Волк в овечьей шкуре - 2 (СИ) - Ликова Анастасия - Страница 24

— Несите ее в кают-компанию.

Меня бесцеремонно положили на палубу.

— Разбудите ее, — услышал я чей-то голос.

Меня похлопали по щекам. Деваться некуда, нужно просыпаться. Я сначала медленно осматривал помещение, потом испугано дернулся, сделал испуганные глаза и начал озираться. Их было трое, так сразу и не достать. Нет, не время. Руки. Мой испуг вызвал у них смех. Значит, пока играю хорошо. В тот момент во мне не было ничего, кроме инстинкта убивать. Мозг искал варианты.

— Я где? Вы что со мной сделаете? — испуганным голосом пропищал я.

— Да никто тебя не тронет, успокойся и встань.

Я подчинился.

— Ты кто такая?

— Я-яя… Синичкина Оля, — ляпнул первое, что пришло на ум.

Они снова засмеялись. Что за дикари? Им нравится смотреть на испуганных девчонок, к тому же это у них вызывает веселье. Извращенцы.

— А где живешь, Синичкина Оля?

— Я-я живу в Москве.

— А тут что делаешь?

— Я на экскурсию приехала, я в институт поступила, папа мне путевку подарил.

— Молодец твой папа, хорошая путевка, — они заржали.

— А где твоя подруга? И что вы делали у моего офиса?

— Я не знаю… — я уже все понял и решил как себя вести. — Мы с ней расстались, она мальчика встретила.

— Что вчера делали у меня в офисе?

— Так вы из-за этого? Мы просто гуляли, мы просто хотели в туалет попроситься, — я стыдливо опустил глаза. Я надеялся, что делаю правильно.

— А у меня что, написано, что это туалет?

— Н-нет… — дрожащим голосом ответил я.

Тут в кают-компанию вошел парень:

— Лариса Андреевна приехала.

— Хорошо.

Вскоре вошла женщина лет тридцати пяти, высокая блондинка в сером деловом костюме. Она сразу подошла ко мне и, взяв за подбородок, покрутила мне голову, рассматривая лицо. Потом взяла за грудь и помяла, я тут же отстранилась. Она сильней сдавила мне челюсть.

— Не дергайся, — жестко сказала она. Затем отпустила подбородок и медленно обошла вокруг меня. — Почему в наручниках?

— Да так, забыли.

— Снимите, а то еще синяки останутся.

— Это Синичкина Оля из Москвы, — произнес Бубен.

— Да без разницы кто она. Все равно будет какой-нибудь Зухрой. Ну что, очень хороший экземпляр. Вторая где?

— Убежала. Ищем.

— Понятно.

— Да куда она денется, все вокзалы перекрыты. Зухра говорит, что с мальчиком куда-то гулять пошла, — они заржали. — Будешь теперь Зухрой.

Я пытался выдавить слезы и наконец-то получилось — слезы катились по щекам, а я всхлипывал.

— Че ревешь, Зухра?

— Вы хотите меня продать? Отпустите меня, я никому не скажу.

Прямо тут начать представление, что ли? Женщина подошла ко мне:

— Заткнись. Поработаешь пару лет, денег хоть заработаешь. Где ее сумка?

— Вот.

Она вывалила все на стол, перебрала содержимое.

— Где документы?

— В гостинице.

— Хорошо. Алик! — позвала она.

В помещение вошел парень небольшого роста.

— К остальным ее.

— А можно?

— Что?

— А можно, — я указал глазами на упаковку.

Она подошла и, взяв со стола упаковку тампонов, отдала мне. За нами двинулся человек с АКСУ, который до этого молчал.

— Начинайте колоть порошок прямо сегодня.

Мы спустились в трюм. Не успею, поднимет шум. Надо по-тихому. Парень тем временем остановился возле одной из переборок, снял замок и произнес:

— Заходи, устраивайся.

И увидев, что я медлю, схватил меня за волосы и впихнул в каюту. Я осмотрелся — это был отсек в трюме, на переборках видны были шпангоуты. На полу лежали матрасы, на которых, сбившись в кучку, сидели пять заплаканных мордашек.

— Привет, девчонки, — уже веселей произнес я. Кажется, у меня чувство дежавю. — Я осмотрел подволок и остальные переборки. Заметил одну камеру. — Ну что, хорошо. Сейчас вы кое-что будете наблюдать, все равно я вас убью.

Девки смотрели на меня с удивлением и страхом. Я подошла к камере и расстегнув джинсы, спокойно и не спеша сменила тампон. Застегнув джинсы, достала из кармана «орбит» и, закинув одну подушечку в рот, разжевала ее. Затем подобрала использованный тампон и прилепила его жвачкой как раз перед объективом. Взяла какую-то тряпку и накрыла камеру.

— Ля-ля-ля, — пропел я и быстро сунул руку почти под мышку и разворачивая нож, разрезал скотч. — Придурки, обыскивать надо! — я подмигнул девчонкам. — Не бойтесь, сейчас будет концерт.

По проходу уже слышались тяжелые шаги. «Один», — определил я и встал напротив двери.

— Ну, сучка, ты у меня сейчас сожрешь свою хрень, — матерился он, открывая замок.

Когда он сделал шаг во внутрь, я сделал небольшой мах рукой, и нож как пуля устремился навстречу, пробивая грудную клетку. Он вошел на всю длину лезвия. Он как будто на стену наткнулся. Медленно опустил глаза, посмотрел на то, что у него торчит из груди и поднял взгляд на меня.

— Сюрприз, — произнесла я, выдернула нож и отошла в сторону.

Выглянув в коридор, перевернула тело и достала пистолет. Надо же, «Глок»!

— Девочки, тихо, вы хотите домой? — Они все закивали головами. — Вот и молодцы, сейчас тетя Алина договорится с плохими дядями.

Я вышел в проход и направился к трапу. Я шел, не касаясь каблуками палубы. Я уже был почти у трапа, как услышал наверху шаги. Стрелять нельзя, рано. И кинулся под трап. Он спускался быстро и не держась за леера. Это его и погубило. Я схватил его за ногу и придержал. Грохоту почти не было. Приставив нож к горлу, я стволом показал, чтобы он молчал.

— Сколько человек на корабле?

— Двенадцать.

— Вместе с вами?

— Да.

— Значит, десять, — я ударил рукояткой пистолета в висок и медленно пошел наверх.

Метрах в пяти спиной ко мне стоял тот автоматчик. Он стоял у открытого иллюминатора и курил. Нож вошел в основание черепа как в масло. Я присел возле него и, вытащив нож, вытер об него, осматриваясь. Минус один.

Я встал и пошел по проходу — еще один трап. Я медленно пошел вверх. Это ходовая рубка. Тут был один человек. Он также стоял ко мне спиной метра два вправо от меня. Я приготовил нож, но сначала не понял, что случилось, у него вдруг затылочная часть черепа отлетела от головы. Это что было? Только потом понял, что работает снайпер и хороший снайпер. Как бы там ни было, но уже минус два.

Вера решилась, от ее паники не осталось и следа. Она вышла из машины и открыла багажник. Увидела футляр от скрипки. Она не сомневалась что это такое и, не глядя, взяла его, сразу почувствовав вес. Взяла ноутбук, положила пистолет в сумку, закрыла машину и направилась к дороге. Такси поймала сразу, назвала адрес.

— Двойная такса туда, — сказал водитель.

— Договоримся, поехали.

Всю дорогу она молчала. Вытащив деньги, увидела, что от назначенной суммы нет даже половины.

— У меня больше нету.

— Э, так не пойдет.

Она посмотрела на него.

— Снимай штаны, отсосу.

— Тогда другое дело.

Справившись за минуту, она сплюнула сперму в открытую дверь.

— Мы в расчете? — облизывая губы, спросила она.

— Теперь да, красавица, а может еще разок?

— В следующей жизни.

— Ну, ты звони, возьми номерок.

— Да иди ты, — она забрал свои вещи и пошла прочь.

— Ну, как хочешь, — крикнул водитель вслед и сорвался с места.

— Вот козел, — ругалась Вера сплевывая.

Ей было все равно. Если бы потребовалось, она бы еще раз сделала бы. У нее это не вызывало брезгливости. Главное — не поднимать шума. Она нашла подходящее место и включила бук. Алина была рядом, в пределах двух километров. Прикинув примерно где это, она направилась к заливу. Там еще раз включила бук. Теперь было ясно, что она где-то на одной из яхт. Но вот в какой? Она минут десять провозилась, пытаясь просчитать причал, и, наконец, высчитала и нашла яхту. Она спрятала сумку и бук, раскрыла футляр. Минут десять мучилась, собирая ВСС. Наконец-то ей это удалось, все встало на свои места. Она не имела ни малейшего представления что и как нужно делать. Подобравшись к яхте насколько было возможно, она припала к оптике, но ничего не увидела — темнота. «Вот дура, крышка», — увидела крышку, закрывающую оптику. И опять ничего, только огоньки. «И как я что тут увижу?» — в лунном свете она начала разглядывать оптику. Какие-то кнопочки, рычажки, она щелкнула один, никакой реакции, второй, припала к оптике и отпрянула от нее, чуть не выбросив «винторез». Прямо перед ней стоял человек в ярко-желтом свете. Она осмотрелась — никого. Посмотрела опять. Ого, какое приближение, да я вижу его зубы. В рубке постоянно находился человек. На пирсе стоял знакомый микроавтобус.