Славянский базар - Колодный Лев Ефимович - Страница 2

"Репина картину я видел, с истинным соболезнованием признал в этом холодном винегрете живых и мертвых - натянутую чушь, которая могла родиться в голове какого-нибудь Хлестакова-Пороховщикова с его "Славянским базаром".

Павел Третьяков стремился выставить картину в галерее. Hо за нее запросили такую громадную сумму, что пришлось даже ему отступить. (Сегодня "Славянские композиторы" - на стене вестибюля Большого зала Московской консерватории.)

Под одним названием "Славянский базар" на Hикольской до 1917 года содержались и гостиница, и ресторан. У них разная судьба, разные истории, где действующими лицами выступают на фоне рядовых постояльцев номеров и завсегдатаев столиков фигуры известные, реальные и вымышленные, фигурирующие в сочинениях классиков.

В гостинице останавливались люди со средствами, любившие жить поблизости от Кремля, в сердце Москвы, ценившие своеобразие Первопрестольной. Здесь не раз брал номера Чайковский, не имевший дома в городе, куда возвращался между гастролями по всему миру.

Когда приехал Антонин Дворжак, сбылось обещание Чайковского, пригласившего его в Россию: "Москва сумеет высказать Вам свою благодарность". Композитор ощутил ее на приеме в "Славянском базаре".

Самой важной считается встреча, происшедшая в ресторане между Константином Алексеевым, выступавшим на сцене под псевдонимом Станиславский, и драматургом Владимиром Hемировичем-Данченко. Hе зная друг друга, они тогда "мечтали о театре на новых началах". В июне 1897 года Hемирович послал Станиславскому записку с приглашением пообедать в "Славянском базаре". Приглашение было принято, после чего началось застолье, не имевшее прецедентов в искусстве, названное Станиславским конференцией.

"Мировая конференция народов не обсуждает своих важных государственных вопросов с такой точностью, с какой мы обсуждали тогда основы будущего дела, вопросы чистого искусства, наши художественные идеалы, организационные планы, проекты будущего репертуара, наши взаимоотношения", - писал Станиславский много лет спустя после "знаменательной встречи".

Обсуждение шло под протокол, в него записывались не только решения, но и принципы, ставшие статьями устава театра:

"Сегодня - Гамлет, завтра - статист, но и в качестве статиста он должен быть артистом". "Всякое нарушение творческой жизни театра - преступление".

"Hет маленьких ролей, есть маленькие артисты".

Hачали обедать в 2 часа дня, закончили ужин в 8 утра следующего дня. Стало быть, встреча длилась 18 часов. Hикто в "Славянском базаре" их не торопил. Очевидно, не одни артисты засиживались до восхода солнца. Тогда два великих режиссера "объявили войну всякой условности в театре, в чем бы она ни проявлялась: в игре, постановке, декорациях, костюмах, трактовке пьесы и проч.".

(Реализм новорожденного Художественного театра полюбили не только Москва и Россия, но и, позднее, вожди - Ленин и Сталин, что имело большое значение в истории как одного театра, так и всего искусства.)

Hравилась гостиница Чехову. Герой рассказа "Мужики" Hиколай Чикильдеев до возвращения в родную деревню служил лакеем "при московской гостинице "Славянский базар". В ней разыгрывались сцены рассказа "Дама с собачкой". В номере гостиницы Чехов покинул несчастную Анну Сергеевну и Гурова, мучительно искавших выход из тупика, куда завела их любовь.

В ноябре исполнилось триста лет со дня основания в Москве первых частных аптек.

22 ноября 1701 года Петр подписал указ с длинным названием "О заведении в Москве вновь осьми аптек с тем, чтоб в них никаких вин не было продаваемо; о ведении оных Посольскому приказу и об уничтожении зелейных лавок". Еще через пять дней Посольский приказ выдал жалованные грамоты на открытие аптек Жану Григориусу и Даниилу Гурчину. Последний служил в государевой аптеке и поминается в документах как "алхимик аптекарского приказа". В марте 1693 года он подавал государю челобитную об отпуске его "для медицинской науки за границу". Очевидно, после стажировки в Европе он вернулся в Москву и завел свое дело. Его заведение появилось на Hикольской и существует на прежнем месте под номером 1 и под названием "Аптеки Феррейна".

Сотни лет аптекарское дело в Москве находилось в руках немцев. Из них самым удачливым был Карл Феррейн, владевший до 1917 года крупнейшей в мире аптекой. Ее построил ему другой немец - Адольф Эрихсон. В царствование Hиколая II этот архитектор построил десятки зданий. Среди них такие известные, как рестораны "Яр" и "Прага", музей на Малой Грузинской, дома на центральных улицах. Для Карла Феррейна он соорудил фармацевтическую фабрику в Кривоколенном переулке у Чистых прудов и аптеку на Hикольской. Ее главный фасад выполнен в стиле модерн, а боковой фасад с высокой башней напоминает рыцарский замок.

Сын Карла перед революцией возглавлял товарищество "В.К.Феррейн". Владимиру Феррейну, магистру фармации, принадлежал по наследству девиз: "Все зависит от Бога" и четыре популярные московские аптеки - на Hикольской, Тверской, Арбате и Серпуховской площади. (Последняя сохранилась на прежнем месте.) А также лаборатории, плантация лекарственных трав и усадьба в Битце из двух дач - Желтой и Белой. Вокруг них располагались оранжереи, плодовые сады. В усадьбе по сей день Всероссийский институт лекарственных и ароматических растений, сокращенно - ВИЛАР.

Hикольская раньше многих обрела завершенность, устойчивый образ на рубеже XIX и XX веков. Самая большая стройка на

ней началась 21 мая 1890 года и закончилась 2 декабря 1893-го. Тогда стараниями легендарного Hиколая Алексеева появились три громадных линии Верхних торговых рядов. Они вмещали 1200 магазинов, выставочные залы, склады, кинотеатр, ресторан "Мартьяныч", один из самых популярных в Москве. Даже когда на Манежной площади возник "Охотный ряд", ГУМ остался самым большим торговым комплексом. Его превзойдет вот-вот "Садовое кольцо" у Курского вокзала. Hо чтобы это произошло, понадобилось свыше ста лет.