Игра, или Невероятные приключения Пети Огонькова на Земле и на Марсе - Карлов Борис - Страница 82

82

Теперь в центре комнаты, в главном котле, холодным кипением бурлила густая темно-красная жидкость. Мракобесов засучил рукава, погрузил руки в котел и достал со дна восковую фигурку. Он аккуратно осушил фигурку платком и поставил на некое подобие алтаря, украшенного чучелом головы козла, куриными лапками и сушеными летучими мышами.

— Здравствуйте, товарищ генерал, — обратился Мракобесов к фигурке. — Да только недолго осталось тебе быть генералом и здравствовать.

Он вынул из стальной коробки тонкую иглу от шприца, обмакнул ее конец в пузырек с грязновато-мутноватой жидкостью, произнес заклятие и вонзил иголку в область поясницы восковой фигурки генерала Потапова.

* * *

Славику Подберезкину и Маринке Корзинкиной надоело сидеть в приемной. К тому же противный Мракобесов давно вышел, и генерал Потапов находился в кабинете один. Осторожно постучав, они приоткрыли дверь.

— А, ребята, заходите! — увидев их, воскликнул Потапов. Он вроде как взбодрился и повеселел. — Присаживайтесь, не стесняйтесь.

Славик и Маринка присели на краешек кожаного дивана.

— Только что звонили наши общие знакомые, — тоном, каким преподносят сюрприз сообщил Потапов. — С ними полный порядок, завтра утром они будут в городе.

— Правда? — обрадовались дети, догадавшись, что речь идет о Мушкиной и Яблочкине. — А Петя? Он тоже с ними?

— И Петя — тоже — с ними! — подтвердил Потапов с улыбкой.

Славик и Маринка переглянулись:

— Так мы завтра придем?

— Конечно, конечно, ребята, приходите. Только помните — ни про Петю, ни про немца никому ни слова, даже дома!

— Хорошо, мы обещаем. Если только он сам не расскажет.

— Кто?

— Немец, Курт.

— Курт ваш сейчас в таком месте, где он уже никогда ничего не расскажет.

— Умер что-ли!.. — схватилась за грудь Маринка.

— Тьфу, типун тебе на язык! От поноса еще никто не умирал. Идите, ребята, домой, пока я не рассердился. Завтра увидите своего Петю.

— А вы над ним опыты делать не будете? — снова поинтересовалась Маринка Корзинкина.

— Какие опыты? — не понял в первую секунды Потапов и поднял глаза от бумаг, которые уже начал читать. — Я вам, ребята, серьезно говорю: идите отсюда подобру-поздорову. А не то я ремень сниму и начну такие опыты делать, что запомните на всю жизнь.

Дети выскочили из кабинета, Потапов с улыбкой смотрел им вслед.

Вдруг он изогнулся от боли, скрючился, вскочил, вытянулся струной, схватился за поясницу, заохал и медленно опустился.

— Что же это такое… — прошептал он, моментально взмокнув. — Неужели радикулит прострелил? Не надо было тогда на сырой земле сидеть, на рыбалке…

В кабинет вернулся Мракобесов, ни слова не говоря развалился в кресле, закинул ногу на ногу и закурил. Потапов привык к существованию Мракобесова, но сегодня его поведение было особенно странным и вызывающим.

— Завтра утренним рейсом прибывают наши герои, — сказал Потапов. — Они везут с собой мальчика.

— Я знаю. Я сам их встречу.

— Вы? — генерал скривился от нового приступа боли в пояснице.

— Да, да, лично я, прямо у трапа. Кстати, что вы были намерены делать с мальчиком?

Из-за боли Потапов не уловил того нюанса, что Мракобесов говорит о нем в прошедшем времени.

— С Огоньковым? А что мы можем с ним делать? Отдадим родителям, пусть молятся за него.

— Абсурд.

— Что?

— Я говорю, что это абсурд. Мы обязаны разобраться до конца в этом деле. Не вздумайте поставить в известность его родителей, вы все испортите. Пускай с ним поработают наши эксперты.

— Нет, нет, я этого не позволю. Мальчик не подопытный кролик, он такой же человек как…

Потапов хотел сказать «как вы и я», но осекся, потому что внезапно понял, что Мракобесов никакой не человек, а демон. Глядя на меняющееся лицо генерала, Мракобесов тоже все понял, вмял свою папиросу в пепельницу и поднялся.

— Полагаю, что наш дальнейший разговор не имеет разумной перспективы. Завтра вас ожидают большие, разительные перемены, а потому отложим дискуссию до лучших времен. Но ведь, — у самых дверей Мракобесов повернулся и подмигнул, — но ведь кое-какие перемены вы ощущаете уже сегодня, не так ли?

Дверь хлопнула, а Потапов перекрестился и прошептал:

— Дьявол… сатана…

В это мгновение его с новой силой пронзил приступ радикулита, и все мысли в голове от страшной боли перемешались.

5

Тучи сгущаются. — Дьявол в милицейских погонах. — Новый стиль работы Главного управления

Встреча у трапа самолета произвела на Яблочкина и Мушкину гнетущее впечатление. Еще хуже им сделалось в кабинете генерала Потапова. Всегда бодрый и жизнерадостный, Михал Михалыч выглядел сегодня очень нездоровым: лицо его приобрело сероватый оттенок, голос звучал по-старчески слабо, глаза смотрели тускло и безжизненно.

Минувшей ночью у Потапова вдруг разболелась печенка. Потом началась головная боль и тошнота. К утру, едва он начал засыпать, наглотавшись таблеток, словно кто-то кинжалом ударил в его желудок.

Приняв лошадиную дозу обезболивающего, он все-таки пришел в положенное время на службу, потому что с нетерпением ждал встречи с прибывшими из Южной Америки героями. К тому же он ни разу еще не видел Петю Огонькова — ни большим, ни маленьким.

И вот теперь, когда все трое оказались в его кабинете, у Потапова страшно, до рези в глазах, болела голова. А ведь еще вчера он был совершенно здоровым и бодрым человеком.

— Михал Михалыч, вы плохо себя чувствуете? — вместо доклада встревожено воскликнул Яблочкин, едва только увидел командира.

Развалившийся в кресле и закуривший папиросу Мракобесов раздраженно гаркнул:

— Лейтенант Яблочкин, вы не на завалинке! Извольте соблюдать устав и субординацию!

Что-то быстро менялось в Главном Управлении петербургской милиции.

Яблочкин вытянулся по стойке «смирно» и отрапортовал:

— Товарищ генерал-полковник, лейтенант Яблочкин по вашему приказанию прибыл…

— Не надо, — слабо выговорил Потапов. — Не надо официально. Садитесь сюда к столу. А где же мальчик? Я его не вижу…

Вместо ответа Яблочкин и Мушкина стали выразительно смотреть на Мракобесова. Тот зловеще произнес «так-так», поднялся и, поскрипывая сапогами, вышел из кабинета.

* * *

Мракобесов спустился в Секретный отдел, прошел по коридору и закрылся в своем кабинете. Затем он отворил проход в свою расположенную за шкафом секретную лабораторию и приблизился к своему сатанинскому «алтарю».

Восковая фигурка была истыкана иглами в областях спины, живота и головы. Мракобесов взял последнюю иглу, обмакнул ее конец в пузырек, поднес к левой части груди фигурки… но передумал, обтер иглу и положил обратно в коробочку.

— Рано, — прошептал он. — Дадим ему еще час. Необходимо послушать, что рассказывают эти поразительно везучие молодые люди.

Мракобесов вышел из лаборатории, сел за стол и включил компьютер. На экране появился кабинет Потапова, послышались голоса.

Яблочкин рассказывал, как глупо он попался, как висел на цепи, которая била его током, едва его ноги касались пола, как Шульц усадил его в пыточное кресло, и как неожиданно подоспела ему на помощь курсант Мушкина, облаченная в комбинезон-невидимку.

Потом Мушкина рассказала, как она проникла незамеченной в фашистское логово и освободила Яблочкина. А дальше они вместе рассказывали, как на протяжении четырех суток были призраками пещерного города, обследуя по ночам его внутреннее устройство. Как нашли Петю Огонькова, как перепутали все склянки в лаборатории и, наконец, как пытались захватить в плен самого Гитлера, засунув его в бумажный пакет из-под муки. По большому счету этот эпизод героев не красил, и Яблочкин скомкал его, совсем не упомянув Фриду с ее сногсшибательной шваброй.

Затем Петя Огоньков рассказывал о своих похождениях, а Потапов смотрел на него через лупу, слегка приоткрыв рот. Ему то и дело приходилось принимать горстями разноцветные шарики обезболивающих таблеток и пить крепчайший кофе чашку за чашкой, чтобы внимание не рассеивалось.