Воин Донбасса (СИ) - Пересвет Александр Анатольевич - Страница 59

Джерри глазам своим не поверил…

А когда поверил, почувствовал, что у него подкашиваются ноги…

На второй табуретке сидела Лиса! В наручниках. Правда, руки были закованы спереди.

В глазах, нет, в мыслях майора Овинника потемнело. «Значит, значит, значит…», — билась в голове мысль, словно муха о стекло. С тем же результатом: наружу из сознания больше ничего не пробивалось. Значит…

Он сделал шаг назад. Его запястья схватили и быстро завели назад чьи-то крепкие и опытные руки. Другие руки сомкнулись под подбородком и задрали его голову вверх.

— Олег! — сдавленно скомандовал сзади голос Томича. — Воротник ему держи! Расстегни и до локтей спусти. Вдруг там яд у гадёныша…

Глава 11

— Не, ну вы ни хрена себе наглые ребята, комендачи, — злясь, в сердцах выпалил Алексей, позабыв от досады, что перед ним сидит целый полковник. Да и Томич — тоже, вообще-то, старше по званию. Но было действительно уж через край досадно. — Я вам такую рыбку словил, на живца фактически. Рыбка адрес шпиона укровского дала, даже ногтей у неё рвать не пришлось. И вы же меня на задержание не берёте!

Ворон с Томичем переглянулись. Наглец капитан! Но где-то прав: сам оказавшись в роли живца, сам же фактически и поймал крупную рыбу — настоящего, не для пропаганды выбранного, всамделишного агента украинской разведки. А тот, желая, как каждый, наверное, задержанный в его роли, облегчить свою участь, сдал данные на резидента. С адресами и телефонами, как говорится.

И теперь был поднят в ружьё дежурный наряд, в МГБ ускакал посыльный с донесением об обнаруженном доблестной комендатурой шпионе — телефону такие сведения доверять было, естественно, нельзя, тем более — рации, а ЗАСом комендатура не располагала. Со связью в республике вообще было не очень — сам глава общался по мобильнику, хотя и защищённому.

Время, время — его не хватало рождающемуся государству катастрофически! Время было сейчас строительным ресурсом — как цемент или бетон. Строить надо сразу всё — но бетона сразу на всё не хватает. И на что-то одно пустить его тоже нельзя — не домов идёт строительство или развлекательных центров. А всё равно что полевых укреплений. Этакой «Линии Сталина», когда нельзя возводить доты и дзоты по очереди — надо всё вместе. А также капониры, эскарпы, отсечки и всё прочее. И возвести надо, главное, — вчера.

Вот время и было теперь таким ресурсом. Потому когда смелковцы здесь и пузатые патриоты в России кричали о предательском минском перемирии, отнятой победе и катастрофически теряемом времени для победы, люди знающие с ними соглашались. Частично. И часть эта была не сказать, чтобы большая. Процента два. А другие 98 процентов, хоть и сами страдали, но отводили на совершенно трезвые расчёты: не договорись политики в Минске, дальнейшее наступление всё равно захлебнулось бы, а то бы и вовсе обратилось в свою противоположность.

Да, до слёз обидно за Станицу Луганскую и Счастье, которые сдали буквально за неделю до перемирия, не успев отбить обратно. Теперь из-за этого нет железнодорожного сообщения с Москвой. А также большие трудности с энергетикой. С последним ладно, помогла Россия-мать, бросила запитку со своей территории. А железка? Вот она, Станица-то, рядом — а не укусишь. И нет поездов…

Обидно, что не взяли уже окружённый и оставленный противником Мариуполь. Был бы хороший порт для обеих республик. Но тут уж политика: пришлось пойти на компромисс, когда американцы пригрозили в случае взятия Мариуполя поставить свою полноценную базу в Одессе.

Обидно, что Дебальцево осталось за украми. Теперь, чтобы съездить из провинциального Луганска развлечься в практически столичный Донецк, сохранивший, несмотря на войну, очень многое из своего прежнего блеска, надо восемь часов в автобусе шкондыбать по вовсе не хайвеям донбасским. А раньше — через Дебальцево на электричке за час! Ну, за два…

Всё это обидно, но для тех, кто в теме, понятно: когда украинская армия всерьёз навалилась на ополченцев, то при всех их тактических и даже оперативных успехах армия их всё равно дожимала. Ей, армии, и ещё три Иловайска было по фигу. Ибо машина. Их, котлов, было даже больше трёх — а Изварино? А аэропорт? А фактическая «дорога смерти» мимо Саур-Могилы? Но машина военная армейская и после этого функционировала. И двигалась бы дальше. Потому как государству может противостоять только государство. Так что как сначала в ножки поклониться надо «отпускникам», которые совершили «бросок кобры» в августе, спасши тем самым республики в военном отношении. А затем не менее низко поклониться русскому президенту, остановившему войну на вершине успеха Донбасса.

На вершине, а не на взлёте — вот что принципиально важно! Взлёт ещё даёт путь наверх. А вот с вершины, куда ни пойди, одно направление — вниз…

Благодаря Минску и удалось разжиться таким необходимым строительным ресурсом как время. Теперь появилась возможность не только отбиваться на фронтах, но и строить государство. Чтобы было что противопоставить нацистскому государству, возникшему на Украине. Тяжело, с кровью, с конфликтами — но идёт дело, создаётся что государство, что армия!

Но и тут Россия-мать помогает! Секрет, не секрет, но слышал Томич о специалистах — отпускниках, конечно, — приехавших помогать восстанавливать и строить, а то и создавать заново. От энергетики и связи до образования и медицины…

Но всего разом не охватишь. Вот и мчался сейчас к коллегам-гэбистам посыльный с докладом о последних событиях и настоятельной просьбой выслать специалистов и бойцов своих на указанный адрес. Оттуда, соединившись, обе группы должны были двинуться по указанному Мышаком адресу, чтобы задержать укропского резидента. А этот везунчик — дважды за два дня в последнюю секунду не убили! — Кравченко подскакивает тут на стуле и ярится, что его не берут на операцию! А как его взять? На этой операции он — посторонний!

— Ты, Лёха, не волнуйся и не ори, — спокойно посоветовал ему Томич. — Славу у тебя никто не отберёт. На орден ты себе уже всяко наработал, и об этом мы обязательно позаботимся, верно, командир?

Насупившийся при последних словах Бурана Воронов кивнул.

— Вот, видишь? Это тебе не кто-то с горы пообещал, а сам командир отдельного комендантского полка, понял? — веско проговорил Томич. — А ты…

— Да пойми ты, — с досадой прервал его Лёшка. — Орден — штука хорошая. Но не за него же я тут… Мне поквитаться хочется!

— Вот! — поднял палец вверх Томич. — Ты и поквитаешься — как там у вас, архаровцев, принято. Чпок — и злодей отчёт чертям в аду даёт. А нам надо, чтобы он отчёт нам дал, понимаешь? А для этого он нам живой нужен, и не иначе. Ты вон одного сегодня завалил уже. Хорошо, если выживет. И бабу напугал до смерти. Вон, как зомби сидела. И всё выкладывала, как мышка перед котом, едва ты на неё глянешь. Так что ты истерику мне тут не мастери, как в том фильме говорится, а трезво содрогнись. Тебе ж ещё с бандитами разбираться за то, что одного ихнего едва не убил, а второго так жёстко примял. Тоже, что ли, один собираешься от них отмазываться?

В последней фразе звучала, конечно, довольно прозрачная угроза оставить Бурана без такой хорошей крыши как комендатура, а то и ГБ. Но Томич вынужден был пойти на это, чтобы охолонул Кравченко, всерьёз, видно, решивший, что он тут один и закон, и правоохранительные органы. Разумеется по «Тетрису» настоящие органы так и так пройдутся: зафиксированная сегодня связь между ними и украинской стороной требовала как изучения, так и пресечения. Но участие в этой тонкой работе такого персонажа как прущий напролом медведь в образе пехотного спецназовца, на фиг никому не нужно было. Ни в каких конфигурациях.

И это было правильное рассуждение. Если бы не вмешался ещё один фактор.

Лысый.

Лысый, в миру Виталий Чупрына, 35 лет от роду, уроженец города Стаханов, судимый, уже некоторое время назад понял, что что-то пошло не так с этим злосчастным капитаном. Он вообще обладал тонким нюхом и чутьём на опасности, Виталий Чупрына, к настоящему времени закрепившийся в роли лидера группировки «Тетрис».