Оккупация (СИ) - Пекальчук Владимир Мирославович - Страница 61

— А где телекинетик сейчас? — спросил я.

— Скорей всего, на базе, с учетом того, что Альта перенесла свой штаб на сушу, а командующий корпусом плохо переносит качку.

— Если вывести его из строя — плану конец?

Альтинг неопределенно пожал плечами.

— Ну, вот тогда гарнизон Гиаты и линкор действительно окажутся в западне.

— Тогда у меня идея.

Все взгляды моментально сошлись на мне.

— И какой же у вас план, мастер Куроно?

— Лазутчик, переодетый ауксилиарием и с рюкзаком тротила. Ему достаточно найти телекинетика и взять в заложники. Альтинг, как ты полагаешь, пойдут высшие эшелоны власти Свартальвсхейма на потерю мага-семерки ради захвата Кортании? Это уже не говоря о том, что им нечего будет противопоставить танкам.

— Ну, строго говоря, с пятерок, пожертвовавших семеркой, снимут головы и шкуру, — ухмыльнулся тот, — семерки очень сильно заботятся друг о друге, коллективная взаимопомощь…

— Значит, нам нужен отчаянный человек, говорящий на языке свартальвов без акцента, — сказал император, — мундир «черного камзола» у нас есть, и тогда…

— Прошу прощения, ваше величество, — кашлянул Альтинг, — но план учителя не сработает. Мою сестру дважды одним способом не переиграть, она наверняка держит телекинетика при себе.

— Еще лучше, если удастся взять в заложники обоих.

— В том и беда, что не удастся. Мою сестру не получится взорвать ни рюкзаком тротила, ни тонной. Она — антипиротик.

— Что это такое?!

— Причина всех поражений людей на море… Антипиромантия — тип магии, препятствующий горению. Охрана Альты не просто так с саблями ходит: вблизи от нее не работает ни взрывчатка, ни огнестрел. По этой же причине линкор легко расправится с «Графом Марлоу»: Альта покрывает своим полем действия весь корабль, кроме носа и кормы. Носовые и кормовые орудийные башни бронированы отлично — восемьсот миллиметров многослойной брони…

— Сколько?!! — возопил какой-то офицер с якорем в петлицах.

— Восемьсот. Ее не пробить. А остальной корпус, помимо боевой рубки, брони не имеет. Но снаряд «Графа Марлоу» сделает просто сорокасантиметровую дырку и не взорвется. А линкору такая дырка — что слону укол.

— Что-то не верится, — сказала Гордана. — Я слыхала, что свартальвы умеют тушить огонь на расстоянии, но про антипиромантию слышу впервые…

— На самом деле, вы, люди, тоже владеете кое-какими заклинаниями антипиромантии. В частности, целители используют обеззараживающую технику, которая суть не что иное, как очень ограниченное заклинание, прекращающее любые реакции окисления. Проще говоря, кислород теряет свою валентность и становится инертным газом, как следствие, любые микроорганизмы погибают от банального внутриклеточного удушья. Тем же способом в Свартальвсхейме готовят консервы. Мы не варим и не тушим мясо и овощи — просто применяем на всю партию герметично упакованной еды то же самое заклинание.

— Вот только не хватало, чтобы такое додумались на людей применить! — ужаснулся кто-то.

— Магия не работает напрямую ни на что живое, имеющее нервную систему. Им не убить даже муху, потому что у мухи тоже есть какой-никакой, а ганглий.

— И еще свартальвы обижаются, что мы якобы держим от них в секрете свои достижения, — покачал головой Леопольд. — А сами даже консервы нас делать не научили…

— Вообще-то, вы не потянете. И дело даже не в том, что такие заклинания крайне сложны, просто для применения в промышленных масштабах нужен маг третьего уровня минимум. Дворянин-тройка, работающий на консервном заводе? Серьезно? Скорее Свартальвсхейм даст независимость захваченным провинциям и побратается с людьми… Как бы там ни было, моя сестра владеет доработанной техникой, которая не позволяет взрывчатке взрываться, и всегда держит это заклинание на себе, и у нее радиус — метров сто. Она — мастер.

— Двести метров неуязвимости к артиллерии! — присвистнул кто-то. — Да с таким колдовством давно можно было весь мир завоевать…

— Таких антипиротиков мало. По факту, моя сестра пятый уровень только из-за этого заклинания. Вся остальная ее магия не тянет и на тройку. Так или иначе — план не сработает.

— А если подгадать и провернуть все в тот момент, когда она спит? — предложил кто-то.

— Я сказал — всегда. Это значит — двадцать четыре часа в сутки. Альта пересотворяет заклинание каждые два часа, она даже спит по будильнику. В условиях войны со страной, которая славится артиллерией, это не пустая предосторожность. Но даже если удастся убить телекинетика — это не обязательно нам поможет, потому что у командования может быть запасной план, еще более коварный. Живой он представляет колоссальную ценность, и как собственно телекинетик, и как семерка вообще. Иерархи с высокой вероятностью пойдут на уступки, чтобы вернуть его живым, но мертвый он нам бесполезен. Конечно, это все же шанс.

Я почесал макушку.

— То есть, в ста метрах от Альты не работает огнестрел?

— Именно это я только что и сказал…

— Тогда план сработает… если пойду я.

Я почувствовал, как Гордана в неописуемом ужасе вцепилась в мой рукав, зал затих, скорее даже замер: император с чашкой в руке, Альтинг — на полуслове и полужесте.

— Каким образом? — спросил, наконец, Дюранг.

— Если Альта Кэр-Фойтл мешает тротилу взорваться, надо либо убить ее, либо схватить и угрожать убить. Альтинг, магия твоей сестры будет действовать, если ее вырубить?

— Будет. Заклинание накладывается таким образом, что оно само подпитывается некоторое время вне зависимости, в сознании маг, вырублен или спит.

— А после ее смерти?

На его лице я увидел признаки борьбы, но он вскоре справился со своими эмоциями, лицо стало подчеркнуто-бесстрастным.

— Максимум минуту или две. Возможно, что и меньше, а возможно — ни секунды. Тут нельзя дать никаких гарантий. Остаточный магический эффект и его механизм работы не изучены даже нами.

— Ну вот и способ реализации.

— Есть только одна проблема. Никто не будет бояться вашей взрывчатки, потому что весь сухопутный личный состав, ну, кроме ауксилиариев, прекрасно осведомлен о способностях моей сестры, а ваши кулаки против сабель — против множества сабель — вряд ли будут так же эффективны, как против безоружных. Вас просто порубят.

Я улыбнулся в ответ.

«Тебя просто убьют или зарежут», сказал мне когда-то один токийский полицейский, сомневавшийся в эффективности моего стиля. Десять минут спустя меня высадили одного посреди бушующих беспорядков, а еще через час за обезвреженными бунтарями приехало шесть грузовиков. Мое прозвище — «подразделение подавления беспорядков из одного человека» — я носил не зря.

— Ну положим, я тоже не с пустыми руками пойду, — возразил я Альтингу.

— И что? Вы мастер пустыми руками драться, а вот что до фехтования… Напоминаю, что это единственный вид спорта в Свартальвсхейме, я занимался больше десяти лет, а на базе есть фехтовальщики не хуже меня. Один из телохранителей Альты — так точно получше…

— А ты, значит, хороший фехтовальщик?

— Считаю себя таковым.

— Давай проверим.

Тут опомнилась Гордана.

— Ну это же просто бред! — чуть не плача, сказала она, не отпуская мой рукав. — Самоубийство, притом бессмысленное!

— Один раз ты меня уже похоронила, — улыбнулся я.

— Ты не должен делать это еще раз!

Я вздохнул.

— Я знаю, что ты думаешь. Что на Кортании свет клином не сошелся… Беда в том, что убежать можно было из Аквилонии, от аквилонского императора. А от свартальвов с их неуемной тягой к экспансии убежать нельзя. Бежать от Свартальвсхейма — значит перекладывать проблему на своих потомков, потому что Земля круглая. Я не собираюсь оставлять нашему ребенку такое наследство.

Гордана вцепилась в мою руку сильнее, сдерживая слезы из последних сил, но больше ничего не сказала, понимая, что отговорить меня не удастся.

Император распорядился отодвинуть стол в угол, вскоре принесли и две тренировочные сабли.

Мы с Альтингом встали друг напротив друга, почти синхронно крутанули оружие в руке для пробы, затем он стремительно атаковал и через две секунды получил удар по ключице плашмя.