Миряне – кто они? Как в православии найти самого себя. Современные истории - Нефедова Марина - Страница 11

11

– Да, например, с пани Ядвигой была потрясающая история. Она католичка, и ей в письмах присылали облатки (католики облатками причащаются). Такую облатку она хранила, чтобы на Пасху причаститься. А тут как раз был какой-то идеологический обыск. Меня не было в это время в зоне, я, по своему обыкновению, была в карцере, мне потом дамы наши рассказывали. Так вот, ворвались эти красавцы, и наши почувствовали, что будет какая-то серьезная беда, потому что они перед особо свирепыми обысками всегда напивались – иначе не могли этого делать. И вот они эту облатку пани Ядвиги нашли, кинули на пол и топтали сапогами. Такой был антирелигиозный погром. В общем, возвращаюсь я из карцера, а мне говорят: «А пани Ядвига теперь молчит. И собирается молчать год». Оказывается, после этого случая она сказала, что берет на себя покаяние, поскольку слаба и стара и не смогла воспрепятствовать надругательству над святыней. И наша пани Ядвига, весьма любившая поболтать и всех поучить жизни, выдержала год молчания! Уж про кого-кого, а про нее и представить такого невозможно было. Но выдержала! Вот какие были характеры.

– А был ли для вас в лагере какой-то ценный опыт, который был только там и больше не повторялся?

– Знаете, таких снов, как там, особенно во время голодовки, мне больше никогда не снилось. Какую музыку я слышала!.. А если серьезно, наверное, вот что очень важно. Многие знают, что есть такие периоды, которые богословы называют богооставленностью. Вот когда молишься, а обратной связи не чувствуешь, как в песок. Знаете, в зоне такого не бывает. Там Божья рука все время на плече. Там ты и в одиночке в одиночестве не будешь. Уж я по тем одиночкам насиделась! Я знаю, что говорю. Это даровано! Бог там все время рядом.

Я вообще Библию в первый раз прочитала в 23 года – мне дали ее на неделю. И меня тогда совершенно потрясло, как в истории про Иова тот требовал у Бога отчет, по каким причинам все это с ним произошло. И вот с ним, который на грани смерти, которому говорят: «Да похули уже Бога и умри, наконец!» – Бог начинает говорить. И что Бог ему говорит? Он рассказывает Иову про бегемота. Там целая ода бегемоту из уст Бога. Бог рядом с умирающим, полуживым, истерзанным Иовом рассказывает ему про бегемота!.. И вот я с тех пор, когда мне очень-очень плохо – а у меня бывали такие ситуации, когда вообще не знаешь, что дальше, и будет ли какое-то дальше, когда уже и молиться нет сил, – я говорю: «Господи, побудь со мной рядом. Просто побудь рядом. И расскажи мне про бегемота…»

Одно из пяти стихотворений, за которые Ирина Ратушинская получила семь лет лагерей и пять лет ссылки

А мы остаемся —На клетках чудовищных шахмат —Мы все арестанты.Наш кофеСожженными письмами пахнет,И вскрытыми письмами пахнутПочтамты.Оглохли кварталы —И некому крикнуть: «Не надо!»И лики лепныеЗакрыли глаза на фасадах.И каждую ночьУлетают из города птицы,И слепоЗасвечены наши рассветы.Постойте!Быть может – нам все это снится?Но утром выходят газеты.1978. ОдессаЕще два стихотворения Ирины Ратушинской* * *Научились, наверно, закатывать время в консервы,И сгущенную ночь подмешали во все времена.Этот век все темней,И не скоро придет двадцать первый,Чтоб стереть со вчерашней тюремной стены имена.Мы его нагружали ушедших друзей голосами,Нерожденных детей именами – для новой стены.Мы с такою любовью его снаряжали, но самиМы ему не гребцы, даже на борт его не званы.Но отмеренный груз укрывая рогожею грубой,Мы еще успеваем горстями просеять зерно —Чтоб изранить ладони, но выбрать драконовы зубыИз посева, которому встать после нас суждено.

Ноябрь 1984

ЖХ-385/2

ШИЗО

* * *Белый олень, золотые рога.Девочка спит на краю четверга.Маятник ходит за Млечным путём.Как мы летаем, когда мы растём!Девочка спит. Под щекой кулачок.Сторож над пропастью – серый волчок.Сыплются звёзды, и светится снег.Сказочных санок нездешний разбег —Свист под полозьями – треск – разворот…Это во сне или землю трясёт?Где я?Подвал, и труха с потолка.Сани, куда же вы без седока?– Серый волчок, что там сверху за вой?– Слышишь снаряд – значит, это не твой.Ты не тревожься, ты спи и расти.Знаешь ведь: нас обещали спасти.1 января 2015

Отрывки из книги «Серый – цвет надежды»

«День рождения, 30 лет. Меня с утра ждало роскошное платье, сшитое из дрянного форменного сатина – но зато как сшитое! Пани Лида умеет превратить любую старую тряпку в произведение искусства. Мне положено появиться в столовой последней, когда уже вся компания в сборе. Наташа отбивает подобие марша ложкой по алюминиевой миске. На меня – поскольку я поэт – нацепляют лавровый венок. Все эти лавры, конечно, вытащены из баланды последних месяцев, лавровый лист почему-то на зэках не экономят. <…> В чай сегодня всыпают двойную порцию заварки, а потом мне, как дерибанщику, поручают торжественно разрезать не что-нибудь, а настоящий лимон! Лимон в лагере – немыслимое дело, но его по случаю нашего праздника тайком притащило одно должностное лицо – ведь не все тут остервененные. <…> Сегодня мы богатые, сегодня мы гуляем! Через восемь дней, отправляясь в больницу, я буду делить бритвенным лезвием последнюю нашу соевую конфету на одиннадцать равных частей – но для праздников делается исключение».

«Пятый день в карцере. Шестой. Неделя. С наслаждением чувствую, как уходит из меня все, что может болеть и мучиться. Так легко-легко. И есть не хочется, и холода уже не чувствую. Еле-еле сочится сквозь решетку серый дневной свет. Разве такой свет я увижу через неделю-другую? На душе спокойно и мирно, и этот серый цвет меня не раздражает: ни заборы, ни мордовская осень, ни мой драный балахон, ни даже шинели надзирателей. <…>

На одиннадцатый день из моей камеры уходят мыши. Гуськом, по очереди, пролезают в щель под дверью – и вот уже последний серый хвост утянулся в коридор. Я наблюдаю это, лежа на полу, без особых эмоций. Рука, что у меня под головой, давно занемела, и я не чувствую ни корявых досок, ни сквозняка из окна. Нет у меня никаких долгов, все счета оплачены и закрыты. Странное тепло охватывает все, что осталось от тела, и качает, и убаюкивает».

Владимир Берхин. Президент фонда, у которого «все происходит само»

Любимая тема блокбастеров, когда неудачник случайно оказывается сильнее и круче сильных и крутых, – иногда появляется в нашей реальности. И если ты был «нервическим подростком без ориентиров и авторитетов», это не значит, что в будущем ты не сможешь организовать большое и серьезное дело. Владимир Берхин – про фонд «Предание», про благотворительность, «самокозление» подростков и про Бога в соцсетях.