Инквизитор. Книга 1 (СИ) - Байков Юрий Михайлович - Страница 2

Дни Альвина, занимали у людей и еще у нескольких рас особое положение в жизненном укладе. Это уникальные магические артефакты, изготавливаемые лишь очень малочисленной группой загадочных магов, называющих себя Хранителями. Их очень мало кто видел, даже издали, почти никто не знает, какой расе они принадлежат, или они принадлежат нескольким расам. Удостаивают общением Хранители только самых влиятельных персон мира сего (называемого, кстати, Фленшир ), такими как правители, их окружение, владельцы крупных банков, председатели торговых палат, союзов и некоторых гильдий. В общем-то, остальной контингент и не мог себе позволить оплатить услуги Хранителей. Цены на их товары были воистину запредельными. Основным источником их доходов являются Дни Альвина. Они бывают очень разными, могут выглядеть как пузырек с водой, тогда, чтобы использовать артефакт, его нужно просто выпить, могут, как амулет, в этом случае для активации может потребоваться заклинание-ключ, или некий знак, может быть капля крови. Днями Альвина может быть игла, камень, кольцо, и многое другое. Суть не во внешнем виде, а в воздействии на активировавшего их. Они дарят дополнительные дни жизни, сверх того, что дано организму от рождения. Сильные маги могут продлевать жизнь и молодость сколь угодно долго, но это требует от них колоссальных затрат энергии, так что ее спад, случившийся в результате схватки, или энергоемкого эксперимента мог принести в организм необратимые изменения. Хотя действительно сильные маги на практике жили тысячи лет. Таких немного, но все же их можно было встретить. Даже не все из них вели жизнь затворников. К примеру, Аграмина, декан факультета Магии Земли Шевтонского Университета Высшей Магии Стихий , в свои две тысячи триста с чем-то лет, выглядела от силы на восемнадцать, сохраняя молодость не только внешне, но и внутренне, не теряя жизнерадостности и придерживаясь активной жизненной позиции. Но это маги, да еще и далеко не все, а как же быть обычным людям? Черные колдуны из наполовину варварских городов жарких пустынь на востоке материка, тоже научились создавать артефакты, продлевающие жизнь. Но их продукция ценилась гораздо ниже по двум причинам: во-первых, для создания требовалось очень много времени и многочисленные кровавые жертвоприношения. Во-вторых, они продлевали жизнь, но не могли замедлить старение. То есть, принимая подобные эликсиры, человек жил, пока у него оставались силы их принимать, старея изо дня в день, как и все остальные. Выходило, что конкуренцию Дням Альвина составить не могло ничто. Вследствие чего, практически каждый мечтал заполучить подобный артефакт. Но достаются они далеко не каждому. К примеру, дополнительный год жизни, если его и удавалось найти у торговцев, стоил от трех до пяти церковых. Такую сумму могли себе позволить далеко не все, особенно, если учесть, что рядовая крестьянская семья таких денег не видит за всю свою жизнь. Дни Альвина доставались тем, кто мог их купить, правителям и влиятельным людям за определенные услуги, или по каким-либо договоренностям, и некоторым из тех, кто служил верой и правдой вышеперечисленным персонам, в случае, если признавались достойными. К примеру, в большинстве стран цивилизованной части материка служащие королевских и парламентских гвардий, при отсутствии взысканий за прописанный в уставе период времени, в дополнение к жалованию, периодически получают от нескольких дней, до нескольких лет! жизни, в зависимости от звания, выслуги лет, отношений с руководством и отношений их правительства с кастой Хранителей.

Цыко несколько лет пытался создать подобный артефакт, испробовал сотни, если не тысячи алхимических соединений, но не приблизился к результату ни на секунду. Ему не хватало знаний. Книги в деревне можно было купить у проезжающих транзитом купцов очень редко, а стоили они невероятно дорого, особенно те, в которых имелась действительно полезная информация. И, хотя он сохранял секретность своих изысканий, не посвящая даже самых близких людей, из которых, после смерти родителей, остался один Фибо, его лучший друг, все равно очень опасался инквизиции. Ведь у святых отцов свои пути, свои методы получения информации, вдруг прознали про тайные опыты и пришли схватить, утащить в темницу, а потом... Дальше даже думать не хотелось. В конце концов, Цыко надоело метаться из угла в угол, и он решил заглянуть в таверну, перекусить и пообщаться, может там что-то выяснится.

Таверна под оригинальным названием Таверна, единственная в деревне, располагалась на территории постоялого двора, у центральной площади, через дом с вещевой торговой лавкой, от старенькой, но ухоженной деревянной часовни с одной стороны и по соседству с двумя маленькими домиками, в которых расположился небольшой административный аппарат, состоявший из приемных комнат главы, сельского духовника и пустовавшая сейчас палата по набору рекрутов для военной государственной и военно-наемной службы. Таверна с постоялым двором представляли собой двухэтажное длинное строение, выполненное из круглых, проконопаченных сушеным мхом бревен одинакового диаметра, потемневших от времени и пропитанных недорогим алхимическим составом, предохраняющим от воздействия огня и времени. Первый этаж на две трети занимала трапезная, кухня, комнаты семьи хозяина и подсобные помещения. Оставшуюся треть первого, и весь второй этаж занимали скромно обставленные, но чистые комнаты для постояльцев, облюбованные купцами, чьи постоянные маршруты проходили через деревню. У конюшни лениво пожевывали траву, время от времени подергивая ушами, пять лошадей, в стойлах вообще тихо, значит в деревне не более одного торгового каравана, ну, может еще один путник. Остальные, видать, от греха, а, если точнее, от инквизиции подальше, решили поскорее убраться подальше.

Внутри было тепло и пахло горячей кашей и имбирем. На стенах кое-где имелись простенькие кашпо и незамысловатые картины, можно биться об заклад, кисти местных художников, но довольно милые, приятные для взора. Мебель сколочена из грубых досок, но столы накрыты свежими скатертями, вокруг чистота и порядок. Сразу видно – у трактирщика несколько дочерей и трудолюбивая жена, ибо мужчина такого порядка не может добиться по определению.

– Цыко! Молодец, что заглянул, Рози как раз приготовила тыквенную кашу – с искренней радостью воскликнул хозяин, здоровенный детина, лет сорока пяти, с черными, едва тронутыми сединой волосами, квадратной челюстью с ямкой на подбородке, широченными плечами, тяжелыми, большими, как две лопаты ладонями, начинающим расти животом, и добрыми глазами, в которых читалось наличие незаурядных умственных способностей и природной смекалки. И продолжил, уже гораздо тише – А то, в свете последних событий, все клиенты разбежались, эдак я на приданое старшенькой до ее старости не накоплю. Отобедаешь? Ой, и хороша каша сегодня у Рози!

– Здравствуй, Вожт – вымученно улыбнулся Цыко – уговорил, давай свою кашу, у твоей чудесной женушки не вкусно не бывает. И попить чего-нибудь, пожалуйста.

– Вот, это правильно! – Радостно воскликнул трактирщик, развернулся, отдавая на кухню распоряжения – Рози, свет мой, одну тыквенную кашу, девочки, несите кувшин имбирного напитка.

– Какие новости? Гости не заявлялись?

Вожт мигом помрачнел, словно в помещение вплыла грозовая туча:

– Они долго вынюхивали, потом стали спрашивать про Селину. Правду, видимо, про них говорят, всех красивых девок хватают и жгут. Я старшую-то в город с женихом ее отправил за продуктами, от греха подальше. Да наказал повнимательнее, да подольше выбирать, чтобы раньше, чем дней через пять не возвращались.

– Нет, ну не звери? Чего им еще от девчонки надо?

– Они ничего не объясняли, только спрашивали. Пока только про нее. Жалко девчонку, надеюсь она успела сбежать.

– Не иначе кто-то из баб на нее наговорил чего, чей-нибудь мужик на нее засмотрелся, как обычно, они и решили от такой избавиться. – Цыко принял от трактирщика кувшин с напитком и глиняную кружку, после чего вздохнул и побрел в соседний зал искать собеседника для новостей.