Цена клятвы (СИ) - Баринова Мария - Страница 73

— Сколько человек из «Сотни» погибло?

— Почти все. Хорошо, если осталось три десятка, да и те сами сложили оружие. Говорю тебе, бойня там была. Самая настоящая кровавая баня, — десятник поднял глаза на вагранийку. — Мне жаль, Артанна. Правда.

— Твою же мать! — вырвалось у Сотницы. Она со всей силы грохнула кулаком по деревянным перилам. Полетели щепки. Артанна посмотрела на свою руку, насчитала несколько заноз. Текла кровь, но боли почему-то не было.

— Сколько человек у Чирони? — спросил Веззам.

— Две с половиной сотни. Сброд, конечно, но кое-на что сгодились, как видишь.

— Без шансов, — процедил Джерт.

— Да уж понятно, — огрызнулась Артанна. — А ты чего здесь торчишь? Пошел вон отсюда.

Медяк ретировался. Пираф поправил свою потрепанную щегольскую шапку. Позолоченная брошь, купленная у ювелира в Гивое, отвалилась, а истертый бархат был заляпан дорожной грязью и жиром.

— Это еще не все новости, — сказал беглец и жестом попросил выпивку.

— Давай уже, радуй. И так веселее некуда.

— Чирони захватили ратушу. Правят оттуда. Наместник жив, но подчиняется «Братству». Теперь город полностью под их властью.

— А Гвиро? — наемница с опаской подняла глаза на Пирафа. Он отвел взгляд.

— Мертв.

У вагранийки упало сердце. Она молча опустилась на ступени рядом с десятником.

— Дерьмо.

— В жизни бы не подумал, что Чирони способны на подобное.

— Что хуже всего, — тихо отозвалась наемница, — даже я не смогла вовремя понять, насколько они отморожены. Как это случилось?

— В поместье?

— С Гвиро.

— Глупо. Когда штурмовали ратушу, его ранили. Шальная стрела. В живот.

— Сильно мучился?

— Не знаю.

— Проклятье! — прошипела Артанна. — Не заслужил.

Пираф пошарил рукой в кармане и достал перстень с розовым камнем. Артанна его узнала.

— Вот, вытащил у синьора, когда перебирал тряпки. Хотел продать при удобном случае, да потом передумал. — Десятник протянул украшение наемнице. — Я же тебе вроде как должен. Возьми, пусть будет на память.

Сотница бережно прикоснулась к самоцвету.

— Это и так моя вещица. Должна была стать обручальным кольцом. Видать, в браке побывать мне точно не светит.

— Ты и Гвиро? — удивился десятник. — Вот уж бы не подумал…

Артанна сняла перчатку и надела перстень.

— Федериго давно предлагал, а я все тянула. Собиралась согласиться после возвращения из Эллисдора. А оно вот как вышло.

— Черт. Прости.

— Спасибо, что не продал.

Некоторое время они сидели молча. Артанна, уставившись в одну точку, задумчиво крутила перстень на пальце. Наконец, Пираф осторожно дотронулся до плеча наемницы:

— Понимаю, тебе сейчас не до того, но…

— Говори.

— У меня больше нет командира, нет людей, да и дома, видать, я уже окажусь не скоро…

Женщина скосила глаза на десятника:

— Хочешь в «Сотню»?

— Ты не возражаешь?

— Принят. У меня никогда не было к тебе претензий, а народу в «Сотне», как видишь, поубавилось.

— Спасибо.

— Ладно, поговорим после. Мне нужно увидеть герцога, — Артанна поднялась на ноги. — Возможно, он сможет нам помочь.

— Я бы не был в этом так уверен, — тихо проговорил Веззам, проследовавший за наемницей. — Лорду Грегору, кажется, самому не помешала бы помощь.

Артанна прошла несколько шагов и остановилась, оставив казарму за спиной. Она откупорила одолженную у Малыша флягу и залпом осушила ее до дна. Ваграниец молча стоял рядом. Вытерев рот тыльной стороной ладони, наемница повернулась к Второму:

— Ступай к наставнику и попроси о поминальной службе. Многие следовали Пути, я знаю. Пусть за них помолятся. И купи выпивки — сегодня помянем.

— Я договорюсь с кастеляном.

— Спасибо.

— Артанна… Если я…

— Ценю твою помощь, Веззам. Но сейчас мне нужно побыть одной. Пожалуйста.

Второй молча кивнул и оставил командира в покое. Артанна медленно пересекла внутренний двор замка, отчего-то показавшийся ей слишком тесным. Часть ее поредевшего войска была занята в карауле. Глядя на бойцов, совершавших обход на крепостных стенах, наемница едва сдерживала слезы. Что она им скажет? Как будет смотреть в глаза?

— Прими мои соболезнования.

Артанна обернулась и увидела Джерта. Энниец обладал почти мистическим талантом подкрадываться незаметно.

— Спасибо, Медяк.

— Я могу чем-то помочь?

— Спроси у Малыша или Веззама. Я отдала распоряжения. А сейчас, пожалуйста, уйди.

Джерт достал из-за пазухи бутыль с хреновухой и молча отдал командиру, а затем поспешил оставить Артанну в одиночестве.

Она медленно поднялась на крепостную стену и, облокотившись на парапет, застыла, устремив взгляд вдаль — на Гацонский тракт, извивавшийся меж поросшими редкой травой холмами.

В очередной раз она пожалела, что так и не научилась относиться к «Сотне» как к средству заработка. Не могла — все быстро стало слишком личным. Рольф предупреждал, что однажды могло случиться нечто подобное. Предостерегал, советовал не привязываться. А она, как это часто бывало, пропустила дельное наставление мимо ушей. Всему виной жалостливое бабское сердце. Гонять и строить бойцов — одно. Куда хуже ей давалось переживать их потерю.

А ведь она должна была к этому подготовиться, раз решилась покинуть Гивой.

«Сотня» стала единственной целью в жизни Артанны с тех пор, как она уехала из Эллисдора. В обустройство поместья была вложена вся ее душа. Люди — опытные бойцы и зеленые новобранцы, служанки и лакеи, счетоводы и конюхи, прачки и кузнецы, — все они были той семьей, которую она так отчаянно хотела иметь, но которую позволить себе не могла. Все они были ее детьми, родить которых Артанна была уже не способна. Окончательно это признать Артанна смогла только сейчас. Больше не было смысла лгать самой себе. И оттого потеря резала сердце еще сильнее.

Она знала по имени каждого бойца, помнила, у кого из них остались жены и дети, а у кого — престарелые родители. Теперь ей предстояло написать сотню писем и разослать их во все концы материка.

Грани алмаза на перстне поймали луч закатного солнца и весело заискрились. Артанна сняла подарок Гвиро и положила на каменный парапет.

— Ну какого рожна ты не сдался? Зачем полез в драку? Что тебе стоило просто засунуть язык в задницу и переждать бурю, как ты всегда поступал, Федериго? — тихо обратилась она к перстню. — Дурак! Гребаный дурак.

Любви между ними не было, но Артанна уважала помощника наместника и действительно собиралась согласиться на предложенный союз. В конце концов, у них могло получиться что-то путное. И меньше всего она желала Федериго такой идиотской смерти.

— Это ведь отныне на моей совести, — вздохнула она. — Тебе-то хорошо — помучился день-другой и умер. А мне теперь со всем этим жить.

Грудь сдавил спазм. Впервые за годы, прошедшие с момента отъезда из Эллисдора, Артанна почувствовала подкатившие к горлу рыдания. Наемница огляделась и не заметила ни души. Можно было с чистой совестью разреветься, давая выход чувствам. Но делу бы это не помогло.

И все равно сдержаться не получилось. Рыдания едва не выбили из Артанны дух, а спазм заставил рухнуть прямо шероховатые камни крепостной стены. Так она и стояла — на коленях, вцепившись скрюченными пальцами в парапет, и выла в голос, а холодный хайлигландский ветер уносил звук ее рыданий на юг.

Через пару минут истерика ее отпустила. Вагранийка поднялась на ноги и торопливо вытерла слезы, а порыв ветра неприятно укусил мокрые щеки. Шмыгнув носом, наемница несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, а затем надела перстень.

Легче не стало.

Однако этим прохладным вечером Артанна нар Толл поклялась уничтожить каждого из людей Чирони. Даже если ради этого ей придется сровнять весь вольный город с землей.

Сидя в подпрыгивавшем на брусчатке экипаже напротив брата Ласия, Демос уже не обращал внимания на тряску. То было третье путешествие невесть куда в компании старшего дознавателя Коллегии. Церковник, имевший столько же красноречия, сколько волос на голове, равнодушно рассматривал собственные руки и хранил безмолвие. Серебряный диск на шее брата Ласия дергался, как припадочный, постоянно отвлекая Деватона от размышлений.