Эра безумия. Колыбель грёз (СИ) - Анненкова Валерия - Страница 36

- Я... я не знаю. - Красавица до сих пор не могла разобраться в своих чувствах к де Вильере. - Меня тянет к нему с какой-то безумной силой, но люблю я другого человека. Тот человек, тот юноша, он является ко мне во снах. Уже вторую ночь, отдавая мужу супружеский долг, я думаю о нем, о том молодом человеке, что еще недавно признавался мне в любви, а потом исчез, оставив меня. Я не знаю, можно ли считать меня верной женой... Наверное, нет.

Всю эту исповедь подслушивал граф Монелини, стоя возле исповедальни. В его голове боролись два чувства: желание, чтобы его дочь была счастлива в браке, и сильная ненависть к де Вильере. Он стоял перед странным выбором: любовь к дочери или жажда мести, простить королевскому прокурору свою сломанную жизнь, или добиться справедливости, избавившись от него. А вдруг Агнесса любит этого мерзавца, вдруг он сумел внушить ей страсть, как ему доверие шестнадцать лет назад. Что тогда? Ее сердце, словно стеклышко, может разбиться на мелкие кусочки от потери любимого. А он этого не хотел. Граф не хотел причинить боль дочери больше, чем отомстить королевскому прокурору. Отбросив эту борьбу в сторону, Монелини продолжил подслушивать.

- Я не знаю, что мне делать, как мне бороться с этим! - Агнесса начинала замечать, что к горлу стал подходить ком. Отчего? Ей было стыдно признаться, что она все-таки желала де Вильере. - Я уже ловлю себя на том, что порою сама хочу прижаться к супругу, забыв о том, кого когда-то любила. Я чувствую, как мое сердце разрывается, а душа горит от этого, словно в огне.

Армель только сейчас начал вспоминать, где он видел эту девушку. Архидиакон замечал ее гуляющей вместе с Андре на мосту, возле Собора. Он не единожды слышал от своего подопечного об этой прекрасной девушке, укравшей его сердце и по воле судьбы, выдаваемой за королевского прокурора. Значит, супругом этой юной леди являлся де Вильере, а призраком из сновидений - Андре. Но Жан думал, что студент все-таки прислушался к его советам, и бросил молодую невесту прокурора, ибо архидиакон, как ни кто другой, знал, что студента и представителя власти связывала не только любовь к этой красавице, но и родственные узы.

- Я прошу прощение у Господа за этот грех. - Прошептала девушка. - И надеюсь избавиться от этого адского огня, сжигающего меня изнутри.

- Все не так страшно, дочь моя, - ответил Армель, перекрестившись, - почитайте перед сном молитву. Отпускаю вам все ваши грехи. Ступайте с миром.

Агнесса ушла, чувствуя, небывалое облегчение на душе. Подлые сомнения, касаемо ее верности, исчезли, но все равно осталась какая-то частичка сомнения, мешающая ей поверить в прощение Господа. Девушка вышла на улицу, встретившись с противными прикосновениями ветра, теребящего зеленые листья деревьев и бежевый подол ее платья. Она накинула на голову капюшон и поспешила поскорее вернуться домой. Красавица лишь иногда смотрела на небо, прогоняющее прочь тучи и дающее солнцу шанс соприкоснуться с землей. Это явление, называемое закатом, напоминало ее брак с де Вильере, ибо он так же, как и закат был разным, с одной стороны - ярким, а с другой - переменчивым. Агнесса не знала до конца, любила ли она королевского прокурора, или просто питала к нему страсть. Хотя, как известно, любая страсть со временем превращается лишь в две вещи: либо в привыкание, либо в пепел.

Глава 13. Доверие и вера

Вечерело. Мрачное, свинцовое небо было настолько темным, что больше напоминало картину неизвестного художника, создавшее данное творение в момент глубокой душевной тоски. Слабый ветер с каждым моментом становился все сильнее, будто желал сорвать нежные зеленые листья с деревьев. О, этот красочный пейзаж, созданный из сочетания двух совершенно разных цветов: ярко-зеленого и темно-серого! При виде этого, в сердце любого романтика невольно рождается печаль, а из уст вырывается стих забытого поэта. Тихое пение летнего ветра ласкает слух, убаюкивая своим легким звучанием. Эта прекрасная симфония вечернего Парижа навевает приятные воспоминания былых лет на любого человека, хотя бы раз слышавшего ее. Замечательную летнюю музыку прерывает глухой раскат грома, а небо прорезает тонкая серебряная нить молнии. Но не все проходящие мимо парижане любовались этой красотой.

Де Вильере брел по улице, не осознавая, что происходило вокруг. Все было как в тумане, словно на глаза представителя власти накинули занавесу, превратившуюся в белую пелену. Эта самая пелена и мешала Виктору видеть правду, лежащую на поверхности. Теперь вся жизнь казалась прокурору подлым обманом, иллюзией, в которой не было ни капли правды. Все мгновения, пережитые им, были похожи на какой-то странный, долгий сон, наполненный и хорошими, и плохими вещами. Де Вильере с самого детства сталкивался с ложью, чаще всего преподносимой ему самыми близкими людьми. Сердце Виктора еще в детстве начало каменеть, ибо ему лгали все, даже родные отец и мать, а как правило, когда человек хотя бы раз обжигается огнем обмана, он до конца жизни старается оградить себя от этого. Королевский прокурор защищал себя от лжи довольно странным способом, он никогда не привязывался к людям, ожидая от них лицемерных фраз и постоянных предательств. Он помнил, как лгал ему родной отец, когда его мать умерла по непонятным причинам, граф де Корлин при сыне поклялся, что никогда больше никого не полюбит. Но это был обман...

Уже через месяц после смерти своей жены, граф привел в дом другую женщину, Изабель Руже. Де Вильере до сих пор помнил ее образ, на вид ей нельзя было дать больше тридцати: вьющиеся ярко-рыжие волосы, хитрые серо-зеленые глаза, длинный, но аккуратный носик и пухлые бледные губы. Несмотря на привлекательную внешность, эта женщина обладала скверным, горделивым и заносчивым характером. Это было одно из самых неприятных воспоминаний из детства королевского прокурора. Единственное, что радовало де Вильере в этой ситуации - то, что он смог вырвать наследство из рук этой аферистки, которая довела его отца до смерти. Почему-то сомнений у него не возникло, Виктор точно знал, кто виновен в этом. Он помнил, как вернулся в Марсель, узнав о смерти отца.

Это было тринадцать лет назад, когда де Вильере еще только был назначен на должность королевского прокурора. В один день ему принесли письмо от отца, котором тот писал, что желает в последний раз увидеться с сыном. Виктор не сразу решился отправиться к отцу, помня его поступок. Он не понимал, как мужчина может забыть женщину, которую любил, через столько лет после ее смерти. Молодой юрист считал, что настоящая любовь не может забыться или притупиться. Любовь - это не надпись на листке, которую можно в любой момент стереть, уничтожив всякую память о ней. По мнению де Вильере, из этого следовало, что его отец никогда не любил его мать, она была ему женой, но не любовницей. Но, где была та самая тонкая грань, что разделяла эти два термина? Жена - это только игрушка мужчины, которая принадлежит ему на законном основании и воспитывает его детей, а любовница - это безумная страсть мужчины, та, ради которой он готов на многое. Все остальное - лишь пепел, который со временем разносится ветром.

Явившись к умирающему отцу, де Вильере застал его в предсмертной агонии; он лежал, укрытый белым одеялом, задыхаясь в жутких приступах кашля. Казалось, что с каждым вздохом из тела этого несчастного вылетала частичка его темной души. Но была ли душа у этого подлого человека, предавшего светлую память своей жены? Скорее всего, нет. Ибо если бы она была у господина де Корлин, то он бы не привел в свой собственный дом женщину, которая через три года после свадьбы сведет его в могилу.