронулся. Вскоре заскрипел подъёмник и мой контейнер втянуло в звездолёт. Потом его куда-то повезли, сгрузили с платформы и оставили в покое. Я сидел, прислушиваясь к звукам за стенками. Возле меня кто-то долго ходил. Я отчётливо слышал шаги. В конце концов наступила тишина, и у меня отлегло на душе.

Итак, первая часть моего плана удалась как нельзя лучше. Теперь мне оставалось надеяться на то, что астронавты не станут задерживаться и стартуют в ближайшие часы.

Воздух в замкнутом пространстве контейнера становился спёртым. Я достал из рюкзака прихваченную на этот случай маску с кислородным баллончиком, натянул её на себя и с удобством улёгся, положив под голову рюкзак. Запаса кислорода мне должно хватить на двое суток. Впрочем, так долго я торчать тут не собирался. Я вылезу из контейнера часов через пятнадцать-двадцать после старта, когда меня уже гарантированно не вернут домой. Экипажу волей-неволей придётся доставить меня на Эргальс.

За стенками контейнера зазвучали шаги и голоса подвыпивших астронавтов, вернувшихся на корабль, и громкая брань распекавшего их капитана. Я посмеивался про себя, воображая их изумление, когда они, подлетая к Эргальсу, увидят меня на корабле. Мне, конечно, достанется, но ради эргальского карнавала я готов был вытерпеть всё.

Потом я заснул. На какое-то время меня разбудили перегрузки, которые возникают во время разгона до сверхсветовых скоростей. У меня всё поплыло перед глазами, разболелась голова. Я, в принципе, знал, что такое возможно и что от этого есть специальные таблетки, но, собираясь в путь, совсем забыл про это. А даже если бы и не забыл, то всё равно таблеток этих я нигде бы не достал. У нас в домашней аптечке их нет. Так что в любом случае пришлось бы терпеть.

Но как всё-таки настоящее космическое путешествие отличается от тех, что показывают в фильмах! Я их сотни пересмотрел и самонадеянно считал себя бывалым звездолётчиком, а оказавшись на взаправдашнем звездолёте, в условиях реального полёта, чувствовал робость и неуверенность, даже страх. Например, к этому головокружению с тошнотой я оказался совершенно не подготовлен. Хорошо, что неприятные ощущения длились не слишком долго. Когда они прошли, я снова уснул.

Не знаю, долго ли я спал. Мне показалось, что очень долго. Проснулся я от беготни и криков за стенками контейнера. Крики были какими-то жуткими, душераздирающими, они довели меня чуть ли не до паники. А потом прогромыхало что-то грузное, тяжёлое, сопящее, и крики прервались. Вместо них послышался отвратительный хряск, как будто ломались кости, и удовлетворённое урчание. Грохочущие шаги начали удаляться…

Я сидел в своей темнице ни жив ни мёртв. В голову лезли всякие пугающие мысли о таинственном профессоре, письме сольдийского детектива, подозрениях Гредира. Меня била дрожь, когда я открывал люк на крыше контейнера. Я почему-то минут десять не мог его открыть, хотя ещё когда забирался в контейнер, я его предусмотрительно подпилил. Наконец крышка люка сдвинулась. Я снял маску и полной грудью вдохнул свежего корабельного воздуха. Затем подтянулся на руках, высунул из люка голову…

То, что я увидел, заставило меня оцепенеть. Я чуть было снова не рухнул на дно контейнера. Коридор, где стояло моё металлическое убежище, был весь в крови. На полу алели ужасающие лужи, все стены были забрызганы кровью, но особенно жутко было смотреть на куски разорванной человеческой плоти, которые протянулись по полу, словно тут волокли труп, кромсая его на ходу.

Я высунулся из люка по пояс, осмотрел весь коридор и едва подавил крик ужаса: подо мной, возле самого контейнера, в луже крови лежал человек! Это был Гредир. Я узнал его, несмотря на увечья и залитое кровью лицо. Его полные муки глаза смотрели на меня в упор.

Я торопливо выбрался из люка и спрыгнул на пол.

— Подойди… — услышал я сдавленный шёпот. — Ближе…

— Что случилось? Что с вами? — цепенея от страха, спросил я.

— Профессор… — прошептали сухие губы. — Он маньяк, убийца…

— Неужели это всё — он? — Я оглянулся на кровавые лужи. — Что тут было?

— Это брэссумы… Злобные членистоногие твари с Экроги…

Несмотря на сумятицу в мыслях, я сразу вспомнил фильмы о животном мире Экроги-2, которые я смотрел как раз незадолго до этих событий.

Я уже говорил, что люблю фильмы о других планетах и пересмотрел их сотни. Не хвастаясь, могу сказать, что помню их все. Экрога-2 — одна из самых интересных планет в смысле разнообразия животного мира. Её материки сплошь покрыты тропическими и субтропическими лесами, в которых водятся совершенно невероятные страшилища. От одного взгляда на них пробирает дрожь. Ещё там обитают туземцы-гуманоиды, находящиеся на стадии каменного века, которые умеют не только охотиться на этих тварей, но и приручать их. Брэссумы — полуспруты-полукрабы — самые свирепые чудовища Экроги-2, однако если поймать их детёнышами, то они прекрасно поддаются дрессировке. Взрослую же особь приручить невозможно. Брэссумы славятся своей свирепостью и невероятной силой. Сверхтвёрдыми клешнями они дробят скалы, а уж дверь им выбить совсем ничего не стоит.

Когда раненый Гредир упомянул о брэссуме, я невольно оглянулся на контейнер. Стенки его хоть и были сделаны из прочной стали, но для клешней брэссума вряд ли станут преградой.

— Профессор… — шептал Гредир. — Он не профессор, он опасный преступник, которого ищет галактическая полиция… Он тайно от нас пронёс на борт в багажных ящиках трёх живых брэссумов… Тебе когда-нибудь приходилось слышать о них?

— Разумеется, сударь! У нас в фильмотеке полно фильмов о животных. Я смотрел почти про всех зверей, которые водятся на планетах нашего галактического сектора…

— Ты толковый парень, — Гредир нашёл в себе силы улыбнуться.

— Брэссумы покрыты огнеупорным панцирем и чешуёй, — ободрённый похвалой, начал я выкладывать свои познания. — Бластеры бессильны в борьбе с ними. Тут нужны либо особо мощные бластеры, либо гранатомёты.