Дочь Обратной Стороны (СИ) - Шторм Максим - Страница 69

Когда я уже решил идти к нему и положить конец разыгравшейся снежной буре, раздался громкий треск, словно лопались камни и ломались деревья. Вслед за снегом ввысь взметнулись куски чёрной промерзшей земли, как будто кто-то рвался из скрытых под снегом недр наружу. Потом из разверзшихся десятков провалов появились ОНИ. Те, кого мельник призвал из края вечного сна. Из-под земли, разрывая снег, выползали десятки мёртвых и, бог знает, когда погребённых животных. Мне моментально стало жарко. Я вспомнил слова Волота «когда-то я построил здесь мельницу…». Теперь мне стало понятно, почему именно здесь! Старый негодяй устроил своё логово на месте бывшего скотомогильника!

Снегопад прекратился, взрыхлённая земля успокоилась. Поле вокруг меня выглядело так, словно его перепахали несколько раз плугом. Меня обступили без малого несколько дюжин забитых свиней, овец, быков и даже лошадей. Мёртвые животные смотрели на меня алыми бездушными глазами, попирая копытами перемешанный с землёй грязный снег. Я приказал себе захлопнуть пасть и прекратить таращиться на восставших из мёртвых зверей. Не скрою, подобного мне видеть не приходилось. Жрецу забытого бога удалось меня порядком удивить. Вот уже не думал, что им без разницы, какими животными управлять. Выходит, они способны оживить пролежавшие под землёй незнамо сколько лет очищенные до костей трупы.

Я смотрел на всех этих свиней и быков и только диву давался, как они не рассыпаются. Дело в том, что меня окружала целая армия скелетов. Какая магия заставлял их кости держаться вместе? Без сухожилий, мышц, связок? Тем не менее, скелеты достаточно уверенно стояли на всех четырёх конечностях и даже не думали распадаться на запчасти. На миг мне показалось, что я очутился в животноведческом музее. И только горящие алым огнём глаза зверей показывали, что в белеющих в сумерках звёздной ночи костяках поселилась странная, противоестественная, но жизнь. Забавно, но почему они СОБРАНЫ? По идее, все эти восставшие из мёртвых животины должны были быть порубленными на кусочки, пущенными на колбасу и отбивные! Как все эти кости исхитрились вновь соединиться в скелеты?

- Познакомься с моими питомцами, Ходящий! – крикнул мне Волот, отойдя на почтительное расстояние. Теперь нас разделяла цепь оживших скелетов. – Я вдоволь подкормил эту землю. Невинная кровь пробудила их и они готовы повиноваться мне. И даже смерть бессильна что-либо сделать с проявлением высшей воли Зеймуса! Убейте его, мои маленькие. Отомстите ему за то, что вас, беззащитных, убивали ради голодного брюха. Воздайте ему должное за железные крючья и разделочные ножи, за содранные шкуры и отрубленные головы!..

Я почти не слушал тот возбуждённый бред, что нёс Волот. Всё моё внимание было сконцентрировано на мёртвых животных. Скелеты кабанов, овец, лошадей, все как один повернули в мою сторону выбеленные временем черепа, их алые глаза вспыхнули. Впервые я увидел в них проявление хоть какого-то чувства, и это мне сильно не понравилось. Эти твари смотрели на меня так, словно я один был виновен в их гибели. И они собирались отплатить мне сторицей за все понесенные на деревянных плахах страдания. Короче, полное сумасшествие.

Без какой-либо команды или понукания примерно три дюжины скелетов домашних животных с поразительной для стародавних трупов скоростью ринулись на меня. Полубезумный хохот старого жреца сопровождал их молчаливую жуткую атаку.

Я покрепче упёрся ногами в снег, пытаясь нащупать подошвами сапог землю, и поднял меч. Костяная лавина с грохотом рассыпавшейся по столу коробки с домино налетела на меня. И через мгновение я смог убедиться, что шестифутовый двуручный меч - самое оно в схватке с подобными чудовищами. Я размахивал воющим в морозном воздухе клинком как веслом, без всяческих финтов и ухищрений. Я орудовал благородным оружием, как крестьянин косой. От моих широких взмахов не было спасения. Тяжёлый, бритвенно острый меч крушил черепа и кости в труху. Не знаю, как именно жрец поднял этих зверей из могил, но наложенные на мой клинок чары оказались более чем эффективными.

При попадании, смертельном для обычного животного, меч разрушал поддерживающую в зверях подобие жизни древнюю магию, и тогда поражённый скелет беспомощно рассыпался. Я вращал мечом, нанося мощные размашистые удары, отсекая черепушки и дробя кости. Проще всего было управиться с быками. Несмотря на значительные размеры, они были медлительны и, толкаясь, мешали себе же. Я ловко уворачивался от острых рогов, и хлёсткими ударами разваливал быков на куски. А вот с овцами и свиньями было посложнее. Низкие вёрткие твари несколько раз сбивали меня с ног. И лишь благодаря изрядной ловкости мне удавалось раз за разом вскакивать на ноги, и снова и снова наносить удары.

Я бил, колол, пинал их ногами. В тот час я был не воином, а бойщиком. Не скажу, что это было легко. От постоянных передвижений я взмок, как покоряющий горную вершину альпинист. Мне приходилось постоянно двигаться. Изначально выбранная тактика застыть на одном месте не оправдала себя. Меня бы просто смяли числом. Самыми опасными противниками оказались лошади. Четыре скелета лихих рысаков принесли мне массу неприятностей. Проклятые твари вставали на дыбы и ловко молотили меня копытами. Раз или два я получил болезненные удары в грудь и плечо, отчасти смягчённые кожаным плащом и толстым свитером. В конце концов, мне удалось отсечь одной лошади голову. Меня окатило оползнем рассыпавшихся костей. Я чуть замешкался и тут же меня сзади по подлому, прямо-таки по-свински ударили под ноги. Не удержавшись, я упал на колени, сминая снег, перекатился в сторону, и на длину вытянутой руки нанёс удар, перерубая сбившего меня коварного хряка на две половинки.

Оставшаяся тройка жеребцов едва не превратила меня в мясной фарш. Уж не знаю, каким чудом мне удалось убраться из-под вонзающихся в снег копыт, но, видимо, в тот момент Боги были на моей стороне. Я вскочил на ноги и бросился в сторону мельницы, разрывая дистанцию. Я бежал по рыхлому снегу, с мечом в руке, а за мной на всех парах неслась жуткая свора скелетов давно умерших животных. Мокрые от пота волосы прилипали ко лбу, плащ крыльями развивался за мной.

Добравшись до мельницы, я не стал нырять внутрь. Всё это безумие должно было закончиться здесь и сейчас. Восставших из мёртвых зверей оставалось ещё немало, а мне надоело играть с ними в салочки. Долго так продолжаться не могло. Я с размаху воткнул меч в землю рядом с собой и упёрся спиной в намёрзшие доски, поворачиваясь лицом к набегающей волне костяных чудовищ. Хвала духам, что они молчат. Представляю, какой дикий гвалт подняла бы вся эта шайка неупокоённых, обладай они голосовыми связками. Визг, ржание, хрюканье, мычание, блеяние! Да я бы точно свихнулся. Я опустил руки на пояс, крепко сжав рукояти двух пистолетов.

Это было последнее средство обороны. Я никогда не рассматривал огнестрельное оружие, как наступательное. Изрыгающие убийственный огонь пистолеты были моим тщательно скрываемым секретом и главным козырем в борьбе против, подчёркиваю, любого обитателя Обратной Стороны. На Обратной Стороне порох не горит. Я уже упоминал об этом. Ничего не стоит пронести сюда из внешнего мира любой, какой душе угодно, ствол, начиная от револьвера и заканчивая гранатомётом. Но вот незадача – ни одно оружие, работающее на основе химической реакции пороха и его производных, здесь не действует. Порох не горит, взрывчатка не детонирует. Мне было доподлинно известно, что ведущие чародеи и алхимики бились над решением этой задачи, но всё впустую. На Обратной Стороне даже фейерверков не бывает.

Мои же пистолеты, сделанные по образу однозарядных пистолетов восемнадцатого - девятнадцатого веков, но с более усовершенствованной и современной системой спусковых механизмов, несли в себе патроны, начинённые порохозаменяющей смесью. Это вещество горело не хуже пороха и прекрасно выполняло свою работу. Заинтригованы? Как-нибудь расскажу, это совершенно отдельная и особенная история….

Ладно, я не к месту отвлёкся. Лязгающая сухими челюстями орава скелетов неотвратимо надвигалась. Десятки алых глаз осветились злобной радостью, копыта зарывались в снег, рога нацелились на меня. Я извлёк уже заряженные и готовые к бою пистолеты и взвёл курки. Пистолеты были гладкоствольными, рассчитанными на патрон шестнадцатого калибра. Два заполненных крупной картечью патрона были готовы в любой момент вырваться на свободу. Когда расстояние между мною и жаждущими моей смерти тварями сократилось до жалких десяти футов, я вскинул пистолеты и разом нажал на спусковые крючки.