Святая ночь
(Сборник повестей и рассказов зарубежных писателей) - Вебер Виктор Анатольевич - Страница 41

41

Симби еще не очнулась, а покупатели уже разбрелись по той части площади, где было темно: каждый подзывал оценщиков, перекупщика, приказчика и совал им деньги. Под конец один, самый богатый, отвалил перекупщику такой крупный куш, что это сразу решило дело. Конечно, когда об этом объявили остальным, они возмутились и стали тузить друг друга кулаками, вместо того чтобы всем наброситься на богача: было темно, а в темноте разве разберешь, где кто?

Итак, Симби досталась богачу. Приказчик повел ее туда, где стояли сам перекупщик, оценщики и богач. На ее глазах богач отдал Дого те деньги, которые причитались ему за нее, Симби.

Увидав это, Симби спросила с горечью:

— Ты продаешь меня в такой темени, Дого?

— Угу, — буркнул тот.

Только теперь Симби поняла: ее выставили на продажу, потому и усадили на топчан, а она-то думала, что эти люди хотят сделать ее своей королевой. И прямо отсюда, с этой темной площади, Симби повели во двор, где жили рабы ее хозяина.

И все изумились, когда узнали, как много денег проел Дого в этом городе и сколько он проиграл в азартные игры.

Симби грубо втолкнули во двор богатого человека, который стал ее хозяином. Все рабыни тотчас же кинулись к ней. И для первого знакомства наградили такими тумаками, что она пересчитала головой все столбы на веранде и без памяти грохнулась оземь.

Вскоре она очнулась и встала с превеликим трудом, потому что ноги у нее подкашивались. И тут рабыни снова принялись толкать ее: от одной к другой, от столба — к стене. И только когда увидели, что она вот-вот испустит дух, перестали ее колотить и сказали напоследок:

— Мы рады принять тебя в свою компанию; новеньких всегда угощают тумаками, а не лепешками.

Когда Симби оставили наконец в покое, она заметила, что многие молодые рабыни — в цепях. Они, оказывается, лежали на земле вот уже целую неделю. Их поливал дождь и нещадно палило солнце. А все из-за того, что они рассердили мирмидон[13], которая могла запороть любую из рабынь до смерти, если считала, что проступок того заслуживает.

— Видно, судьба мне тут помереть, — грустно сказала Симби, когда увидела закованных в цепи девушек.

— Рано ты о смерти заговорила. А ну-ка, присядь на землю и дай мне посидеть у тебя на голове. Я устала и не прочь отдохнуть часок-другой, — сердито сказала мирмидон.

Хочешь не хочешь, пришлось Симби опуститься на землю, а мирмидон взгромоздилась девушке на голову, и ей (мирмидон) это доставляло большое удовольствие. Так она и сидела, когда младшая рабыня принесла Симби полусырую пищу. Мирмидон была такая тяжелая, что Симби не могла есть. А ведь у нее ни крошки во рту не было с той поры, как ее схватил Дого на перекрестке.

Когда мирмидон заметила, что Симби не притрагивается к пище и ест ее только глазами, она велела одной из рабынь выпороть Симби, и та едва не забила девушку до смерти, но она (мирмидон) так и не слезла с Симби.

— Ох, ведь наказывала же мне мама: не пытайся узнать, что такое Нужда и Муки, — стонала Симби.

— Так вот, значит, какой наказ давала тебе мать? Да разве тебя здесь мучают? Мы просто играем с тобой, будто ты благородная! — завопили другие рабыни.

Услыхав это, Симби глубоко вздохнула и сказала громко:

— Настал мой последний час!

Она обливалась потом под тяжестью груза, который держала на голове.

В этом городе никогда не было слышно песен. Здесь строго-настрого запрещалось даже бить в тамтамы, смеяться, шутить и веселиться. Вздумай кто нарушить этот запрет, чуть ли не всем жителям города будет угрожать погибель. Потому что их боги ненавидели веселье.

На следующее утро Симби и все невольницы отправились на хозяйское поле. Они работали с утра до самой темноты. Симби принялась за работу вместе с другими, но через несколько минут растерла в кровь ладони, и ей было так больно, что она не могла ни к чему прикоснуться. Ведь она никогда в жизни не работала, только песни распевала.

— Ну и лентяйка же ты, Симби, — то и дело повторяли рабыни и колотили ее без всякой пощады.

Однажды за полночь Симби подумала: «Если я буду работать наравне с товарками, то через несколько дней протяну ноги. Как бы мне их задобрить?» А ведь она была дивная певунья, до того как ее похитил Дого, вот и вспомнила одну длинную песню и решила пропеть ее рано утром. Она и знать не знала о том, что в этом городе запрещено петь.

Как только начало светать, Симби затянула свою песню. Она все пела и пела, пока не перебудила рабынь, хозяина, его семью и всех других людей в округе.

Хозяин тотчас же, как заслышал ее пение, в бешенстве кинулся во двор, чтобы заткнуть ей рот. Но, на беду, зацепился правой ногой за пенек, упал и расшибся насмерть. Как только родные хозяина узнали об этом, они все разом выбежали во двор.

Увидев, что богач, хозяин Симби, неподвижно лежит на земле, все завопили в одни голос:

— А-а-а! Симби, это ты убила хозяина!

— Да вовсе не я! Не убивала я его!

— Ты — убийца! Ты убила его своей песней, — орали родственники богача.

И тут же один из них предложил:

— Давайте отомстим Симби, забьем ее палками до смерти.

— Нет, нет, не надо забивать ее до смерти. Слишком легкая кара за такое преступление. Лучше всадить ей в сердце острый нож и не вынимать, пока она не умрет в мучениях, — посоветовал другой.

— Заколоть ножом — тоже слишком легкая кара. Давайте собьем крепкий гроб, положим ее туда живую и заколотим крышку. А потом отнесем гроб к реке и кинем в воду. И он будет плыть по течению, пока эта злодейка не задохнется, — высказался третий.

— Отлично! Мы согласны, — закричали остальные.

Через час принесли гроб. На Симби натянули все три одежды, что носил хозяин, на голову напялили одну из его шапок, на левое плечо повесили длинный меч в ножнах, в левую руку сунули палку, а в правую — ружье. Все это были вещи ее хозяина.

После того в сумку покойного положили трубку, табак (нельзя же ему быть без курева по дороге на небеса и там, на небесах) и бритву, чтобы он мог брить бороду. А еще положили в гроб горшки, тарелки и другую посуду, а также масло, соль, перец, убитого козла и курицу — на небесах все ему сгодится. В сумку положили и деньги, которые он будет там тратить, повесили эту сумку на левое плечо Симби и сказали:

— Ты последуешь за своим хозяином. Ты была его рабой на земле, будешь его рабой и на небесах. Ухаживай за ним хорошенько, подавай еду вовремя. Все его джу-джу[14] и немного денег — в сумке.

С этими словами они затолкали Симби в гроб. Когда забивали крышку, она боролась отчаянно, но все понапрасну.

Потом шесть дюжих мужчин водрузили гроб себе на голову и понесли его к реке, а остальные шествовали за ними. Гроб кинули в воду, а хозяина Симби похоронили на берегу. И, покончив с этим, родные богача вернулись в город.

Гроб плыл и плыл вниз по реке. Симби билась изо всех сил, пытаясь сломать крышку и выбраться наружу, но из этого ничего не вышло. Ей еще повезло, что в гроб все же проникал свежий воздух, не то бы она задохнулась через два часа.

Гроб плыл по воде много дней, пока его не прибило к берегу, в том месте, где течение было слишком слабое, чтобы нести его дальше. А на берегу стоял большой город.

Ночью рыбаки нашли гроб и принесли его в город. Они подумали, что это ящик с драгоценностями, который случайно выпал из лодки.

Глава четвертая. КАК ЖИЛА СИМБИ В ГОРОДЕ ГРЕШНИКОВ

Рыбаки открыли гроб и увидели Симби и вещи ее хозяина. Они так и обмерли от страха и тут же захлопнули крышку: подумали, что Симби и вправду мертвая.

— Давайте-ка отнесем гроб обратно на реку, пока не рассвело, а не то нас еще схватят стражники, — предложил один из них.

Несколько рыбаков поставили гроб себе на голову и потащили к реке, а остальные пошли за ними следом. Но когда они добрались до середины города, их окликнул ночной караул. Вместо того чтобы остановиться и рассказать про свою находку, рыбаки бросили гроб и разбежались, испугавшись, как бы их не арестовали.