Страна Арманьяк. Фаворит (СИ) - Башибузук Александр - Страница 31

— Гм... — Дюк покрутил в руках витую серебряную кисть со шнуровки своего пурпуэна. — Гм... а как вы собираетесь доставить стрелков во Фландрию?..

В общем, дюк согласился дать рекомендательные письма, а взамен этого выторговал право использовать свой флот для перевозки войск. Конечно, не забесплатно. Ну просто не дюк, а торгаш какой-то… Впрочем, должность у него такая — приходится вертеться, как вши на гребешке. Ну и ладно, я все равно доволен и даже уже знаю, кто поедет договариваться с валлийцами. И с шотландцами. Этих дикарей я тоже собираюсь нанять. А вообще, назревает одна интересная идея: почему бы не вторгнуться в Нормандию с моря? Опять же у Франциска на данный момент самый мощный флот в Европе. А он его практически не использует. Но посмотрим, это только мои задумки, решать все равно будет... А вот даже не знаю, кто будет решать. Время покажет.

После обсуждения дел, так сказать, политического характера, беседа плавно перешла на неофициальные темы, а потом и вовсе закончилась. У государей, как в данном случае у Франциска, для праздных бесед весьма мало времени. Принял, удостоил беседы — и то хорошо, тут порой посольства неделями аудиенции дожидаются… Впрочем, в данном случае это больше надо было ему самому.

ГЛАВА 14

Я уже направлялся в главную залу, когда из узкого коридорчика появился давешний цистерцианец и заступил мне дорогу. На лбу монася алела шикарная шишка, а ухо увеличилось в пару раз, напоминая слуховой орган Чебурашки. М-да... постарались, однако, близнецы... Ну и чего ему надо? Если что, мы тут ни при чем.

— Граф, — цистерцианец скупо кивнул мне, — можете меня называть фра Антоний.

С лица монаха куда-то пропал налет безумия. Теперь он являл собой пример абсолютно адекватного человека. Это выражалось во всем: в осанке, голосе, выражении лица и осмысленном холодном взгляде. Даже помятая ряса вдруг стала сидеть на нем, как на корове седло. Но не это главное: на его правом запястье я разглядел четки, являющиеся условным знаком нашего Ордена. Мало того, бусинки на них были ромбической формы, свидетельствуя о том, что положение их обладателя, по крайней мере, равно моему.

Вот те новости!.. Подобная встреча может обозначать что угодно, вплоть до тяжких забот и даже неприятностей. Вот не зря же он здесь нарисовался… Агент под прикрытием? Вполне возможно; при больших дворах охотно привечают всяких религиозных юродивых, так что личина подходящая.

— Фра Антоний... — обозначил я вежливый кивок. — Чем обязан?

— Мне нужна ваша помощь, граф, — сухо отчеканил цистерцианец и качнул четками, как бы подтверждая свои полномочия.

— Слушаю вас... — процедил я, сделав вид, что не понял знак. И мысленно выругался. Этого еще не хватало… Какого хрена сам-то я махал четками перед епископом? Вот монашек их и срисовал. И вообще, странно все это. Раскрывать свою принадлежность к Ордену, даже перед собратом, разрешается только в строго оговоренных уставом случаях. Странно, но… интересно.

Фра Антоний глянул по сторонам, опять продемонстрировал мне четки и, понизив голос, сказал:

— Мудрецы нуждаются в правителях...

— …больше, чем правители в мудрецах, — нехотя продолжил я фразу и сильно пожалел, что близнецы его не прибили вообще. Это полностью переиначенное изречение Фомы Аквинского являлось паролем одного из самых высших уровней. И хочу не хочу , а помогать придется.

— Ваши... гм... — тут фра Антоний невольно прикоснулся к шишке на лбу, —озорники... посвящены?

— Нет. Ближе к телу... то есть к делу, фра Антоний.

— Надо действовать быстро, — деловито сообщил «цистерцианец», увлек меня в боковой коридорчик и, предварительно убедившись в том, что его кроме меня никто не слышит, предложил заняться банальным разбоем. И, естественно, был послан куда подальше. Монах покривился и немного прояснил ситуацию, при этом немало меня удивив. Это еще мягко говоря. Оказывается, мой заклятый друг Паучок тайно прислал эмиссаров к представителям дома де Пентьевр, второй династии, имеющей законные права на бретонский трон. С предложением оные права выкупить задорого.

По словам фра Антония, сделка уже состоялась, и делегация, под видом купеческого каравана, имея при себе все оформленные документы, рано утром должна была отправиться в Плесси-Ле-Тур. Монашек не признался, с каким заданием он находится при бретонском дворе, зато сообщил, что его желание грохнуть караван и изъять документы вполне совпадает с интересами Ордена. Находясь в жестком временном цейтноте, будучи очень ограничен в ресурсах и неожиданно распознав во мне соорденца, он решил обратиться за помощью, ибо другого выхода у него не оставалось. Эти документы ни в коем разе не должны были попасть к Луи.

М-да...

— Сколько у вас людей?

— Трое... я четвертый. Но они не солдаты. А франков в общей сложности около двадцати человек. Поэтому я и обратился к вам...

— Почему не к дюку?

— Тогда публичного скандала не избежать. Прямой конфликт Франциска с Пентьеврами может вызвать раскол при бретонском дворе, что нежелательно в условиях войны с Францией. К тому же эти документы должны попасть к нам. И никуда более... — четко доложил фра Антоний.

— Ну и как вы собираетесь это сделать? — Я все еще сомневался, стоит ли участвовать в этой акции. Неизвестно как среагирует Франциск, если, не дай бог, ему что-нибудь станет известно. Может, и никак, но все равно пятно на моей репутации останется навсегда. Разбой — он и в пятнадцатом веке разбой, под каким бы предлогом ни был совершен. К тому же, я этого «фра» совсем не знаю, следовательно — не доверяю. А с другой стороны, так нагадить Лую — всегда за счастье. Ну и как поступить?..

— Они на постоялом дворе, за пределами города. По какой дороге они направятся — тоже не секрет. Насколько мне известно, на вашем корабле есть с полсотни отменных бойцов. Так что...

— Кто, кроме вас и ваших людей, знает о франках?

— Никто.

— Вы сами планируете участвовать?

— Обязательно. И еще...

В общем, выслушав монаха, я дал ему предварительное согласие.

Сразу после разговора попытался свалить из замка, но сделать это оказалось совсем не просто, и вообще подобное чревато обвинением в неуважении к хозяину. Поэтому пришлось исправно отыгрывать свою роль за столом и в светских беседах.

Логан методично набивал пузо и по ходу действия активно очаровывал вдовствующую баронессу де Шушон. Довольно милая пышечка уже плыла под воздействием неотразимых шотландских чар, а Тук напоминал кота, подкрадывающегося к миске сметаны. Счастливчик, мля... Я и сам бы какую-нибудь… очаровал, да башка не тем занята. Вот же клятый монах, сука... подкинул головной боли...

В итоге все же набрался наглости и отпросился у дюшесы, сославшись на недомогание, а Логана бросил, обязав явиться домой строго до полуночи.

Циклоп, цокая подковами по брусчатке, вез меня домой, а я все размышлял угрюмо над предстоящей акцией. Даже не заметил, как добрался до постоялого двора. Потом долго ждал, пока близнецы найдут сравнительно трезвых дружинников, провел инструктаж, после чего, наконец, попал в свои покои. Наскоро ополоснулся и бухнулся в кровать. Феодора, к счастью, спала, так что обошлось без трескотни. Как сообщили близнецы, во время прогулки Феодорку просто переполняли эмоции, выражаясь в восклицаниях: «Mamochki… ocho-choschenki… fryagi okoyanniye, schto udumali… gospodi Iisuse…» — и прочих выражениях, которые пажи не запомнили из-за трудности восприятия незнакомого языка. Но вела себя спокойно, с достоинством, а причитала и охала шепотом, только когда думала, что ее никто не слышит. И да — из выданных денег даже серебрушки не потратила, почему-то. Ну и ладно, позже сама поделится впечатлениями и расскажет почему.

А едва рассвело, был уже в седле, направляясь к городским воротам.

Рядом покачивался в седле полусонный и злой как собака Логан — как выяснилось, вдовушка ему дала от ворот поворот. Луиджи и Пьетро между собой что-то шепотом выясняли, мгновенно замолкая, когда мой взгляд падал на них.