Отдел (СИ) - Сальников Алексей Викторович - Страница 82

— И Олег вовсе не пришелец, — сказал сын, — вирусы сдали вас в аренду кораллам, кораллы жили во всем живом на земле и заражались вирусами, которые не что иное, как информация в белковой оболочке. Короче, вирусы перезаписали кучу кораллов, пока те хватились, что к чему. Перезаписанных кораллов не так много от общего числа кораллов вообще, но с такой ерундой, которая грозит самому их существованию, кораллы столкнулись впервые. Не совсем, конечно, впервые. Есть еще существо, вроде космического кита, которое как бы питается, грубо говоря, информационной оболочкой кораллов, но оно тоже родом с их планеты.

— Киты планктоном питаются, — поправил Игорь.

— Ну, а космический кит кораллами, — сказал сын, и впервые за весь разговор его фраза напоминала фразу спящего ребенка, что Игоря слегка успокоило. — Короче, оказалась во вселенной сила, угрожающая их безопасности, кроме кита. Для них ваше время идет очень быстро, для них прожить вашу жизнь, это как для Молодого зайти в какую-нибудь сетевую стрелялку, побегать, побегать и словить пулю. И заражение, следовательно, началось для них недавно, они только начали ловить виновных. И тут Олег подкидывает им доказательства, что этим занимаются не собаки, не тараканы, не мыши, не пчелы, а люди. Что только люди способны додуматься перезаписать кораллы на свой лад. И подвал, и ведро на голову — это была симуляция перезаписывания, на которую кораллы пока купились. А Олег всю эту кашу и заварил в шестидесятых.

— Так он собака или коралл? — спросил Игорь.

— Я тебе говорю, — сказал сын, — Олег вовсе не пришелец. Он представитель вирусов. Он большая, подвижная плесень в чашке Петри, слепленная для того, чтобы кораллы поворочали своими мозгами еще несколько минут, прежде чем до них дойдет правда. А весь отдел с этими убийствами и допросами — ложный симптом гриппа, на который на какое-то время купятся коралловые доктора Хаусы, если они у них есть, конечно. Это такой интерфейс вирусов. Персонификация этакого бога. Менеджер по работе с клиентами и персоналом в одном лице. Вирусы разумными стали, когда еще все животные под водой плавали, они их, по сути дела, и сделали, и вытащили на берег всех этих доисторических зверей. Так вот, об Олеге: в нем человеческого еще меньше, чем во мне, меньше, чем в кораллах. Я вообще не представляю, что у него в черепушке творится. Все, что я смог с него считать, — это то, что когда он замирает и на тебя пялится, то разглядывает, как у тебя клетки эпидермиса делятся и отмирают, это его завораживает, как калейдоскоп.

— Он меня вообще-то с того света вытащил, — прервал сына Игорь, — тогда как ты, чтобы Молодого спасти, Рината, Эсэса — вообще ничего не сделал.

— Ну, меня самого грохнули в тот момент вообще-то наши общие друзья, — сказал сын. — И я понимаю твое огорчение. То есть совсем недавно начал его понимать и разделять. Ну, это как начать поклоняться богу дикарей, чтобы дикари приняли тебя в свою компанию. Такая инициация. Причастность к симулякру гуманизма. Я тут где-то со времен античности тусуюсь, я тебя уверяю, гуманнее с того времени люди не стали ни на йоту. У вас просто нет шансов стать гуманнее. Первую же нацию, которая будет забрасывать врагов цветами, вместо того чтобы ответить насилием на насилие, моментально превратят в компост. Вас так запрограммировали и продолжают улучшать ПО с помощью гриппа и ОРЗ. Собственно, первый звоночек, что вам конец, заключается хотя бы в том, что появились мы и кораллы. Мы всегда находим существ, похожих на наших бывших хозяев, а потом, как Хатико, ждем их на вокзале. А кораллы приканчивают хозяина Хатико. Иногда кораллы, наоборот, помогают цивилизации выбраться из той ямы, в какой цивилизация оказалась, но там нас, собак, никогда нет, потому что эти цивилизации совершенно других по сути существ, каких-нибудь бывших пчел (это я популярно объясняю), коал каких-нибудь, даже тараканов или рептилий. Нас же, собак, интересуют именно обезьяны, не по форме, нет, это могут быть сгустки плазмы, потоки фотонов, гравитационные аномалии, но у них есть какие-то общие черты. Я даже не могу сказать, что это. Может, какая-то непоследовательность. Или наоборот — последовательность в самоуспокоении и самоуничтожении. Вы ведь даже и от обезьян недалеко ушли. Вам до сих пор важно сидеть на более высокой пальме, чем остальные обезьяны, потому что когда-то давало большую вероятность спастись от хищников. Все — от отдельных людей до целых социумов, до стран и народов — занимаются залезанием на более высокую пальму. Для кого-то эта пальма — изучение мироздания, для кого-то — просто спокойная жизнь. Даже выход в космос — всего лишь попытка залезть на такую пальму, где никто не достанет, и возможность кидать кокосами в тех, кто сидит ниже. О каком гуманизме может идти речь, если вы не преодолели в себе даже человекообразных обезьян, вы не прошли даже эту ступеньку эволюции, прежде чем вас подмял под себя мгновенный прогресс. Я тебя уверяю, пройдет еще лет пятьдесят, и первая страна, которая додумается, как добывать ресурсы без помощи живой силы, вобьет все остальное человечество в каменный век, огородит роботами свои границы и поставит на стражу полезных ископаемых какие-нибудь машины, отстреливающие все, что шевелится в радиусе сотни километров, а потом будет пышно угасать на привозном бензине. И не факт, что это обязательно будет какая-нибудь современная сверхдержава. Ты жалеешь о жизни, но на самом деле вся эта любовь к жизни всего лишь очень сильный инстинкт самосохранения, потому что вирусы поставили вас в такие условия, где надо выживать. На самом деле жизни во Вселенной — просто умотаться. Вселенная кишит жизнью, как труп — червями. Жизнь и разум — это всего лишь определенное агрегатное состояние материи. Для материи становиться живой и разумной так же естественно, как для воды замерзать при отрицательной температуре. Форм жизни и разума во Вселенной столько, что они не поддаются счислению. Можно каждую минуту отправлять в небытие миллиард таких цивилизаций, как ваша или моя, их все равно не станет меньше. Почему же ты думаешь, что космическая пыль, слепленная в форме Молодого или Эсэса, лучше, чем в форме кого-то другого? С кучками пыли, в которые были запрятаны разумы кораллов, мы не особо церемонились, так ведь? Я тебе больше скажу. Там, где вы находитесь, я вообще не предполагал найти хоть какую-то жизнь, а оказалось, что ее здесь нисколько не меньше, чем где бы то ни было.

— А где мы находимся? — спросил Игорь.

— Ну, не знаю, поймешь ли ты, — сказал сын, — но вот все, что ты видишь вокруг себя — это внутренняя поверхность раздувающегося семнадцатимерного пузыря материи, и вся твоя Вселенная — лишь гравитационная проекция настоящего вещества на стенку этого пузыря. Ты живешь как бы в зеркале. Я вообще не думал, что такое возможно. По ту сторону пузыря, если тебе интересно, бушующее, кипящее, бесконечное море плазмы и движущиеся потоки различных материй, тебя от них ничего не отделяет, кроме того, что ты повернут к ним другой стороной. Именно от того, что вы всего лишь проекция, и лезут всякие парадоксы, в которых без бутылки не разобраться. Я и так не силен в квантовой физике, но в ВАШЕЙ квантовой физике вообще черт ногу сломит — и это неудивительно. Гравитационное излучение, например, довольно сильная штука, и оно, собственно, и определяет вид того мира, где ты живешь, но оно играет роль проектора в кинотеатре, посредством которого кадры появляются на экране, оно как бы все, и оно же — ничего. Не знаю, как ваши ученые смогут выбраться из этой ловушки. Или взять ту же скорость света. Часть проецируемого вещества проецируется почему-то так, что вместо скорости проецируется его масса, а масса, как известно — величина постоянная. Координатоны же вообще не проецируются.

— Что, что? — не понял Игорь.

— Ну, я так грубо перевел название элементарных частиц, отвечающих за положение в пространстве, — сказал сын. — Но можешь не беспокоиться, у вас их вообще нет, и как вы при этом существуете, я вообще не понимаю. Они связаны друг с другом, как в игре «Жизнь»: меняет свое значение координатон в одной частице — мгновенно меняют свои значения координатоны в других частицах. Отсюда путем пятиминутного доказательства в нашей собачьей школе выходит, что движение ни хера не относительно. Садись, четыре. Но оно и у вас не относительно. Если бы это было так, то выходило бы, что Вселенная делает полный оборот вокруг наблюдателя на Земле за двадцать четыре часа, а экваториальные созвездия для наблюдателя на экваторе наиболее наглядно нарезают круги со сверхсветовой скоростью.