Между двух войн - Чекалов Денис Александрович - Страница 46

– Безвредный?

– Это была мука, Эдди. В полковых столовых еще оставались запасы – надо было же их куда-то деть, не везти же обратно. К тому же мы не могли просто не сдержать слова, данного королю, – следовало убедиться в том; что он не повторит попытку захватить прииски.

– А как же люди?

– Их переселили на другой конец болота. Но главное не это. Маги Черного Круга заранее извлекли из земли все драгоценные камни и передали их жителям деревни. Король так ничего и не получил, даже еще и остался должен Высокому Совету.

– Майкл, – насколько я помнил, врач впервые назвал меня по имени, – так вы говорите, люди не пострадали? Действительно удалось вывезти всех?

– Эдди, – ответил я, – я сам командовал этой операцией.

Силы оставили доктора; это произошло так внезапно, что я пошатнулся. Франсуаз и Тафар Дуэрбо подошли к нам. Они отвели врача в сторону, я знал, что теперь он в надежных руках.

Меня трясло, как после болотной лихорадки.

Я снова пережил те ужасные дни, и я не мог понять, как Эдди смог выдерживать такое напряжение – один, все это время.

Мне хотелось подойти к ручью и вымыть лицо чистой, прохладной водой.

Но я не мог сейчас заниматься своими переживаниями.

Я повернулся и встретился взглядом с Джоэлом Лин-деном.

28

Новый правитель Золотого леса посмотрел на людей, собравшихся вокруг – и не нашел там друзей.

– Пойдем, Джоэл. – Я положил ему руку на плечо, как только что поддерживал потерявшего силы Эдди. – Мы должны решить это вдвоем.

Я подтолкнул его в спину.

Мне не хотелось ждать, пока горожане и гвардейцы Вестпека придут в себя и перейдут к действиям.

Джоэл обернулся, чтобы обвести площадь прощальным взглядом. И я понял – он смотрит не на людей, а на постамент, где простоял так недолго.

Коридоры Форта собраний давно опустели. Казалось, что здание было заброшено людьми много веков назад.

Здесь пахло смертью и плесенью.

Я открыл дверь какого-то помещения, и Джоэл вошел внутрь. Здесь, наверно, трудился один из городских со­ветников. Несколько толстых папок лежало на рабочем столе.

Линден отошел к окну. Его правая рука лежала на эфесе клинка.

– Здесь мы и расстанемся, Майкл, – произнес он. – Я уйду так, что никто этого не заметит.

Рядом со мной стоял шкаф, набитый разными бумагами.

Мне пришло в голову, что для обладателя этого кабинета каждый листок, каждый документ на этих полках имеет особенное значение.

Этот человек знает, где что лежит, о чем говорится в каждом из разделов. Некоторые бумаги наверняка связаны для него с яркими историями – порой смешными, порой трагическими.

Ая видел лишь книжный шкаф, набитый макулатурой.

Мне стало стыдно перед владельцем этого кабинета, словно своим незнанием я как бы подчеркивал, сколь пуста и бессмысленна его жизнь, навсегда утопленная в ворохе мелких документов.

Но Дархм был прав – страны процветают именно благодаря усердным работникам, а не героям, каким считал себя Джоэл Линден.

– Ты уйдешь, – сказал я. – А потом?

Он вынул из ножен шпагу; я тоже потянулся к поясу, но все, что я мог достать, – это наградной пистолет.

Комендант усмехнулся.

Он знал, что здесь, на колдовских землях, мое оружие – всего лишь безвредный кусок металла.

– Потом я вернусь.

– Ты сумасшедший, Джоэл. У тебя больше нет твоего оружия – ручного монстра. Армии свободных городов раздавят твой мятежный отряд. Впрочем, я сомневаюсь, что многие гвардейцы пойдут сейчас за тобой.

– Мне и не нужно.

Его голос звучал негромко, но с прежней уверенностью.

– Я люблю эту страну, Майкл. Что бы ты обо мне ни думал. Я вижу, как страдают здесь люди. Тяжелая работа, слепая вера в традиции. Ни у одного из них нет шанса оторваться от проклятой рутины, поднять голову и увидеть мир, как видим его мы, эльфы. Они – такие же рабы, как и несчастные броненосцы, которых разводят на мясо.

– И война их освободит?

– Нет. Но для того, чтобы помочь им, мне нужно объединить страну. Как ты не понимаешь? Да, не обойдется без жертв. Но все это временно. В конце концов, лучше погибнуть на войне, чем всю жизнь прожить, как тягловый вол.

Его голос не повышался, в глазах не загоралось огня. Он не был фанатиком, этот Джоэл Линден.

Скорее подвижником.

– Когда я стану правителем, все изменится. Я введу новые законы. Займусь просвещением. Культурой. Мы посжигаем к троллям древние уродливые здания и построим новые, современные и прекрасные. Так и будет, Майкл – просто не стой у меня на пути.

– Ты забываешь главное – у тебя нет армии.

– У меня она есть. Я вернусь в столицу. Подам доклад в Высокий Совет. Со времен Лернея прошло только два года, Майкл. Эльфы еще помнят, что такое храбрость и честь. Они не разучились помогать другим народам.

– Скорее они научились убивать…

– Это все слова. А дети, которые с пяти лет работают на полях, – это реальность, Майкл. Ты ее не видишь, тебе приятней вести прекраснодушные разговоры. А эти люди чуть не развязали гражданскую войну из одной только мелкой крестьянской жадности.

– И новая война их отучит от этого?

– Ты все переворачиваешь с ног на голову. Но это не важно. В столице много бывших офицеров, которые думают так же, как я. Если нас не поддержит Высокий Совет – мы соберем деньги и наймем армию. Люди, которые живут здесь, достойны лучшего.

Я повертел в руках свой наградной пистолет.

– Знаешь, Джоэл, ты прав, – произнес я. – Многие в столице тебя поддержат. Поэтому я не могу выпустить тебя.

Линден посмотрел на меня, потом на клинок, который держал в руках. Взмахнул им – не угрожая, а просто для того, чтобы послушать свист.

– Это лишено смысла, – сказал он. – Эльф не может убить эльфа. Разве ты не помнишь, за что мы сражались?

– Не понял.

– Никто не погибнет, все вернутся домой. Никто не верил, что это возможно, – ведь шла война. Но мы смогли, мы не потеряли ни одного солдата. Неужели ты сей­час…

– Джоэл… – прошептал я. – Бедный, несчастный Джоэл.

Он вскинул голову, в его глазах впервые появилось живое человеческое выражение, а не отрешенность подвижника.

– О чем ты говоришь, Майкл? – спросил он.

– А мне казалось, что Эдди немного странный… Да он полностью нормален по сравнению с тобой.

Я не мог больше стоять. Рядом со мной стоял стул, обитый потертой кожей, и я опустился на него.

– Думаешь, почему мою команду выбрали, чтобы маршировать через всю столицу? И почему после этого я не смею показать туда носа? Мой отряд был один из немногих, который вернулся весь. Другим повезло меньше.

– Что ты такое несешь, Майкл? Или ты тоже свихнулся, как твой друг Фокусник?

В голосе Джоэла появилась резкость, которой не было в нем, даже когда комендант отдавал приказы солдатам.

– Тысячи, тысячи эльфов погибли во время Лерней-ской кампании. Они дохли, как мухи, в этих проклятых топях. Шла война, Джоэл, как могло быть иначе?

– Ты сошел с ума, – сказал Линден. – Ты болен. Болота ли так на тебя подействовали или твое одиночество, к которому сам ты себя приговорил в Пустыне, – не знаю. Откуда ты взял всю эту ерунду?

– Я хоронил их, Джоэл. Собственными руками я зарывал их в землю. Я даже не знал их имен…

– Хватит повторять вздор! Я тоже был там. Через меня проходили все документы.

– Документы? – спросил я. – Значит, ты видел документы…

– Мне жаль тебя. Ты был хорошим офицером. А теперь прочь с дороги, мне нужно в столицу.

– Совсем недавно, – сказал я, – я слышал слова про заговор. Так оно бывает – все все знают, но делают вид, будто ничего не произошло.

Линден покачал головой.

– Тебе нужна помощь, Майкл, – сказал он. – Здесь, сейчас ты предаешь самое ценное, что было у нас во время войны. Нашу веру. Нашу надежду. Но я вернусь. Я и другие. И мы поможем тебе.

Я поднял пистолет.

– Я бы хотел дать тебе шанс, Джоэл, – произнес я, – но не знаю как.