Книга таинств Деливеренс Дейн - Хоу Кэтрин - Страница 44

И у всех светлые глаза.

Конни выпрямилась, потирая ладонями горячий лоб. Опустив руки, она увидела Арло, обеспокоенно уткнувшего морду ей в колени, и за ним, на стене, портрет Темперенс Хоббс, кем бы она ни была — с покатыми плечами и осиной талией. Она смотрела на Конни и загадочно улыбалась.

— Этого не может быть! — шептала Конни, раскачиваясь взад-вперед на стуле. Она должна немедленно поговорить с Грейс. Но бабушка! Глаза Конни заметались по комнате, задержавшись на почерневших кувшинах в столовой, потом на маленькой кукле из кукурузных листьев в платье из грубой ткани и, наконец, на мотке пряжи на каминной полке, рядом с которым лежала семейная Библия, где Конни нашла имя Деливеренс.

Круг, выжженный на двери.

Конни вскочила и помчалась к телефону. Она уже схватила трубку стоящего в прихожей телефона, когда приоткрылась входная дверь. Конни замерла на месте.

— Конни? — позвал Сэм, заглядывая в щель.

Услышав его голос, Конни вскрикнула от радости и облегчения. Бросив трубку, она кинулась Сэму на шею, вдыхая соленый аромат его кожи, смешанный с запахом краски, капельками осевшей в волосах.

— Ну что ты, — смущенно проговорил он, осторожно кладя руки на ее дрожащую спину, а потом на талию.

Конни крепче сжала объятия, стараясь преодолеть сопротивление его мышц и вжимаясь подбородком в ямку между плечом и шеей. Наконец она почувствовала, что он расслабился. Некоторое время они стояли, обнявшись. Входная дверь все еще была открыта. Арло вышел из столовой и, обогнув две пары ног, направился в сад.

— Сэм, — произнесла она приглушенным голосом.

Теперь Конни вспомнила, что позвонила ему, едва вернувшись домой. Задыхаясь от волнения, она оставила сообщение о том, что произошло на Салемском пустыре, и попросила о встрече. И совершенно об этом забыла.

— Давай сядем, — предложил Сэм, увлекая девушку в гостиную. Удобно устроив ее в кресле, он подтащил к себе гобеленовый пуф и сел у ее ног. Уперев загорелые руки в колени, выжидательно взглянул на нее. — Итак, — начал он, — ты прочитала вслух карточку, и одуванчик улетел?

Она прочитала на его лице беспокойство, но под ним скрывалась неподдельная тревога. Она видела по глазам, несмотря на их блеск, что он ей не верит. Да и с чего?

— Сэм, он не просто улетел, — нетерпеливо сказала она. Надо ли его убеждать? Или пусть он убедит ее, что все это глупости? — Я сделала так, что он улетел. Я прочитала латинскую фразу на бабушкиной карточке, и он взялся из ниоткуда, зацвел и засох. И все в одно мгновение!

— Ладно, — сказал Сэм. — Но сама понимаешь, может, ты не заметила и случайно выдохнула, вот он и улетел. Логично же?

Он дружески подтолкнул ее рукой. Какое у него усталое лицо, — заметила Конни. Ее внутренний голос подсказывал, что Сэм, конечно, сочтет ее сумасшедшей, если она не сменит тему. Любой разумный человек отстранился бы. Нашлись бы причины, не связанные с ней напрямую, а вскоре он исчез бы из ее жизни навсегда.

— Наверное, — выдавила из себя Конни. И сделала вид, что приняла решение. — Да, я думаю, ты прав. Так было бы логично.

Она не смотрела Сэму в глаза. Вместо этого, сложив руки на груди, уставилась на потертый ковер на полу.

Сэм наклонился и стал тереть пальцами виски, лоб и подбородок. Конни вдруг осознала, что еще не спросила, как идет у него работа. Он целый день один проболтался на верхотуре, покрывая краской все щели и уголки под самым сводом церкви, где скапливалась жара.

— Как там золочение? — спросила она, протягивая руку и убирая у него со лба прядь волос. Лоб был весь в поту, и как только ее пальцы коснулись его кожи, она почувствовала, как его усталость перетекла ей в руку, невыносимо отяжеляя ее.

— Хорошо, очень хорошо. Немного жарко, но хорошо.

Он вздохнул. Конни провела большим пальцем у него между бровей и вдруг решила проверить себя. Через нервные окончания на кончиках пальцев она попыталась направить в его организм приказ расслабиться. И с изумлением почувствовала, как напряжение тканей под ее рукой уменьшилось, а Сэм почти неслышно вздохнул. Конни отняла руку, глядя на нее с нескрываемым удивлением. На лбу у Сэма еще несколько мгновений светился светло-голубой отпечаток ее большого пальца, а потом исчез. Она ошеломленно уставилась на Сэма, который словно не заметил ничего необычного.

Он пересел с пуфа на кресло около камина и прижал ладони к глазам.

— Как я рад, что с тобой все в порядке, — сказал он.

Помедлив в нерешительности, Конни забралась к нему на колени, обхватив одной рукой за шею. Сэм обнял ее за талию и притянул к себе.

— Ты мне оставила такое сумасбродное сообщение. Я испугался за тебя, — прошептал он ей в волосы.

Она улыбнулась.

— Правда?

— Да, — ответил Сэм, обнимая ее крепче. Девушка почувствовала на колене тепло его ладони, такое уютное и требовательное.

Конни положила ему голову на грудь, надеясь, что пока усыпила его любопытство. Первый раз за день замешательство и беспокойство оставили ее, уступив место восхитительному осознанию близости Сэма. И так они сидели некоторое время, не говоря ни слова. Он тихонько поглаживал ее по бедру.

— Сэм, — наконец сказала она, уткнувшись в его испачканную краской рубашку.

— Да? — отозвался он, поглаживая Конни по спине.

Он коснулся губами ее затылка, и его дыхание шевельнуло мягкий пушок на шее, вызвав приятный трепет.

Она кашлянула.

— Если хочешь, можешь остаться на ночь.

Ей показалось, что приглашение прозвучало жалобно. Мгновенно ей пришли на память все возвышенные беседы, через которые она страдальчески прошла в колледже, — с парнями, словно покрытыми цельным слоем высокомерия, через который она даже не знала, как пробиться. Она ждала его ответа, боясь, что Сэм посмеется над ней.

Он действительно рассмеялся, но по-доброму и сильнее прижал ее к себе. Через мягкую фланелевую рубашку она ощущала тепло его кожи, а смех эхом отозвался в ее груди. Он слегка потерся подбородком о ее лоб. Конни тихонько выдохнула, только сейчас осознав, что задерживала дыхание.

— Какое облегчение, — воскликнул Сэм, открывая глаза. — Ты меня спасла от выдумывания какой-нибудь глупости, вроде защиты тебя от хулиганов!

Она повернулась к нему, и он поцеловал ее, потом еще, глубже и крепче, нежно проводя рукой по волосам и шее.

Не успела она понять, что происходит, как Сэм встал и, подхватив ее на руки, пошел к лестнице.

— Хватит, — проговорил он хрипловатым голосом.

Конни восторженно засмеялась, откинув голову назад, и едва успела пригнуть ее, чтобы не ушибиться о балку.

По узкой лестнице они поднимались наверх, в старинную спальню.

Глава шестнадцатая

Кембридж, Массачусетс

Середина июля 1991 года

В холле перед кабинетом Мэннинга Чилтона на историческом факультете Гарварда стояла выкрашенная в черный цвет деревянная скамья, жесткая спинка которой — как у виндзорских стульев — отбивала всякую охоту сидеть. Конни раскрыла левую ладонь и стала один за другим сгибать пальцы и по очереди касаясь ими большого пальца.

Вчера ночью она уступила уговорам Сэма и показала ему карточку с латинским заклинанием, и он прочел его вслух несколько раз. Один раз, читая, он протянул руку к одному из засохших цветов в гостиной. Все безрезультатно.

— Видишь? — сказал он. — Это было просто совпадение.

— Знаю, — ответила Конни. — Наверное, слишком много работала.

— У тебя слишком много ведьм в голове, Корнелл, — поддразнил он.

Но теперь возникла новая загадка — почему заклинание не сработало в устах Сэма? Любое доступное объяснение расползалось, как мокрая бумага в руках. Сэму было достаточно того, что это просто карточка. А что касалось Конни… Чем дальше в прошлое уходило воскрешение клеомы, тем менее реальным оно казалось. И все-таки оно произошло.

Конни глянула на часы. Не в привычке Чилтона заставлять ждать. В отличие от Джанин Сильвы, вечно опаздывающей и запыхавшейся, Чилтон строго придерживался расписания. Его присутственные часы оставались неизменными даже в ленивые летние дни, когда все преподаватели спешили покинуть университетский городок.