Кормилица по контракту - Бочарова Татьяна - Страница 14

Евгения Гавриловна, по обыкновению уже спала. Валя, не зажигая света, бесшумно, как мышка, проскользнула в ванную, оттуда в комнату, разобрала свою раскладушку, улеглась и ну мечтать о завтрашнем дне.

…Все Веркины предостережения у нее из головы вылетели, ничего она больше не боится. Видит Валя, ясно видит, что не только она от Тенгиза, но и он от нее без ума, а раз так, то удержит она его возле себя любой ценой, обязательно удержит, никому не отдаст.

7

Утром, в магазине, Верка, накануне убежавшая раньше Вали к отцу на день рождения, глядела на нее с любопытством и выжидающе. Валя, однако, молчала, как партизан, хотя ее и распирало изнутри поделиться сногсшибательной новостью. Наконец Верка не выдержала:

— Валь, правду Маринка говорит, будто вы с Тенгизкой вчера в бар ходили? Или брешет?

— Не брешет, — тихо, себе под нос, ответила Валя.

— А что ж таишься, подлая твоя душа? — Вера весело расхохоталась и, приобняв Валю за плечи, потребовала решительно: — А ну, давай, выкладывай все, как на духу.

И Валя выложила. Рассказала обо всем: и о том, как Тенгиз ждал ее вечером возле универсама, и о том, как пригласил поужинать вместе, как стихи читал и все прочее.

Верка слушала внимательно, не отрываясь, впрочем, от резки колбасы, иногда, в особо пикантные моменты повествования, вставляя свои комментарии. Дослушала до конца, и лицо у нее разочарованно вытянулось.

— И все?

— А ты чего хотела? — хихикнула Валя. — Чтобы мы сразу… того? Я ж не шалава какая.

— Да ты, небось, еще и целка, — мрачно констатировала Вера и, окинув Валю ироничным взглядом, заявила: — Да, девочка, будут у тебя проблемы. Ты б хоть таблеток в аптеке купила, что ли.

— Каких таблеток? — наивно поинтересовалась Валя.

— От кашля! — ухмыльнулась Верка. — Неужто не сечешь?

— Ну тебя! — Валя густо покраснела и с размаху рубанула ножом по колбасному батону. Кусок вышел кривой, с неровным, зубчатым краем. — Вот, видишь, — окрысилась она на Верку, — все из-за тебя.

Та невозмутимо пожала плечами.

— Не хочешь, не слушай. Сама же потом жалеть будешь.

Веркины слова Вале в голову очень даже запали, даром что сделала вид, будто ее это не интересует. Дождавшись перерыва, она добежала до соседней аптеки. Долго мялась перед прозрачной витриной, пока к ней не подошла девушка-консультант.

— Вам помочь?

Валя кивнула и пробормотала, запинаясь:

— Мне вот… лекарство… таблетки… — она ткнула пальцем в витрину.

— Понятно. — Девица тактично улыбнулась. — Вообще-то, лучше всего в таких случаях проконсультироваться с врачом, но я бы порекомендовала вот это. — Она, отодвинув стеклянную дверку, достала с полки красочную коробочку. — Хорошие таблетки, почти всем подходят. Принимать надо за час до… свидания. Ясно?

— Ясно. — Валя обрадованно схватила коробочку и поспешила в кассу.

Таблетки стоили недешево, но ее это не огорчило. Наоборот, она почувствовала себя надежно защищенной от всех напастей — раз цена приличная, то и качество должно быть высоким.

— Где была? — вопросила Верка, как только Валя вернулась в магазин.

— В кафе.

— Зачем тебе в кафе, если вечером в ресторан пойдешь? — На Веркином круглом, простоватом лице читались одновременно и насмешка, и легкая зависть, и добродушие. Добродушия, пожалуй, было более всего. Валя решила не обижаться на нее — ну что поделать, если у Верки такой характер, все норовит сказать какую-нибудь колкость.

— Может, еще и не пойдем, — утешила она подругу.

— Как так? — оживилась Верка.

— Может, он еще и не зайдет. — Валя лукаво и кокетливо стрельнула глазками.

— Ну да, не зайдет, — хмыкнула Вера, — прибежит как миленький. Сразу видно было, что он на тебя запал.

Валя улыбнулась самодовольно, поправила резинку в косе.

Тенгиз, и верно, не заставил себя ждать. Едва девчонки, переодевшись, вышли на улицу, смотрят: тут он, собственной персоной. Улыбается сахарной улыбкой в тридцать два зуба, рукой машет:

— Привет, Валя-Валентина! Садись, прокачу.

Глянула Валя — а в стороне, у газетного киоска, новенькая, блестящая «десятка». У Верки аж дыханье сперло.

— Ух ты! — только и смогла произнести.

— Отец подарил на день рожденья, — пояснил Тенгиз, распахивая перед Валей дверцу.

Верка скромно отступила на шаг назад, потупила хитрый взгляд.

— Не буду вам мешать. Чао, подружка.

— Пока. — Валя, не веря глазам, стояла перед роскошным автомобилем. — Господи, ну и красота!

— Что ждешь? Садись, — пригласил Тенгиз.

Валя плюхнулась на мягкое сиденье. Тонко и вкусно пахло дорогой кожей. Тенгиз обошел машину, сел рядом, тихонько включил магнитолу.

— Куда поедем? Хочешь, в «Славянский Базар»?

— Не хочу. — Валя посмотрела ему в глаза: — Покатай меня по Москве. Я ж ничего толком не видела.

— Будет исполнено, королева. — Тенгиз завел двигатель. «Десятка» плавно, как корабль, тронулась с места.

…И вот уже мелькают за окном разноцветные огни вечерних, столичных улиц. Тенгиз везет Валю по Проспекту Вернадского, мимо цирка, мимо Университета, мимо Воробьевых гор, к центру. Они едут по ярко освещенному мосту, под ними, внизу, чернеет Москва-река. Потом автомобиль выносится на огромную магистраль. Вокруг — нескончаемый поток машин, и все они несутся на бешеной скорости. Шум, рокот, гул, мелькают неоновые вывески, реют в воздухе, колышутся от ветра рекламные транспаранты. Валя в ужасе закрывает глаза.

— Это Садовое кольцо, — улыбается Тенгиз.

«Десятка» мчит дальше — по Смоленской набережной, по новому Арбату, по Тверской. Валя уже не боится, она привыкла. Она опустила стекло, ветер обдувает ее разгоряченное лицо, треплет волосы, выбившиеся из косы.

У Макдоналдса Тенгиз останавливается, сует в окошко деньги и протягивает Вале гигантский бигмак и кофе в высоком картонном стаканчике. Валя пытается откусить от бигмака, но бутерброд не умещается у нее во рту. Она пачкается кетчупом и хохочет. Тенгиз тоже хохочет, достает из кармана платок, вытирает Валины пальчики, один за другим…

…Машина одиноко припаркована в темном Арбатском переулке. Валя и Тенгиз самозабвенно целуются, так и позабыв поднять тонированные стекла. Руки Тенгиза сжимают Валю все крепче, легко проникая под одежду, гладят ее шею, грудь. Она дышит с трудом и чувствует, как внизу, в животе, рождается теплая тяжесть, разливается по всему телу, делая его безвольным и податливым. Чувствует, что еще немного, и произойдет то, о чем предупреждала ее Верка. И вдруг вспоминает про таблетку.

Валя в ужасе делает над собой отчаянное усилие, выпрямляется и сбрасывает с себя Тенгиза. Тот смотрит затуманенными глазами, ничего не понимая.

— Что? Что случилось? Валя-Валентина, что с тобой?

— Ничего, — жалобно всхлипывает Валя. — Я… хочу домой. Отвези меня.

— Не надо домой, — умоляюще просит Тенгиз, — поедем ко мне. Я тебя очень хочу. Пожалуйста!

Валя глядит: лицо у него такое несчастное и одновременно такое красивое. Надо лбом прядь иссиня-черных волос, а сам лоб в мелкой испарине. Ее сердце пронзает никогда дотоле не испытанная нежность. Она осторожно отводит рукой волосы Тенгиза, гладит его по щеке, повторяет пальцем тонкий изгиб его губ.

— Пожалуйста, — как заведенный, повторяет Тенгиз.

— Хорошо, поехали, — жарко шепчет Валя.

Ей все равно. Она знает, что сегодня не вернется домой. Ну и пусть! Пусть тетка хоть лопнет от злости, то, что сейчас происходит здесь, в машине, важнее любых отношений с теткой, важнее всего. Самое главное, самое ценное. Наверное, это любовь.

Валя произносит про себя это слово и удивляется: сколько раз, в школе, ей казалось, что она влюблена, а теперь получается, что она даже понятия не имела о том, что это такое. Любовь. Песня, в которой нет начала и конца, стих, где главными героями являются она и Тенгиз, дорога в неизвестное будущее, полное светлых грез…