Интуиция (ЛП) - Бартол Эми А. - Страница 74

— Нет, спасибо, — говорю я, так как знаю, что если съем больше, то меня вырвет, потому что мой желудок будет слишком полон.

Но голод по-прежнему причиняет боль, из-за этого я даже немного вспотела.

— Ты уверена, Эви? Ты выглядишь голодной, — дразнит Альфред, и наслаждается гримасой боли, которая появляется на моем лице. — Бреннус, может она хочет еще что-нибудь съесть? — со смехом спрашивает Альфред.

— Она с удовольствием примет все, что я ей дам, — искренне отвечает Бреннус, а я в замешательстве смотрю на него.

— О чем ты говоришь? — спрашиваю я, потому что я достаточно умна для того, чтобы понять, что они играют со мной.

— Женевьева, тебя укусили, — говорит Финн.

Он только что вошел и услышал то, о чем мы говорим. Он сердится, будто злиться, что они играют со мной.

— Финн, пожалуйста объясни мне, что это значит, — говорю я, глядя в зеленые глаза, которые так похожи на глаза брата, но в них не хватает той интенсивности, которая есть в глазах Бреннуса.

— Это значит, что ты будешь желать крови того Gancanagh, который укусил тебя. Как правило, ты не чувствуешь сильную боль от голода, потому что наша кожа действует как наркотик и заглушает боль. Но с тобой не было такой роскоши, не так ли? — виновато глядя на меня.

— Так ты говоришь, что, если я выпью крови Бреннуса, голод пройдет? — спрашиваю я Финна.

Мои глаза наполняются слезами, и я не могу их остановить.

— Не плачь, — мягко говорит Финн, от чего во мне что-то переворачивается.

— А что произойдет, если я выпью крови? — спрашиваю я, потому что чувствую, что они мне чего-то недоговаривают.

Финн бросает взгляд на Бреннуса, словно ждет чего-то. Когда Бреннус кивает в знак согласия, Финн снова поворачивается и с сожалением смотрит на меня.

— Когда ты выпьешь крови Gancanagh, ты умрешь и возродишься одной из нас.

Мат, думаю я, и по моим щекам заструились слезы.

— О, Эви, не плачь… подумай хоть секунду, пожалуйста, не плачь. Когда плачешь, ты такая красивая, — откинувшись на спинку стула, говорит Альфред, довольный тем, что я полностью разрушена.

Финн хмурится.

— Ты кровожадный паразит! Если ты что-нибудь другое, я сам тебя убью, — глядя на Альфреда, со злостью шипит Финн. — Перед тобой — воин, и она скоро станет Gancanagh и моей сестрой, — говорит Финн, указывая на меня. — Лучше тебе быть готовым к смерти, потому что как только она выпьет крови, ее душа будет свободна, потому что она прикажет убить тебя, так как тебе нет места на Небесах.

Финн кивает в сторону Альфреда, считая его самым глупым существом, которое он когда-либо видел.

— Если бы ты обладал хоть малой толикой чувства самосохранения, ты бы сейчас же ушел. Ты слышал, как Бреннус называет ее? ‘Mo chroí… - это значит «Моё сердце» Когда она станет Gancanagh, он сделает все, что она попросит — в том числе вгонит кол в твое сердце.

Когда Финн закончил свою тираду, не знаю, кто из нас был больше в шоке — Альфред, или я. Так вот почему Альфреда заставили ждать. Если бы я не затеяла всю эту игру с водой в своей камере, я бы сделала все, чтобы получить облегчение, даже выпила бы крови Бреннуса, и не важно, укусил бы он меня, или нет.

Тогда моя душа уже была бы свободна от Альфреда, и к нему не было бы никаких претензий. Теперь они нашли другой способ заставить меня стать одной из них. Они поняли, что раз на меня не действуют их прикосновения, то я буду так мучится от боли, после укуса, то буду пить кровь Бреннуса, чтобы облегчить страдания. Но выбор то все равно за мной, я могу выбрать боль, или чтобы у меня забрали душу.

Финн поворачивается к Бреннусу, и кидает ему конверт.

— Я позаботился о том, о чем ты меня просил. Там все, — говорит он, подходя к Бреннусу.

Финн снова смотрит на Альфреда, а тот покрылся испариной, впрочем, как и я.

— Спасибо Финн, — говорит Бреннус, подвигая конверт ко мне и терпеливо ждет, пока я спрошу его о нем.

Я изо всех сил пытаюсь сосредоточится на чем-то кроме боли, поэтому я хватаю конверт, но не вскрываю его.

— Что это? — спрашиваю я, вытирая слезы.

— Я рассказывал тебе об этом, когда мы были наверху, теперь могу показать, — говорит он, ожидая, когда я открою конверт.

Меня поглощает страх.

— Бреннус, не думаю, что выдержу еще больше сюрпризов, — говорю я, не открывая конверт и не глядя ни на кого из них.

— Это хороший сюрприз, — нежно говорит Бреннус, но я сомневаюсь, что демон знает, что такое хороший сюрприз.

— Что это? — спрашиваю я, и слышу, как Бреннус вздыхает, забирает конверт из моих рук и открывает его для меня.

Это документы на мое имя, на мое настоящее имя. Они похожи на банковские и юридические документы. Я в недоумении смотрю на Бреннуса, в ожидании объяснений.

— Ты победила Кегана, — улыбаясь, с гордость говорит мне Бреннус. — И получаешь все его имущество. Он не был богатым, у него было меньше миллиарда фунтов, он сделал несколько неудачных инвестиций, которые были ему полезны, но ты можешь не думать об этом, потому что у меня достаточно средств, чтобы исполнить любое твое желание, — говорит он, возвращая мне конверт.

Глядя через стол на Альфреда, я вижу что-то в его взгляде — и это страх. Финн прав, — думаю я, и у меня снова затряслись руки. Бреннус сделал меня своей королевой, и все они будут относиться ко мне как к своему любимому демону. Словно в трансе, я кладу конверт обратно на стол и толкаю его обратно Бреннусу. Затем я отодвигаю стул и иду по коридору, ко входу в пещеру.

— Что случилось mo chroí? — зовет меня Бреннус.

Остановившись, я развернулась к нему.

— Я не могу взять это, — говорю я, указывая на конверт на столе.

— Почему нет? — в недоумении спрашивает Бреннус. — Ты жила как крестьянка в маленькой хибарке. Тебе больше никогда не придется жить таким образом. Ты будешь очень могущественной, и даже если кто-то подумает начать на тебя охоту, мы их поймаем и объясним истинное значение слова «Террор», — говорит он.

Я вижу настойчивость в его глазах. Он понимает каждое слово, которое произнес. Целую вечность он будет охранять меня как сокровище, и я никогда не освобожусь от него.

— Я не могу взять этот конверт, потому что я убила его — убила Кегана. Не могу взять его деньги, — в отчаянии говорю я, положив руку на живот и пытаясь облегчить боль внутри меня.

— Ты не убила его. Ты защищала себя, и избила его как воин. Он умер лучшей смертью, — отвечает Бреннус, полностью смущая меня. — После того что он сделал, никто не сможет сказать, что ты недостойна быть одной из нас. Ты будешь жемчужиной клана, — добавляет он, и мне становится холодно от его слов.

Смогу ли я околдовывать людей и приводить их в пещеру, а потом кормиться ими до тех пор, пока они не станут трупами, а затем, ничего не чувствуя, бросать их в огонь, словно в погребальный костер? Я буду усердно стремиться стать отличной Gancanagh? Полюблю Бреннуса? Забуду Рида? НИКОГДА!

Я ухожу от Бреннуса, снова двигаясь в сторону входа в пещеру.

— Куда ты пошла? — зовет Бреннус, но я не отвечаю и не останавливаюсь.

В следующую секунду он уже рядом со мной, и я даже не пытаюсь его обогнать. Я уйду — так или иначе.

— Я ухожу, — говорю я, и тянусь за бритвой в моем сапоге.

— Да, ты будешь здесь жить только как Gancanagh, — мягко говорит он, пока мы не спеша прогуливаемся, не имея какой-то конкретной цели. — Потом мы сможем пойти, куда ты пожелаешь.

— Нет, я ухожу сейчас. Береги себя, — говорю я, не глядя на него.

Он тяжело вздыхает, будто я испытываю его терпение.

— Я не могу позволить тебе уйти mo chroí, - аккуратно говорит он, появляясь передо мной и заставляя меня остановиться. — Ты моя.

В меня проникает страх, потому что я начинаю верить ему.

— Пожалуйста, — умоляю его я. — Пожалуйста, не заставляй меня причинять тебе боль. Я не хочу делать тебе больно. — Я на самом деле имею это ввиду. Я действительно не хочу причинять ему боль, и этот факт пугает меня, потому что в действительности, я действительно должна хотеть причинить ему боль.