Ангелы по совместительству (СИ) - Сыромятникова Ирина Владимировна "tinatoga" - Страница 108

Видит бог, Номори старался. Однако стоило ему сосредоточиться на разумном решении одной проблемы, как за его спиной кто-то непременно делал все по-своему. Словно назло, честное слово!

Толпа приезжих колдунов выбрала для заселения самый удобный участок склона — свободный, пологий, с близким расположением источников. Да, да, то самое место напротив Храма. Спорить со скандальной публикой никто не хотел, старшим в банде попросту выдали план застройки и потребовали его придерживаться. Что по этому поводу думали пастыри, Номори не знал, но декоративную ограду начали переделывать в крепкий забор.

А потом случилось именно то, чего самозваный градоправитель больше всего боялся — попав в среду законопослушных граждан, черные попытались подмять их под себя.

Первыми границы дозволенного опробовали старшие ученики, уже осознавшие свою силу и задумавшиеся о свободе. Согласитесь, какая может быть свобода на голодный желудок? К тому же, пример безумно богатых (по меркам этих голодранцев) горожан торчал перед глазами, обнаруженные ценности требовалось справедливо поделить, чем самые предприимчивые и занялись.

К бакалейщику, державшему лавку на прежней окраине, ввалилась компания молодых людей, в платежеспособности которых с ходу возникали серьезные сомнения. Нет, понятно — семиглавье, цены — конские, люди месяцами на одном пайке сидят. Но в этой лавке не раздавали хлеб! Торговец извлекал выгоду из роскоши вроде кулька чернослива, палочки корицы или баночки засахаренной вишни — в Кунг-Харне и прежде было туго с лакомствами. Зачем нищему полкило перца?

Принадлежность посетителей к сословью изгоняющих хозяина лавки не насторожила (он еще не забыл вышколенных подчиненных Сай’Гарача), а сакраментальный вопрос "Чем платить будете?" вызвал у молодых людей сильное раздражение. И быть бы горожанину поучительным примером для соседей, если бы не случился рядом старший пастырь. Потеря способностей на характер Тай’Келли повлияла слабо, он ринулся стыдить и обличать, не задумываясь, что будет делать, если слов окажется недостаточно. От хамского отношения его спасла репутация — черные просто не могли себе представить пастыря, разучившегося ворожить. Потом подоспела стража, и потерявшие задор вымогатели ретировались. Но всем было ясно, что это — только начало…

Тай’Келли метался по кабинету:

— Надо что-то делать! Либо — "хранители" на них надеть, либо — выселить в питомник. Иначе житья не будет никому!

Номори прикинул, что нужно предпринять, чтобы опять загнать изгоняющих в ярмо, и понял, что проще эвакуировать город. Не известно, до чего они, в конце концов, договорились бы, но тут к градоправителю заглянул ингернийский капитан. Пришел он согласовывать завтрашние наряды на работы, но игнорировать висящий в воздухе запах конфликта не мог:

— Что за шум? Проблемы в шахтах?

— Не беспокойтесь, досточтимый, — обронил Номори. — Просто новички хулиганят.

Слова произвели на ингернийца странное воздействие. Зловеще прищурившись, капитан уцепил пастыря за халат и поволок наружу со словами "пойдем-ка глянем на покойных". Номори поспешил следом.

Капитан вломился в стойбище черных как медведь на пасеку — недовольным оставалось только сердито жужжать. За полчаса ингерниец, ни слова не понимающий по са-ориотски, не просто нашел в таборе вожаков и вычислил обозревший молодняк, но и вызвал праведный гнев у первых и искренний трепет у вторых. Ни разу не пустив в ход кулаки, между прочим! Внезапно оказалось, что предводители зловещей орды — замотанные бытом мужики, сильно не одобряющие самодеятельность малолеток. И разводить бардак они не намерены! Проштрафившихся отправили в баню, простыни стирать.

Номори приободрился и осторожно поинтересовался, встали ли гости на довольствие, всем ли хватает пайков?

— Списки не готовы, — буркнул седой изгоняющий.

Они что, второй день друг друга посчитать не могут?

— Я пришлю человека с хлебом, — осторожно предложил старейшина. — Он будет выдавать порцию только тому, кто назовет свое имя.

Старик, нехотя, кивнул.

"Нет, они второй день не могут решить, КТО будет всех считать", — понял Номори. Да, это вам не лич, полгода мирно просидевший в крепости! И даже не ма Фелона со своей шелковицей. Тут надо быть готовым ко всему.

Ингерниец из происшедшего сделал собственные выводы:

— Ничего так, я думал, будет хуже. В первую линию их, конечно, не поставишь, но "чистильщиков" навербовать можно.

— Когось?

— Ну, изгоняющих по-ингернийски, — капитан раздраженно поморщился. — Тангора спроси, он в НЗАМИПС работал! Может, я их еще и натаскать успею.

Сердце Номори пропустило удар.

— А скоро ли вам в путь?

— Ну, месячишко еще повозимся, а там…

Старейшина мысленно добавил еще одну бусину к ожерелью своих проблем.

А ведь были еще новые общинники! Две дюжины волшебников разных возрастов, упорно не желающих отмечаться в Храме. И учитель так не вовремя погрузился в изыскания. Привкус мятного отвара появился на языке у Номори сам собой.

Одно ясно: в состав стражи надо срочно вводить колдунов. Больно уж звероватые лица встречались среди здешних несчастных и обездоленных!

Кунг-Харн бурлил, успевшие обжиться в городе люди яростно бранились с новичками за каждую оброненную тряпку (черным только дай!), на границе чувств настороженно бродили тусуанские белые, а Ли Хан пожинал плоды нарушения обетов — к нему заявился в гости старший пастырь.

Какие проблемы создает такой визит для хозяина дома, Тай’Келли явно не понимал. Начать с того, что этикет запрещал принимать официальных лиц в спальных и хозяйственных помещениях, а других у ма Журе не было. Затем, статус Ли Хана в Кунг-Харне, который до сих пор оставался крайне неопределенным — встречу со старшим пастырем невозможно было списать ни на служебные обязанности, ни на общественное положение. Если воспринимать знаки буквально, получалось, что они — любовники, либо тайно обретшие друг друга отец и сын. Что стоило подобрать для разговора нейтральную территорию? Или, хотя бы, спутника с собой взять.

Чтобы хоть как-то сгладить двусмысленность, Ли Хан усадил гостя за импровизированный столик во дворе. Ма Журе понятливо принесла им зеленого чаю. Обычаи требовали выпить первую чашку под неспешный разговор о возвышенном, но для белого Тай’Келли был невероятно туп эмоционально, а для пастыря — так же невероятно скверно воспитан.

— Я хочу поговорить о странном поведении силы.

Вот так: "Хочу!" А если собеседник не в настроении? Хотя, с такой постановкой вопроса пастырь, скорее всего, не сталкивался.

— Говорите! — поощрительно кивнул Ли Хан.

Тай’Келли запнулся, сцепил руки в замок (зачем же жестикулировать так демонстративно?).

— Я не вижу оснований для прекращения работы Храма в текущей ситуации, когда наша магия нужна людям как никогда.

Ли Хан едва не поперхнулся чаем. Этот человек ведь не предложит подчиненным колотиться головой об стену? Чашку пришлось отставить.

— Магия — довольно опасное ремесло, — осторожно начал он, — которым нельзя заниматься бездумно. Уложение предусматривает возможность ограничения практики Храма. В частности, Семиглавье, в случае магической угрозы, прямо требует остановить ежедневные ритуалы до устранения аномалии.

— Да, я прочитал эти параграфы очень внимательно. Закон требует, чтобы я установил признаки существования угрозы и утвердил мероприятия по ее устранению. Учитывая мою… недееспособность, мне придется полагаться на вас как на эксперта.

Угу. Старший пастырь хотел того же, чего каждый белый — исчерпывающего объяснения, только искать его сам не собирался.

— Я уже изложил свое понимание ситуации, — напомнил Ли Хан.

— Ваши определения слишком нечетки и противоречивы, ими невозможно пользоваться. Неудовольствие тонкого плана? Явный бред! Я достаточно давно практикую и никаких оснований для подобного заключения не вижу.