Свет мой зеркальце, скажи… (СИ) - Риз Екатерина - Страница 34

А потом меня накрыл оргазм, на удивление острый, я даже выгнулась в его руках, Рома меня обнял, прижал к своей груди, и моя дрожь передалась ему. Он застонал мне в шею, пальцы вцепились в мои волосы, а руки сжали меня крепко-крепко. После чего мы вместе повалились на постель. Отдышаться никак не могли, я щекой к его груди прижалась и пережидала. Когда дыхание вернётся, когда сердце хоть немного бег замедлит, казалось, что выскочит. А Рома просто лежал, откинув голову на подушку, и дышал, как бык после забега на родео. Правда, первой его эмоцией стал смех. Такой мужской, довольный смех. Он меня ещё погладил, до куда рука дотянулась, потом волосы ласково взъерошил.

— Липа, ты просто сокровище.

— Какой сомнительный комплимент, — проговорила я, наконец, немного отдышавшись. Села и убрала с горящих щёк волосы. Отвернулась от Ромы, радуясь, что в комнате темно. Только из гостиной, через приоткрытую дверь, пробивалось немного света. — После того, что ты со мной сделал, Рома, порядочные люди женятся.

— А я порядочный. Я уже женат. — Его рука гуляла по моей спине. — Но можем повторить.

Я посмотрела на него через плечо.

— Что именно?

— Всё, — ответил он веско. — Я на всё готов.

Я поневоле улыбнулась. Придвинулась обратно к нему и прилегла, положив голову ему на плечо.

— Жалко, Ромочка, что это только слова.

— А ты проверь, — посоветовал он. Поцеловал меня в лоб. — Я хоть и старый солдат, как ты сказала, но совсем ручной.

Я перехватила его руку у своей груди, переплела свои пальцы с его.

— Как придумаю как, обязательно проверю, — ответила я, но скорее самой себе.

8

Утром нас добудиться было непросто. Рома даже на телефонный звонок не отреагировал, а я подняла голову, на его мобильник, исходящий грозным звуком, посмотрела, но так, как его хозяин спал и просыпаться не собирался, я пришла к выводу, что меня это тоже не касается. И снова легла. А проснулась только через час, когда в дверь номера застучали. Завтрак принесли, десять утра. Рома не любил завтракать в ресторане, и на время нашего проживания завтраки были заказаны в номер. А сегодня мы, по понятным причинам, проспали.

Причины были не только понятны, но и весьма очевидны. Прежде чем проследовать к двери, я завернулась в халат и остановилась перед зеркалом, взглянуть на себя. Все следы распутной ночи были на лицо. Точнее, на лице, моём. И даже засос на шее присутствовал, как в дурном кино. Я рукой его прикрыла.

Открыла дверь, впуская горничную с тележкой, увернулась от её взгляда, и, наверное, выглядела при этом довольно глупо, таращась себе под ноги и придерживая полы халата на груди, но старалась об этом не думать.

— Доброе утро, — сказала девушка, усмиряя своё любопытство и отворачиваясь от меня. Хотя, кто сказал, что ей было любопытно? Наверняка, она подобное едва ли не ежедневно наблюдает.

Такова работа горничной в отеле курортного города. — На стол накрыть?

— Нет, спасибо, — поспешила отказаться я. — Я сама справлюсь.

— Хорошо. Приятного аппетита.

Она вышла, и я поторопилась закрыть за ней дверь.

Тележка была оставлена у двери на балкон, я прошла мимо, взяла с блюда ягоду клубники и тут же откусила. Посмотрела на часы.

— Рома, время десять! Ты просыпаться думаешь?

Я в спальню заглянула, посмотрела на него. Проснувшись этим утром, я начала сомневаться в правильности своего поступка. Хотя, это была вполне ожидаемая реакция. Посмотрим, что будет дальше.

Рома тем временем вздохнул, сжал мою подушку в объятиях, после чего перевернулся на спину.

Я наблюдала за ним, с откровенным интересом и любопытством. Потом позвала:

— Ромочка.

На его лице расползлась довольная улыбка, заставившая усмехнуться. Всё-таки мужчины — существа предсказуемые.

— А я не сплю, — тут же заявил он, открывая глаза.

— Очень хорошо. Потому что принесли завтрак, а твой телефон будил меня дважды.

За телефоном Роман Евгеньевич потянулся через кровать, глянул на экран и потерял интерес.

Зато ко мне руку протянул, даже пальцем поманил.

— Липа, иди в постель.

— Нет. Не знаю как ты, а я приехала сюда дело делать. А не валяться с тобой в постели. Так что, вставай.

Он снова вздохнул, раскинул руки, а я решила оставить его, поразмышлять немного. Закрыла за собой дверь ванной комнаты.

Но, надо сказать, выглядела я неплохо. Да, следы бессонной ночи на лице присутствовали, но их удалось замаскировать, использовав минимум макияжа. Зато глаза по-особому мерцали, подобного женщине никакой макияж не подарит, даже самый лучший и дорогой. Только мужчина.

Тот самый мужчина, как раз возник за моей спиной, в одном полотенце на бёдрах после душа, обнял и поцеловал в щёку. Поймал мой взгляд в отражении зеркала.

— Красавица моя.

— Ты подлизываешься?

— Ты что, говорю чистую правду. Разве ты не красавица?

— Тебе, я думаю, виднее. — Я с трудом, но расцепила его руки на своём животе. — Я накрою на стол, одевайся, Рома.

Завтрак, конечно, успел остыть. Я расставила тарелки на столе, налила себе сок и устроилась в плетёном кресле. Вытянула ноги, а лицо подставила ласковому солнышку. Пахло морем, цветами, было солнечно и ещё не слишком жарко. Идеальное начало дня, если бы не мысли о сестре.

— Кто тебе звонил утром? Ян? — Я посмотрела на Рому, который сидел напротив, и в отличие от меня, с аппетитом ел холодный омлет и пил остывший кофе.

— Нет, из Нижнего. Это по другому вопросу.

— Им тебя не хватает, — проговорила я, с еле заметным намёком. Но Рома его уловил и усмехнулся.

— Пинка им под зад не хватает, видимо. Липа, поешь что-нибудь.

— Я поела.

— Крошек поклевала?

— Рома, не наседай.

Он недовольно поджал губы.

— Я и не наседаю. Наседаю я по-другому. Ты уже знаешь.

— Фу, гадость, — со всей серьёзностью проговорила я.

Рома ухмыльнулся. Закончил завтракать, рот салфеткой вытер и поднялся. Правда, тут же наклонился ко мне и в щёку поцеловал.

— Ты у меня оранжерейный цветочек. Пойдём? Я куплю тебе в городе горячий пирожок.

Я рассмеялась.

— Рома, это называется круассан.

— Пусть называется, как называется. Пойдём в ту французскую кафешку, выпьем горячего кофе.

Этот совсем остыл.

Из гостиницы мы вышли, держась за руки. Я не возражала, а Роману Евгеньевичу нравилось держать меня за руку. Мы неспешно прогулялись для вида по близлежащей улочке, говорили о каких-то глупостях, и никуда не торопились. Зашли в кафе, которое я вчера облюбовала и выпили горячего, ароматного кофе. Сидели за столом на открытой веранде, и наблюдали за людьми, за просыпающимся курортным городом. Вечерней суеты и энергии в людях не наблюдалось, все лениво прогуливались, заходили в кафе или неторопливо следовали в сторону пляжа. Только дети носились с криками и смехом, им усталость была ни по чём.

Рома сидел рядом со мной, рука лежала на спинке моего стула, а пальцы перебирали волосы и гладили мою шею. Правда, смотрел он не на меня, а также на людей, но будто не наблюдал за ними, а выискивал среди них подозрительных, припоминая все последние ориентировки полиции. Потом вдруг сказал:

— Я очки в номере забыл. Дождёшься меня здесь?

Я кивнула.

— Только никуда не уходи, Липа, — добавив в голос строгости, потребовал он.

— Куда я уйду? Я города не знаю. Иди, Рома, не тяни время.

Как только он ушёл, подоспела официантка.

— Убрать грязную посуду?

— Да, пожалуйста. И принесите счёт.

В одиночестве я пробыла недолго. Оплатив счёт, поскучав ещё несколько минут, я вспомнила о магазине с сувенирами совсем рядом, и как раз раздумывала: рискнуть и пойти туда сейчас, или дождаться Рому, чтобы избежать его недовольства и нотаций.

Достала из сумки зеркальце и блеск для губ, занялась собой, и не заметила, что к моему столику подошёл молодой человек. И не просто подошёл, а отодвинул стул и сел. А на меня уставился с откровенным недовольством.