Интуиция (ЛП) - Бартол Эми А. - Страница 98

Я не вижу его, поэтому обертываюсь простыней и бегу к шкафу в комнате. Но кроме саронгов в нем ничего нет. Рид следует за мной в гардеробную, пытаясь заставить меня посмотреть на него.

— Рассел в достаточной безопасности. Он и Брауни постоянно передвигаются. Прямо сейчас они где-то в Европе и относятся к этому как к длительной экскурсии.

Я поворачиваюсь и недоуменно смотрю на Рида.

— Правильно, Рид! Вот это отпуск! За тобой охотятся демоны, и надеюсь, ты не наткнешься на Падшего ангела, или не дай Бог на Воинов, которые подумают, что ты урод.

Я иду к шкафу в поисках того, что могу надеть. Тяжело вздохнув, Рид говорит:

— Это не совсем идеально, но они преуспевают. Зефир чрезвычайно хороший стратег. Он будет держать их подальше от Gancanagh пока мы не сможем их защитить.

Я хочу верить во все, что он говорит. Но после того, через что я прошла у Gancanagh, мы не можем позволить себе ошибаться. Если Рассел и Брауни совершат ошибку, они умрут.

— Когда мы сможем уйти? — спрашиваю я, сдаваясь в поисках одежды и садясь на край кровати, завернутая в простыню.

— Эви, это то, о чем мы должны поговорить, — садясь рядом со мной, говорит Рид.

В конце концов он трет лоб, словно не знает, как сказать следующую часть того, что должен сказать. Моя паника только увеличивается.

— О Господи! Что происходит Рид? — бледнее спрашиваю я.

Он тут же хватает мою руку и сжимает ее.

— Совет постановил, что я и Зефир действовали в соответствии с нашими законами. Они договорились немедленно отпустить нас, — успокаивающе говорит он, баюкая мою маленькую ладонь в своей.

Я с облегчением выдыхаю. Они его отпускают. Он свободен, думаю я, и вдруг в меня бьет реальность, которую он говорит мне. Он свободен, но он не сказал, что я тоже свободна.

— Когда ты уезжаешь? — ровным голосом спрашиваю я, и чувствую гордость, что он не ломается, но я не могу смотреть на него.

— Это зависит от тебя, — сексуальным голосом отвечает он.

Я поднимаю голову и смотрю в его зеленые глаза. Он от меня что-то хочет. Он использовал на мне свой сексуальный голос. Я слышу, как под моим окном в заливе волны ударяют о берег, и я вдыхаю запах воды и Рида, когда они смешиваются, чтобы соблазнить и захватить меня.

Рид продолжает по прежнему мягким голосом:

— Сейчас я не могу выступить в твою защиту. У меня нет на Совет никакого влияния, на то, как они относятся к тебе или что делают с тобой.

Он крепче сжимает мою руку.

— Как они относятся ко мне? — с грустной улыбкой спрашиваю я. Он медлил, в его глазах пылал гнев. — Пожалуйста, скажи мне, — шепчу я

— Они Военный Совет — они ведут войну. Они нашли новое оружие, и некоторые из них хотят испытать его. Некоторые хотят знать, что в тебе так привлекает Падших, — объясняет он.

Я бледнею. Я буду приманкой? Они будут держать меня в качестве приманки для зла?

— О, — говорю я, пытаясь как можно спокойнее держать свою руку в его, так, чтобы он не заметил дрожи.

Он достаточно из-за меня натерпелся. Он не должен чувствовать себя виноватым за то, что уходит без меня. Что еще он может сделать?

— Тебе придется остаться здесь с ними, а мне придется уехать. Я не Доминион, мне не позволят остаться, — объясняет он.

— Так сколько у нас времени до того, как мы должны будем попрощаться? — спрашиваю я, злясь на Военный совет, за то, что они вмешиваются в мою жизнь.

Если они не верят в то, что я зло, я должна иметь право уйти.

— Я не оставлю тебя, — говорит Рид.

— Ты только что сказал, что они не позволят тебе остаться, — ища его взгляд, заявляю я.

— Да, но я не оставлю тебя здесь, — сквозь стиснутые зубы, говорит он.

— Но… они не отпустили меня, — шепчу я, не понимая, чего мне не хватает.

— У них не будет выбора, — с соблазнительной улыбкой отвечает он.

— О чем ты говоришь? Ты нашел лазейку? — спрашиваю я, в то время как через меня словно электричество проходит проблеск надежды.

— Да, — мурлычет он мне на ухо.

Из меня вырывается вздох облегчения.

— О, спасибо Господи! Ты такой замечательный! Что же это? Что бы это ни было, я согласна, — с благодарностью говорю я, видя, как с надеждой и желанием закрываются его глаза.

— Привязать меня, и они не смогут держать нас друг от друга на расстоянии, — говорит он, соблазнительно утыкаясь мне в шею, от чего я чувствую себя слабой.

— Что ты имеешь ввиду? — спрашиваю я, восхищаясь тем, как он смотрит на меня — притягательно и с защитой. — Ты имеешь ввиду, мы должны пожениться, или что-то в этом роде? — спрашиваю я, чувствуя себя немного глупо, потому что однажды он уже сказал мне, что ангелы не женятся.

— Нет, люди женятся; это такое таинство, которым мы не занимаемся, потому что оно только для живущих на Земле. Связь, это более древнее и необычное — ангельское… более сильное, — объясняет Рид, изучая меня, поглаживая мою ключицу чуть выше простыни.

— Что значит более сильное? — шепотом спрашиваю я, пытаясь сосредоточится на том, что он говорит, а не на том, что делает.

— Когда мы даем друг другу обязательный обет, это делает нас единым целым, тогда я могу взаимодействовать с Военным советом от твоего имени. Они потеряют свою власть над тобой, потому что твоя судьба будет связана с моей, так что любая судьба предназначенная для тебя, предназначена и мне, — говорит он мне, проводя своим пальцем по моему плечу, вниз по руке, прослеживая вены и артерии, проходящие по моей руке к моей ладони. — Они не смогут сделать мне то, что планируют сделать с тобой, потому что я не полукровка. Так что, если мы станем едины, они должны будут относиться к тебе так же, как относятся ко мне.

Я на мгновение закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями. Но когда я осознаю то, что он говорит мне, я открываю глаза.

— Ты уверен, что они будут относится ко мне, так же, как относятся ко мне? Или это они к тебе будут относится так, как относятся ко мне? — спрашиваю я, сопротивляясь тому, что он говорит.

Что если это не сработает так, как он хочет, и тогда ему придется испытывать все, что предназначено мне? От этого мне становится плохо. Я могу принять все, что происходит со мной, но, если он будет страдать из-за того, что предназначено мне, это причинит мне такую боль, которую я вряд ли выдержу.

— Уверен, — непоколебимо говорит он, но он действительно умеет хорошо меня обманывать, когда дело вещей, когда он боится, что мне причинят боль.

— Так этот обед… что ты имеешь ввиду? — спрашиваю я, наблюдая за тем, как в его глазах все больше растет удовольствие от того, что я готова попробовать этот план.

Так странно видеть его таким, когда мы обсуждаем такую серьезную ситуацию. Он выглядит счастливым. Рид дарит мне грандиозную улыбку.

— Это значит, что ты моя, а я твой, и никто не сможет встать между нами. Это значит, что мы станем единым целым и это безвозвратно.

— Так если по сути я твоя, а ты мой… что произойдет если кто-то решит, что я зло, и что меня нужно уничтожить? — в замешательстве спрашиваю я.

— Тогда я смогу бороться за нас, — самодовольно и удовлетворенно, говорит он.

Эта лазейка звучит пугающе, как будто он вместе со мной прыгает на раскаленную сковородку. Я прикусываю нижнюю губу и спрашиваю:

— Но что если не будет никакого способа бороться с этим? Что если это будет какой-то правитель, и он решить меня казнить?

Его ответ прост и абсолютен.

— Тогда я тоже умру. Нас будет ждать одна и та же участь.

Я вскакиваю на ноги.

— Нет! Абсолютно нет! Нет! — качая головой, говорю я.

Он чокнутый, если думает, что я позволю ему уйти со мной.

— Женевьева, — вздыхает он.

— Рид! — говорю я.

— Что тебя не устраивает? — серьезно спрашивает он.

— Все, — решительно говорю я, начиная расхаживать по комнате и заламывать руки, которые внезапно стали потными.

— Ты не хочешь быть моей? — низким тоном спрашивает он, и что-то мелькает в его глазах… он ранен. — Если ты хочешь, с тобой может связаться Зефир, но ты бы хоть на секунду могла подумать о Булочке, — натянуто говорит он то, чего я вообще не ожидала.