Основы геополитики - Дугин Александр Гельевич - Страница 31

С другой стороны, "постимперская легитимность" и саму РФ ставит в один ряд с другими странами СНГ, коль скоро в данном случае полностью игнорируются национально-культурные, религиозные и этнические интересы русского народа , попадающего под абстрактные нормы "постимперского", чисто административного права и разбросанного по чуждым псевдогосударственным и квазинациональным образованиям. Останки имперской администрации в рамках РФ (партийно-бюрократический аппарат) оказываются столь же чуждыми национально му контексту русских, что и в других республиках, так как сама система Империи была построена на иных, чисто административных и экономических, а не национальных и культурных принципах. Русские, "освободившись" от республик, не получают свободу и самостоятельность, но теряют значительную часть своей национальной общности, сохраняют зависимое положение от остатков прежней номенклатуры и вдобавок подвергаются новой опасности попасть под влияние внешних политических сил более могущественных держав. Эта последняя опасность была не столь близкой в период существования Империи, но в качестве простой "региональной державы" РФ подвергается ей в полной мере.

Все эти соображения заставляют поставить под сомнение полезность в нынешних условиях принципа "постимперской легитимности", так как это в значительной степени противоречит русским национальным интересам. 

Но какими же критериями следует руководствовать ся в определении того, что является "русскими национальными интересами"? Кого взять в качестве главного субъекта , в отношении которого можно было бы определить, что выгодно, а что невыгодно? В каких категори ях следует осмыслять сегодня Россию ? 

2.3 Русский народ центр геополитической концепции

Развал Советской Империи, хрупкость и государст венная несостоятельность новых политических образований на ее территории (включая РФ) заставляют искать более конкретную категорию для понимания "русских национальных интересов". Единственной органичной, естественной, исторически укорененной реальностью в этом вопросе может быть только русский народ . 

Русский народ это историческая общность, имеющая все признаки полноценного и стабильного политического субъекта. Русский народ объединен этнически, культурно, психологически и религиозно. Но не только это является главным основанием для постановки его в центр геополитической концепции как субъекта политической и социальной стратегии. Русский народ, в отличие от многих других народов, сложился как носитель особой цивилизации , имеющей все отличительные черты самобытного и полноценного планетарно-историче ского явления. Русский народ та цивилизационная константа, которая служила осью в создании не одного, а многих государств: от мозаики восточнославянских княжеств до Московской Руси, Петровской Империи и Советского блока. Причем эта константа и определяла преемственность и связь между образованиями, столь различными политически, социально, территориально и структурно. Русский народ не просто давал этническую базу для всех этих государственных формаций, он выражал в них особую цивилизационную идею , не похожую ни на какую другую. Не государство сформировало русскую нацию. Напротив, русская нация, русский народ экспериментировал в истории с различными типами государственных систем, по-разному выражая (в зависимости от обстоятельств) специфику своей уникальной миссии. 

Русский народ безусловно принадлежит к числу мессианских народов. И как у всякого мессианского народа, у него есть универсальное, всечеловеческое значение, которое конкурирует не просто с иными национальными идеями, но с типами других форм цивилизационного универсализма. К.Леонтьев и русские евразийцы довольно полно развили эту идею. 

Независимо от смут, переходных периодов и политических катаклизмов русский народ всегда сохранял свою мессианскую идентичность, а следовательно, всегда оставался политическим субъектом истории. После очередного государственного потрясения одна и та же древняя и могущественная русская сила создавала новые политические конструкции, облекая свой духовный порыв в новые геополитические формы. Причем, как только государственные конструкции развивались до критической черты, за которой брезжила окончательная утрата связи политической формы с национальным содержани ем, наступали кризисы и катастрофы, вслед за чем начиналось новое геополитическое и социальное строитель ство, облечение цивилизационной миссии русского народа в новые образы и политические конструкции.

И на нынешнем переходном периоде именно русский народ должен быть взят в качестве главного политиче ского субъекта, от которого и следует откладывать шкалу геополитических и стратегических, а также социально-экономических интересов России. Русский народ и есть сегодня Россия , но не как ясно очерченное государство, а как геополитическая потенция, реальная и конкретная с одной стороны, но еще не определившая свою новую государственную структуру ни ее идеологию, ни ее территориальные пределы, ни ее социально-поли тическое устройство. 

Тем не менее "потенциальная Россия" сегодня имеет гораздо больше фиксированных характеристик, нежели эфемерные РФ или СНГ. Эти характеристики связаны напрямую с той цивилизационной миссией, в осуществ лении которой состоит смысл бытия русского народа. 

Во-первых, русский народ (= Россия), без сомнения, ответственен за контроль над северно-восточными регионами Евразии. Этот русский "Drang nach Osten und Norden" составляет естественный геополитический процесс русской истории в последние века, который не прекращался ни при каких политических катаклизмах. Макиндер называл Россию "геополитической осью истории", и это совершенно справедливо, так как русский народ действительно традиционно тяготел к цивилизационно му освоению всех тех внутриконтинентальных евразий ских пространств, которые расположены в самом центре материковой массы. Отсюда можно заключить, что стратегические интересы русских неотделимы от просторов Северо-Восточной Евразии. В этом заключается фундаментальный принцип при определении реальных перспектив геополитики России ( = русского народа). 

Во-вторых, русский народ (= Россия) наделен особым типом религиозности и культуры, которые резко отличаются от католико-протестантского Запада и от той постхристианской цивилизации, которая там развилась. В качестве культурной и геополитической антитезы России следует брать именно "Запад" как целое, а не просто одну из составляющих его стран. Современная западная цивилизация является универсалистски ориентированной: во всех ее отсеках существует особое культурное единство, основанное на специфическом решении главных философских и мировоззренческих проблем. Русский универсализм, фундамент русской цивилизации, радикально отличается от Запада во всех основных моментах. В некотором смысле, это две конкурирующие, взаимоисключающие друг друга модели, противополож ные полюса. Следовательно, стратегические интересы русского народа должны быть ориентированы антиза падно (что проистекает из императива сохранения русской цивилизационной идентичности), а в перспективе возможна и цивилизационная экспансия. 

В-третьих, русский народ (= Россия) никогда не ставил своей целью создание моноэтнического, расово однородного государства. Миссия русских имела универсальный характер, и именно поэтому русский народ планомерно шел в истории к созданию Империи, границы которой постоянно расширялись, охватывая все больший и больший конгломерат народов, культур, религий, территорий, регионов. Считать планомерный и ярко выраженный "экспансионизм" русских исторической случайностью абсурдно. Этот "экспансионизм" составля ет неотъемлемую часть исторического бытия русского народа и тесно сопряжен с качеством его цивилизационной миссии. Эта миссия несет в себе некий "общий знамена тель", который позволяет русским интегрировать в свою Империю самые различные культурные реальности. Однако "общий знаменатель" имеет свои особенности и применим только к тем народам, которые имеют определен ную историческую специфику и культурное содержание, тогда как остальные народы (в частности, некоторые нации Запада) остаются глубоко чуждыми русскому универсализму (что исторически проявляется в неустойчи вости и даже противоречивости русского политического влияния в Европе).