Темная сила Вселенной - Чернеда Джулия - Страница 2

Сийру предупредили об этом. Не желая отказываться от попытки решения проблемы, она все же настояла на том, чтобы провести эксперимент с представителем человеческой расы, обладающим телепатическими способностями, по имени Джейсон Морган. Совет после долгих раздумий дал на это свое согласие. Дабы не подвергать опасности не-Избранных клановцев, которые могли встретиться ей на пути, Сийра была погружена в стазис — состояние, при котором способности Избирающей на время блокировались. А чтобы сделать возможным процесс Выбора с человеком, к тому же совершенно ей до этого момента незнакомым, ее память безжалостно подавили, заменив побуждениями, которые должны были отправить ее прямиком к Моргану и сделать Выбор неизбежным.

— Она нарушила Закон, — добавил Барэк. — Но Совет тоже его нарушил.

Энора покачала головой:

— Я знаю. То, что они пытались сотворить, чудовищно. Но Сийра… Я сама видела, что этот человек был далеко ей небезразличен — даже после того, как она обрела память. Она научилась обуздывать Силу-Выбора потому, что хотела спасти его. Как ей удалось…

— Оправдаться перед Морганом? — Клановец улыбнулся. — Могу лишь сказать, что этот человек — поразительное существо. Он рисковал жизнью, чтобы спасти Сийру, и рисковал навсегда потерять ее, чтобы вернуть ей ее прошлое.

— Такое нечасто встретишь даже среди Соединенных, — почти с завистью проговорила Первая Избравшая. — Неудивительно, что Сийра не хотела потерять этого человека. — В ее голосе появились металлические нотки. — Однако все это не объясняет, почему ты так твердо решил уехать.

— Сийре пытались помешать встретиться с Морганом. В результате одной из таких попыток погиб Керр.

— Твоего брата убил Йихтор ди Караат, — возразила Энора. Ее лицо побледнело, но выдержка не изменила женщине. — Отступник поплатился за свое бесчестное поведение — его разум стерт, а на Доме Караатов теперь лежит пятно позора. С этим покончено, Барэк.

— Йихтор был всего лишь орудием, Первая Избравшая. А Керра кто-то послал к нему с известием — причем сделал это, зная наверняка, что от него избавятся.

Глаза его матери сузились. Клановец ощутил волнение м'хира между ними — Энора пыталась не выдать свои мысли. Он знал, что лучше не пытаться их коснуться.

— И кто же послал его к Йихтору? Кто виноват в гибели Керра?

Барэк покачал головой:

— Не знаю. Но Сийра знает. Мне она об этом рассказать не захотела.

— Значит, ты хочешь разыскать ее. — Энора помолчала. — Пожалуй, ты прав. Но даже если тебе и удастся найти ее, Барэк, она может отказаться встретиться с тобой.

Садд Сарк на миг прикрыл глаза. Потом подхватил свой багаж и сказал, не глядя на мать:

— Сийра не откажется. Теперь у нас с ней есть кое-что общее.

Он начал сосредотачиваться, создавая мысленный образ, которому предстояло стать его путеводной звездой в м'хире. Прочь с этой планеты, с которой связано столько горьких воспоминаний и которая перестала быть его домом!

«Теперь мы с ней оба изгнанники, — послал он матери прощальную мысль, в безыскусных словах, несмотря на оттенок отчаяния, можно было найти смутный намек на нечто сродни надежде. — Прощай!»

Барэк толкнулся…

И исчез. Воздух в комнате еле заметно переместился, заполняя пространство там, где он только что стоял.

Энора, Первая Избравшая Дома Сарков, медленно подошла к куче брошенной одежды. Вытащила одну рубашку, и потускневшие золотые нити вспыхнули у нее в руках отраженным огнем.

— И что теперь с этим делать? — пробормотала женщина.

Она прижала рубаху к щеке. На мягкую материю упала слезинка.

— Один мой сын убит, — прошептала Энора влажному пятнышку. — А теперь и второй неизвестно где. За что нам это все?

— Что, на ведьму поглядеть пришли? — прошелестел в ухо Барэку вкрадчивый голосок.

Садд Сарк, обернувшись, увидел стоящее с ним рядом у стойки бара существо — и тут же с отвращением нахмурился. Драпск.

И похоже, эти существа заявились сюда всем экипажем. «Приют Звездоплавателя» — по крайней мере, эта часть длинного, тускло освещенного зала, представлявшего собой открытую для посетителей зону знаменитого игорного дома, — в считанные минуты практически весь заполнился драпсками.

Клановец вздохнул. Он мог бы даже не обладать Даром: звездолет Моргана, «Серебристый лис», потемневший от времени, но все такой же крепкий, стоял в числе других торговых кораблей в космопорте Покьюлара, и его название и технические характеристики приводились в списках портовой администрации. Возможно, именно «Приют» ему, Барэку, и был нужен, хотя прошел уже почти стандартный год с тех пор, как Сийра изъявила желание научиться играть в «звезды и кометы». Кто знает, как долго продлился этот ее каприз? По крайней мере, здесь можно было, не привлекая особого внимания, навести справки. Вот только орда драпсков вряд ли была подходящей компанией, если он хотел отыскать кузину без лишнего шума.

Смирившись с этим соседством, клановец сделал еще глоток дрянного бренди, передернулся и задал сам собой напрашивавшийся вопрос.

— Что за ведьма, капитан?

Лучше на всякий случай подстраховаться, чтобы ненароком не назвать драпска более низким титулом, чем на самом деле. Все они казались близнецами — их плоские, безглазые лица были начисто лишены каких-либо индивидуальных особенностей или выражения. Так будет вежливее — и мудрее. Огромные торговые корабли драпсков обслуживали экипажи, все члены которых были каким-то образом связаны друг с другом, но каким именно — никто из чужаков не знал. В силу этой причины драпски обладали прискорбной склонностью отвечать на любое реальное или воображаемое оскорбление, нанесенное одному из них, всем скопом — особенность, которая обеспечивала им уважительное отношение даже в такой клоаке, как «Приют».

— О, настоящая ведьма-рам'ад, хом, — заверил драпск и взгромоздился на табурет, не обращая более никакого внимания на того, с кем только что вел беседу, — человек этот счел за лучшее поспешно раствориться в окружающей толпе. Крошечный ротик-почку драпска окружало шесть мясистых щупальцев — ярко-красных и пугающе подвижных. Из лба инопланетного существа торчала пара весьма впечатляющих антенн, увенчанных пурпурно-розовыми хохолками. Они повернулись к Барэку, потом затрепетали, как будто их владелец был чем-то озадачен. — Как я заметил, ты больше наблюдаешь, чем играешь или делаешь ставки, вот и решил, что ты — один из почитателей. Я не ошибся?

Барэк заказал своему новому — и пугающе наблюдательному — источнику информации напиток и обнаружил, что ему гораздо легче общаться со склоненными плечами драпска, чем с беспрестанно извивающимися щупальцами на его шаровидном безглазом лице.

— Почитатель магии, хом капитан? Да нет, не особенно. Но меня привлекают новые впечатления.

Драпски были известны своей слабостью к всяческим оккультным штучкам. Садд Сарку вспомнилось несколько анекдотов, касавшихся легковерности драпсков и толщины их кошельков. Потом он оглядел молчаливую группу окружавших его существ — спокойных, вооруженных до зубов и крайне внимательных — и решил, что, возможно, на самом деле стоит подождать и взглянуть на эту «ведьму».

Два часа спустя Барэк бросил на стойку очередную пригоршню платежных камней и решил, что на сегодня с него довольно. Его собеседник-драпск казался бездонной бочкой, а обещанная им «ведьма» все не появлялась. Пожалуй, стоило попытать удачи где-нибудь в другом месте.

— Ладно, Мака, — проговорил он, скользнув взглядом по сосуду, который пучок щупальцев надежно удерживал у рта существа. — Ты отличный собеседник, но я не могу проторчать здесь всю ночь в ожидании твоей ведьмы.

Клановец не стал, разумеется, упоминать, что именно соседство драпска отпугивало от него любого, у кого можно было бы навести справки о Сийре или Моргане.

Разноцветные антеннки признательно затрепетали; сосуд, однако, не шелохнулся. Барэк поднялся и откланялся, заклиная про себя, чтобы эти существа не решили вслед за ним переместиться в следующее подобное заведение на этой улице. Но едва он поднял капюшон — вода, ручьями стекавшая с одежды тех, кто недавно зашел в бар, достаточно красноречиво свидетельствовала о том, что погода за дверью оставляет желать лучшего, — как свет вдруг мигнул и потускнел. Сонм местных звуков: голоса громкие, тихие, живые и механические, музыка, раздирающая барабанные перепонки, щелчки с размаху бросаемых на столы костей — все утихло, только какая-то случайная кость, кружась, врезалась в ограничительный бортик и отскочила обратно на середину стола.