Дела магические - Клугер Даниэль Мусеевич - Страница 66

Казначей вскочил, капюшон желтого плаща упал, открыв взволнованное, покрасневшее лицо.

- Э-э... Да, это было... - растерянно пролепетал он. - Господин Алулу-Бази высказал мне претензии, но я ни о каких злоупотреблениях... Он утверждал, что мы... то есть, я... Что я использовал выданную им доверенность и похитил у него крупную сумму денег.

- Какую именно?

- Около пятнадцати тысяч новых шекелей. Господин Алулу-Бази действительно выдал мне доверенность на приобретение торгового судна для его внука, живущего в Ир-Лагаше... И я выполнил его поручение - перевел пятнадцать тысяч новых шекелей в коммерческий банк Ир-Лагаша на счет судостроительной компании. Господин Алулу-Бази утверждал, что после этого я якобы отправил новое указание, пользуясь копией той же доверенности, приостанавливающее выплату...

- А через три дня после этого разговора господин Алулу-Бази скоропостижно скончался, - заключил Ницан.

- Да, но я клянусь - мне не в чем каяться, я выполнил все его поручения, не более того! - нервно воскликнул Кислев.

- Разумеется, а смерть господина Алулу-Бази наступила в силу естественных причин и явилась всего лишь трагическим совпадением.

- А от чего умер этот... ммм... господин Алулу-Бази? - спросил Омри Шамаш.

- От злокачественной водянки, - ответил Ницан.

Бывший обвинитель пожал плечами.

- Может быть, я что-то пропустил, - сказал он скептически, - но не вижу связи между этой смертью и каким-то скандалом.

Детектив кивнул, словно соглашаясь.

- Все дело в том, что этот разговор случайно слышал преподобный Сиван. К сожалению, я не знаю мотивов его дальнейшего поведения. Он мертв, и я не думаю, что следует прибегать к некромагии и устраивать посмертный допрос, вынуждая его и без того истерзанную душу мотаться между нашим миром и потусторонним.

При этих словах жрецы согласно закивали.

- Тем не менее, кое-что мы знаем и без его присутствия. Преподобный Сиван решил провести негласную проверку финансовых дел своих подопечных и удостовериться в добросовестности или недобросовестности храмового казначея по отношению к постояльцам дома престарелых.

- Это неслыханно! - взвизгнул Кислев. Его худое словно изможденное лицо пошло багровыми пятнами. - Это позорно! Я не хочу и не могу...

Сидевший рядом с ним старший жрец Хешван властно положил руку на его плечо и заставил замолчать.

- Продолжайте, господин сыщик, - сказал он Ницану. - То, что вы рассказываете, весьма интересно. Не исключено, что теперь мы действительно проведем проверку казны. И сами во всем разберемся. Ведь расследование преподобного Сивана, насколько я понимаю, ни к чему не привело?

- Если не считать убийства, - ответил Ницан. - Так вот, Сиван, по совету моей приятельницы высокочтимой госпожи Шульги-Зиусидра-Эйги, обратился ко мне с просьбой провести частное расследование. Это и оказалось причиной его смерти. Мне удалось установить кое-какие факты, и это встревожило виновников. Они решили одним ударом покончить и с Сиваном, и со мной. Воспользовавшись услугами не очень чистоплотного мага, - Ницан не глядя указал на сидевшего на скамье подсудимых Балака, - организаторам преступления удалось убить Сивана и сделать обвиняемым меня.

- Все это мы уже знаем, - нетерпеливо заметил следователь Шамаш. - Но где связь между этим преступлением и какими-то финансовыми нарушениями в казне дома престарелых? И почему вы считаете смерть господина Алулу-Бази следствием размолвки с преподобным Кислевом, а не болезни, которой он, возможно, страдал не первый год?

Словно не слыша этого вопроса, Ницан вновь обратился к казначею.

- Не помните ли вы, преподобный Кислев, что произошло четыре дня назад между вами и высокочтимой госпожой Энненет Сэрэн-Лагашти? - спросил он.

На лице и без того близкого к обмороку Кислева появилось выражение крайней растерянности. Сыщик покачал головой.

- Имела место та же история, - сказал он, повернувшись к судье Габриэлю. - Вновь махинации с доверенностью - теперь уже госпожи Энненет, вновь скандал. И вновь смерть - на следующий день госпожа Энненет умерла от ашшурской оспы. Правда, было одно отличие. В тот момент я находился в доме престарелых и едва не стал свидетелем этого. Правда, когда я вошел в апартаменты госпожи Энненет, она уже была мертва. Но мне удалось снять охранительные печати с ее дверей. Я проконсультировался со специалистами и выяснил: причиной смерти госпожи Энненет стало умышленное изменение этих печатей. Оказывается, сердоликовый тимпан с именем госпожи Энненет Сэрэн-Лагашти был заменен имитацией из камня-хамелеона эльмешу, а боковые амулеты разрезаны таким образом, чтобы не только не уберечь обитателя комнаты от нападения Ламашту-насылающей-болезни, но напротив - привлечь ее и таким образом убить несчастную женщину. Что и произошло: госпожа Энненет умерла от ашшурской оспы, причем вся болезнь продолжалась не более двух часов...

- Вы готовы предъявить суду эти печати? - спросил судья Габриэль. - И заключение эксперта?

Ницан развел руками.

- К сожалению, нет, ваша честь, - ответил он. - Когда я возвращался из конторы консультанта, на меня кто-то напал - подозреваю, что это был обвиняемый или какое-то из его созданий - и оглушил меня...

- То есть, никаких доказательств у вас нет?! - воскликнул Шамаш. Ваша честь, возбужденно заговорил он, - вместо того, чтобы слушать нелепые домыслы этого горе-сыщика, не лучше ли вернуться к слушанию дела об убийстве преподобного Сивана? Что же до финансовой путаницы в храме, то этим вполне смогут заняться сами служители.

- Именно так, - сказал старший жрец Хешван, поднимаясь со своего места. - Мы немедленно проведем тщательную проверку всего, сказанного здесь господином Ницаном Бар-Аба. Я лишь хочу заметить, что в печальных событиях, связанных с судьбой господина Алулу-Бази и госпожи Энненет Сэрэн-Лагашти, не усматриваю злого умысла. Целители, увы, не всегда способны оказать действенную помощь при таких тяжелых заболеваниях. Но считать нашего казначея убийцей из-за двух недоразумений...

- Трех, - поправил негромко Ницан. - Трех недоразумений.

- Что? - Хешван нахмурился. - Что вы имеете в виду?