Разоблаченная Изида. С комментариями. Том 2 - Блаватская Елена Петровна - Страница 21

«Из множеств людей, погибших за колдовство на кострах Германии в течение первой половины семнадцатого века, было много таких, чье преступление заключалось в их приверженности к религии Лютера, – говорит Т. Райт, – <…> и мелкие князья были не против ухватиться за любую возможность пополнить свои сундуки; <…> наиболее преследуемыми являлись лица, обладающие значительными состояниями <…>. В Бамберге так же, как и в Вюрцбурге, епископ являлся суверенным князем в своих владениях. Князь-епископ, Иоанн Георг II, который правил Бамбергом, <…> после нескольких безуспешных попыток выкорчевать лютеранство, прославил свое правление серией кровавых ведьминских процессов, которые опозорили летописи этого города <…>. Мы можем получить некоторое представление о деяниях его достойного агента[113] по утверждениям наиболее достоверных источников о том, что между 1625 и 1630 годами состоялось не менее 900 процессов в двух судах Бамберга и Цейля; и в статье, опубликованной властями в Бамберге в 1659 году, сообщается, что количество лиц, которых епископ Иоанн Георг предал сожжению на костре за колдовство, достигло 600»[114].

Сожалея о том, что недостаток места не позволяет нам опубликовать полностью один из наиболее интересных в мире списков ведьм, приговоренных к сожжению, мы тем не менее приведем несколько выдержек из подлинного списка, отпечатанного в хауберовской «Bibliotheca Magica». Одного взгляда на этот ужасающий каталог убийств во имя Христа достаточно, чтобы убедиться, что из 162 сожженных горожан половина обозначена как чужие (т. е. протестанты) в этом гостеприимном городе; а среди другой половины мы находим тридцать четыре ребенка, старшему из которых было четырнадцать лет, а самый младший был младенцем д-ра Шютца. Чтобы этот перечень был короче, мы приведем только отдельные случаи из каждых двадцати девяти сожжений[115].

Сжигание ведьм и аутодафе малых детей

В первом сожжении – четыре человека.

Вдова старого Анкера.

Жена Либлера.

Жена Гутбродта.

Жена Хекера.

Во втором сожжении – четыре человека.

Две чужие женщины (имена неизвестны).

Старая жена Бевтлера.

В третьем сожжении – пять человек.

Тунгерслебер, менестрель.

Четыре жены горожан.

В четвертом сожжении – пять человек.

Чужой мужчина.

В пятом сожжении – девять человек.

Лутц, знаменитый лавочник.

Жена сенатора Баунаха.

В шестом сожжении – шесть человек.

Жена толстого портного.

Чужой мужчина.

Чужая женщина.

В седьмом сожжении – семь человек.

Двенадцатилетняя чужая девочка.

Чужой мужчина, чужая женщина.

Чужой управляющий (Шултхейсс).

Три чужие женщины.

В восьмом сожжении – семь человек.

Сенатор Баунах, самый толстый горожанин Вюрцбурга.

Чужой мужчина.

Две чужие женщины.

В девятом сожжении – пять человек.

Чужой мужчина.

Мать и дочь.

В десятом сожжении – три человека.

Штейнахер, очень богатый человек.

Чужой мужчина, чужая женщина.

В одиннадцатом сожжении – четыре человека.

Двое мужчин и две женщины.

В двенадцатом сожжении – два человека.

Две чужие женщины.

В тринадцатом сожжении – четыре человека.

Маленькая девочка лет девяти или десяти.

Девочка моложе ее – ее маленькая сестра.

В четырнадцатом сожжении – два человека.

Мать двух вышеупомянутых маленьких девочек.

Девушка двадцати четырех лет.

В пятнадцатом сожжении – два человека.

Мальчик двенадцати лет, школьник.

Женщина.

В шестнадцатом сожжении – шесть человек.

Мальчик лет десяти.

В семнадцатом сожжении – четыре человека.

Мальчик лет одиннадцати.

Мать и дочь.

В восемнадцатом сожжении – шесть человек.

Два мальчика в двенадцатилетнем возрасте.

Дочь д-ра Юнге.

Девушка лет пятнадцати.

Чужая женщина.

В девятнадцатом сожжении – шесть человек.

Десятилетний мальчик.

Мальчик двенадцати лет.

В двадцатом сожжении – шесть человек.

Дочь Гебела, самая красивая девушка в Вюрцбурге.

Два двенадцатилетних мальчика.

Маленькая дочь Степпера.

В двадцать первом сожжении – шесть человек.

Мальчик четырнадцати лет.

Маленький сын сенатора Штолценбергера.

Два школьника.

В двадцать втором сожжении – шесть человек.

Штурман, богатый бондарь.

Чужой мальчик.

В двадцать третьем сожжении – девять человек.

Мальчик Давида Кротенса девяти лет.

Два сына княжеского повара, одному четырнадцать, другому десять лет.

В двадцать четвертом сожжении – семь человек.

Два мальчика, взятых из больницы.

Богатый бондарь.

В двадцать пятом сожжении – шесть человек.

Чужой мальчик.

В двадцать шестом сожжении – семь человек.

Вейденбуш, сенатор.

Маленькая дочь Валкенбергера.

Маленький сын пристава городского совета.

В двадцать седьмом сожжении – семь человек.

Чужой мальчик.

Чужая женщина.

Еще один мальчик.

В двадцать восьмом сожжении – шесть человек.

Младенец, дочь д-ра Шютца.

Слепая девушка.

В двадцать девятом сожжении – семь человек.

Толстая благородная дама (Эдельфрау).

Доктор богословия.

ИТОГО:

«Чужих» мужчин и женщин, т. е. протестантов 28.

Горожан, по-видимому, состоятельных людей 100.

Мальчиков, девочек и малых детей 34.

В течение девятнадцати месяцев 162.

«Среди ведьм, – пишет Райт, – были маленькие девочки от семи до десяти лет, и двадцать семь из них были приговорены и сожжены», во время других brände, или сожжений.

«Количество привлекаемых к суду с этим страшным судопроизводством было настолько велико, что судьи мало вникали в суть дела, и стало обычным явлением, что они даже не давали себе труда записывать имена обвиняемых, а обозначали их как обвиняемый № 1, 2, 3 и т. д.[116] Иезуиты исповедовали их секретно».

Где место в таком богословии, которое требует подобных всесожжений, как эти, чтобы насытить кровожадные аппетиты своих священнослужителей, – где место в нем для следующих ласковых слов:

«…пустите детей приходить ко Мне и не возбраняйте им, ибо таковых есть Царствие Божие» [Лк. 18:16].

«Дозвольте малым детям приходить ко мне, не запрещайте им, ибо им принадлежит Царство Небесное».

«Так, нет воли Отца вашего Небесного, чтобы погиб один из малых сих». [Мф. 18:14].

«А кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской» [Мф. 18:6].

Мы искренне надеемся, что вышеприведенные слова не оказались пустой угрозой для этих сжигателей детей.

Разве эта резня во имя своего Молоха-бога удержала этих искателей наживы самих от применения черного искусства? Ничуть; ибо ни в одном классе населения не было такого множества советующихся со «знакомыми» духами, как в духовенстве XV, XVI и XVII веков. Правда, среди жертв инквизиции были и некоторые католические священнослужители; но хотя они обычно были обвинены «в деяниях слишком страшных, чтобы их можно было описывать», в самом деле это было не так. В вышеперечисленных двадцати девяти сожжениях мы находим имена двенадцати викариев, четырех каноников и двух докторов богословия, сожженных живыми. Но стоит нам только обратиться к опубликованным в то время трудам, как мы убеждаемся, что каждый из сожженных папских священнослужителей был обвинен в «проклятой ереси», т. е. в склонности к реформаторству, к протестантству, что считалось преступлением, намного более ужасным, чем колдовство.