Интуиция (ЛП) - Бартол Эми А. - Страница 78

— Еще раз ко мне прикасаешься, я заставлю тебя съесть эту гранату. Ты не мой тип, — скривив губы произносит Рассели и начинает отступать от Бреннуса. — Он странный, не правда ли? — спрашивает он меня, прибавляя шаг.

— И ты просто позволишь ему уйти с ней? — говорит Альфред из угла комнаты, в котором он прятался от Рассела

Альфред не может поверить в такой поворот событий, будто у него снова меня забрали, и от этого ему плохо. Он выглядит нервным и каким-то сумасшедшим.

— Я верну тебя, мой ангел, — без тени сомнения говорит Бреннус, в то время как Рассел пересек уже пол зала. Он останавливается и наблюдает за нами.

Теперь Бреннус охвачен огнем, он сжимает кулаки, и огонь танцует в узорах на его лице. Альфред сходит с ума, и буквально начинает подпрыгивать верх-вниз, разглагольствуя о некомпетентности, которую проявили Gancanagh во всей этой ситуации.

Игнорируя Альфреда, Рассел обнимает меня и полностью сосредотачивается на том, чтобы вытащить нас из ямы, в которой мы застряли. Я обхватываю Рассела за шею в то время, как он поворачивается спиной к Gancanagh. Через плечо Рассела я смотрю на Бреннуса и остальных. Я кладу голову на плечо Рассела, потому что мне трудно удержать ее. Рассел уже подходит к выходу из зала, но Бреннус до сих пор не сдвигается с места, а просто обращается ко мне:

— Mo chroí… прежде чем ты уйдешь, я сделаю для тебя подарок. — И мое сердце почти останавливается, когда Бреннус произносит: — Убейте его.

В то же мгновение, Gancanagh нападают на Альфреда как на загонного в угол лиса. Плоть Альфреда разрывают на мелкие кусочки, а крики его агонии разносятся по всей пещере. Когда меня достигает запах крови Альфреда, мои чувства обостряются, и рот наполняется слюной.

Вонзая ногти в спину Рассела, я пытаюсь не бороться с ним, в то время как тьма внутри меня, призывает присоединиться к семье позади меня. Пока Gancanagh продолжают пожирать Альфреда, я перевожу взгляд на Бреннуса. С тоской в глазах, он наблюдает за нашим уходом.

Когда я смотрю на него, то не могу сдержать улыбки, которая медленно расползается на моих губах. Уверена, я выгляжу так же злобно, как и чувствую себя, поднимая трясущиеся пальцы к моим губам. Я осторожно прикасаюсь к ним, а потом послала Бреннусу воздушный поцелуй, благодаря его за то, что он только что сделал с Альфредом. В ответ, на лице Бреннуса появляется дикое желание.

Рассел доходит до стены пещеры, которую нам нужно преодолеть, чтобы выбраться из пещеры, и шепчет мне на ухо:

— Рыжик, мне нужна твоя помощь. Пока я взбираюсь по стене, не могла бы ты держаться за мою шею и держать гранату? — неуверенно спрашивает он, а на его лице читается беспокойство.

— Не знаю… боль…, - говорю я, тяжело дыша и стараясь оставаться в сознании, чтобы помочь ему, но во мне растет тьма, и я не знаю, как поступлю, если он протянет мне гранату.

— Я не могу оставить тебя здесь, так что делай то, что для тебя лучше. Если это не сработает, то я увижу тебя только в следующей жизни… и Господи, как же сильно я тебя люблю, — говорит он, крепче прижимая меня к себе и зарываясь лицом в мою шею. — И прости, что потребовалась так много времени, чтобы прийти за тобой, — шепчет он мне на ухо.

Ему тоже больно. Возможно, ему так же плохо, как и мне.

— Я тоже люблю тебя, Рассел. Давай мне гранату. Я не уроню ее. Обещаю, — сквозь стиснутые зубы шепчу я, превозмогая боль.

Рассел протягивает мне бомбу, терпеливо ожидая, пока я ее сожму и крепко обниму его за шею, прежде чем он начинает карабкаться по стене. Когда мы достигаем вершины, Рассел садится на край и тянет меня за собой. Он снимает ремень, который был прикреплен к его груди, отпуская его вниз, в отверстие. Затем тянется к гранате, которую я держу в руке.

— Нет! — свирепо говорю я, держа гранату так крепко, как только могу, чтобы он не отнял ее у меня и не бросил в яму.

Рассел выглядит шокированным, он осторожно накрывает мою руку своей, и я передаю ему гранату. Посмотрев в мои глаза, думаю, он видит в них что-то, что пугает его, потому что он дрожит, а потом с той же жестокостью смотрит на меня.

— Я знаю, что прямо сейчас в тебе яд Gancanagh, поэтому, я не хочу, чтобы эти холодные, жуткие уроды жили. Не после того, что они сделали с тобой — все те люди, которые оказались там, уже никогда оттуда не выберутся.

Я потрясена тем, что он говорит, он использует эту возможность чтобы забрать гранату из моих рук, и опустить ее в отверстие. Он не колеблясь использует всю свою ангельскую силу, чтобы поднять меня с земли и бежать от устья медного рудника в темноту облачного ночного неба.

От взрыва гранаты и остальных оставленных там гранат, под нами дрожит земля. Из отверстия в земле поднимаются тучи дыма и мусора.

Он проносит меня мимо безжизненных тел Gancanagh, в которых я признаю стражу, которая поймала меня при моей прошлой попытке побега. Рассел продолжает бежать вниз по холмам, вниз по горной местности. Мы проходим сквозь клены и дубы, которые покрывают склоны. Мимо меня все проносится с бешеной скоростью в то время, как моя голова лежит на плече Рассела. Достигнув поляны, я вижу впереди нас серебряную форму, которая мне так же знакома как образ любимого. Это Audi R8 — машина Рида, и я не могу понять, как Рассел оказался за рулем его машины… если только Рид не умер, и она ему больше не нужна.

Прежде чем я успеваю задать Расселу хоть какой-то вопрос, он сажает меня на пассажирское сидение автомобиля и захлопывает дверцу. Он садится на место водителя, заводит мотор и вжимает педаль акселератора.

— Как ты…, - слабо начинаю спрашивать его я, но останавливаюсь, потому что меня поражает запах из салона.

Это запах Рида и кожи. Аромат настолько прекрасен и мучителен для желудка, что я прислоняю свое лицо к кожаному креслу, чтобы быть ближе к запаху того, кого я любила как никого другого. Когда этот запах наполняет меня, я корчусь от мучительной боли, от чего я хочу снова заползти в пещеру. Эта необходимость заставила бы меня поддаться моим желаниям, пить кровь того, кто утверждал, что любит меня и никого другого.

Выпрямившись, я крепко держусь, пока Рассел пытается взять автомобиль под контроль, поскольку он скользит по грязи на той земляной дороги, по которой мы сейчас едим. Дорога уводит меня прочь от медного рудника — от семьи, которая отчаянно хочет вернуть меня.

— Черт, я знал, что из этой адской дыры есть еще выход, — рычит Рассел, когда замечает, что за нами следуют автомобили с выключенными фарами. Когда он увеличивает скорость, его лоб покрывается испариной, а затем мы выезжаем на асфальтовую дорогу, уходящую прочь от холмов. — Я думал, что, прежде чем зайти, я вывел из строя все машины, но кажется я пропустил парочку. Они похожи на муравейник, с туннелями, проходящими под всеми холмами, — говорит Рассел. При мысли о Gancanagh его пробивает дрожь, и начинают чесаться руки. — Рыжик, они не смогут поймать нас, они на внедорожниках, а у этой машины есть несколько примочек, — успокаивает он меня.

Gancanagh позади нас быстро теряют скорость, потому что двигатель Audi оснащен аэродинамикой. В моей голове так много вопросов, но я не могу задать их все. Свернувшись в клубок, я задыхаюсь от лихорадки, которая вызывает в моем сознании страшные галлюцинации.

Рассел разговаривает со мной, но это похожа на старую VHS кассету. Раньше у меня была кассета с фильмом про принцесс, который я прокручивала снова, до тех пор, пока в конце концов она не истерлась до такой степени, что принцесса заговорила темным, грубым голосом, который звучал так, будто ей, ее друзьями и всей сказочной страной овладел дьявол. Часть меня пытается рационализировать то, что со мной происходит, приравнивая мою реакцию к ситуации, словно меня укусила гремучая змея.

Но потом я смотрю на Рассела и вижу, как искажается его лицо. Я прижимаюсь к двери автомобиля и отдаляюсь от него настолько, насколько позволяет это крошечное пространство. Когда мои глаза фокусируются на пассажирском сидении, я от него тоже уклоняюсь. Перед лобовым стеклом появляются вороны и нападают на нас. Их черные крылья бились о стекло словно маленькие молоточки, и пронзительно кричали «Никогда». Пока я пытаюсь оставаться в реальности, у меня перед глазами все расплывается.