Страна Арманьяк. Фаворит (СИ) - Башибузук Александр - Страница 26

— Ваше высочество... — по обычаю склонился я в придворном поклоне.

— Оставьте, граф... — устало отмахнулся дюк. — На войне не до этикета. Рад вас видеть. Надеюсь, вы по пути опять надрали зад чертовой лилии.

Дющеса поморщилась при словах мужа, но мне улыбнулась.

— Не довелось, — благоразумно утаил я факт грабежа посольской галеры. — Но еще надеру. И не раз...

Дальше герцогская чета стала выспрашивать про подробности, так сказать, из первых уст, последней битвы Карла. Ибо в Европе царили совершенно дикие слухи об этом событии. Просветил, конечно. Затем немного уделил времени настоящему моменту в Нидерландской Бургундии, войне с Пауком, состоявшейся свадьбе Максимилиана с Марией, положению при дворе и так далее и тому подобное. Газет, сами понимаете, еще нет, так что подобные новости нарасхват. Впрочем, утоляя информационный голод герцогской четы, я все же умудрился изложить свое дело.

— А воевать я с кем буду? — угрюмо буркнул Франциск, явно не обрадованный просьбой. — Он обещается набрать тысячу ломбардцев. Причем на свои деньги, в счет будущей оплаты.

— Ваше высочество, единожды предав...

— Формально… — воспользовавшись паузой, спокойно заметила дюшеса, поглаживая сидевшего у нее на руках белоснежного хорька. — Формально он не совершал преступлений пред короной Бретани. Вы же просите передать де Монфора в ваши руки. На каком основании? Да, он, возможно, предал государя Карла, но не будем забывать, что ломбардец — кондотьер, то есть наемник, и вполне может отговориться несвоевременной оплатой. Тем более, справедливый суд в данных условиях невозможен. Мы понимаем и разделяем ваши чувства, но, к сожалению, должны руководствоваться буквой закона. К тому же, как вы слышали, граф, его услуги нами востребованы в настоящий момент...

— Вот-вот... — поддакнул дюк своей жене. — У меня каждое копье на счету.

Честно говоря, я уже был готов к подобному ответу. Франциск воюет с Пауком, война — это деньги, а с деньгами у него на данный момент неважно. Свидетельств тому много: безбожно задрал пошлины, ввел пару новых налогов на войну, обдирает купцов...

— Сир, — я опять склонился в поклоне, — смею предложить выход из данного положения.

— Какой?.. — Франциск саркастически улыбнулся и ожесточенно поскреб плохо выбритый подбородок. — Предоставите мне две тысячи спитцеров?

— Для вас их наймут, — пришлось постараться, чтобы моя улыбка не смазала торжественность момента, — а я обеспечу оплату, пять тысяч ливров серебром, завтра же, к концу дня...

Усталые глаза дюка мгновенно стали похожи на прицел зенитной установки. Дюшеса едва заметно улыбнулась, и эта улыбка предназначалась мне.

— Залог? Проценты? Сроки? Кого вы представляете, граф? — заговорил дюк сухими рублеными фразами.

— Залог — формальный, точно отвечающий сумме, никак не больше. Подойдут даже земельные угодья... — скромно потупился я. — Проценты — минимальные, ниже общепринятых, практически тоже формальные. Сир, в конце концов, у нас общий враг. А представляю я только себя и своего покойного государя. Сам займ предоставит дом Вельзеров.

— Граф, вы отдаете отчет в своих словах? У него сейчас нет таких сумм... — недоверчиво пробурчал Франциск. — И вообще, на такие условия эти скряги вряд ли...

— Граф де Граве успел зарекомендовать себя в наших глазах человеком слова... — осторожно напомнила о себе дюшеса.

Я мысленно изнасиловал ее со всей страстью и пылом. Нет, женщины рода Фуа — это что-то! Богини, ёптыть, все без исключения! И умные богини!!!

— Сам Вельзер готов немедля обговорить с вашим аудитором условия и формальности.

— А десять?.. — после некоторого раздумья выдавил из себя дюк. — Я даже готов отдать в залог серебряные рудники...

— Сир, я действую только в пределах своих возможностей... — пришлось немного осадить герцога. — Шесть, и не больше.

— Нет, ты смотри какой негодяй и бесчестный предатель этот де Монфор... — задумчиво проворчал герцог. — Я насквозь вижу этого ломбардца...

— Вы очень проницательны, мой господин, — серьезно заметила герцогиня, — и справедливы.

А я восхитился самим собой. Как же это тонко — оплатить денежкой Паука войну против него самого! Да еще получить земельки за это и решить свои же проблемы. Ну ты и хват, Жан Жаныч...

Вопрос с Николя де Монфором графом де Кампобассо решился очень быстро. Впрочем, не буду забегать вперед, он далеко еще не решился; герцогская чета все же элегантно меня надурила, ограничившись некой правовой поддержкой операции и свалив все дело на меня же.

Черт... казуисты хреновы, театралы, мать вашу... Если бы я знал, и без вас бы справился. Но все равно, так тоже должно нормально получиться...

ГЛАВА 12

Я приостановился перед большой двустворчатой дверью, сплошь покрытой затейливой резьбой, выдохнул, а затем решительно распахнул ее.

— Кавалер ордена Золотого Руна, баннерет Бургундии, гранд-камергер двора его высочества Максимилиана Австрийского, граф де Граве, барон ван Гуттен, со свитой!!! — немедленно проревел церемониймейстер и пристукнул жезлом об пол.

В нос густо шибануло запахом пряностей, парфюмерных притираний, потом, гарью и прелой соломой, пополам со смрадом собачьего дерьма. Чеканя шаг, я сделал с десяток шагов, остановился перед парным троном во главе огромного составленного буквой «П» стола, после изысканного поклона представился и представил своих людей.

— Мы рады вас видеть, граф... — важно и со значимостью кивнул мне дюк, — присоединяйтесь к нам.

Дюшеса промолчала, но не забыла одарить нас благосклонной улыбкой.

Тут же ко мне подскочил главный распорядитель пиршества и с поклоном предложил пройти на свое место за столом, почти рядом с государями Бретани. Его помощники обратились к Логану. Луиджи и Пьетро никто ничего не предложил: их доля — стоять за своим господином и всячески прислуживать ему. То есть мне.

Я жестом остановил распорядителя, на мгновение замер, почувствовав чей-то взгляд, в буквальном смысле прожигавший мне спину, и решительно развернулся к его обладателю. И не ошибся...

С красным как у рака лицом, граф Кампобассо не сводил с меня глаз, судорожно сжимая в руке кинжал, которым перед этим разрезал окорок. Его оруженосец, Джанлука д'Ампьяццо, сидевший рядом, в точности копировал поведение своего господина, вот только лицо у него было мертвенно бледное.

Не ожидали, выродки? А вот он и я...

Гулко забухало сердце в груди, заглушая стук каблуков об полированные каменные плиты пола.

— Я, кавалер ордена Золотого Руна граф де Граве, обвиняю тебя, Николя де Монфор граф де Кампобассо, в заговоре против Бургундии, предательстве и покушении на моего сюзерена, его высочество Карла Смелого Бургундского. Помимо этого, обвиняю тебя в оставлении поля боя без приказа, в трусости и прочих мерзостях, недостойных благородного кабальеро! — Замшевая перчатка, мирно покоившаяся в моей правой руке, взлетела в воздух и смачно влепилась ломбардцу прямо в лицо.

— А я, юнкер ван Брескенс... — Тук тоже сделал шаг вперед и с размаху залепил ржавой кольчужной перчаткой в морду оруженосцу графа, — обвиняю тебя, Джанлука д'Ампьяццо, в прямом пособничестве оным преступлениям. И... — скотт запнулся на секунду и злорадно выпалил: — И в содомском грехе!..

Я про себя улыбнулся. В этом весь Тук, жуткий скряга и жмот: зажабил свою тонкую замшевую перчатку и выбрал в арсенале шебеки рваный хлам. Но ничего, так даже эффектнее получилось.

Гул, ропот и треньканье музыкальных инструментов мгновенно утихли. Даже стало слышно потрескивание свечей в шандалах и легкое шуршание развеваемых сквозняком, богато шитых золотом гобеленов на стенах. Громко испортил воздух кто-то из множества фигляров и шутов, развлекавших пирующих, немедленно схлопотав по башке от близстоящего распорядителя.

— Я отвергаю обвинения этого самозванца!!! — налившись краской, заорал де Монфор.