Тысяча имен для странника - Чернеда Джулия - Страница 41

— Кто ты? — снова прошептал наделенный сверхъестественными способностями незнакомец. Он протянул руку, как будто намеревался коснуться меня. Шлем вдруг исчез, и я недоуменно заморгала, глядя на него.

Два стремительно последовавшие друг за другом события еще больше сбили меня с толку. От лица мужчины вдруг отхлынула вся кровь. И он исчез.

Воздух с негромким свистом хлынул туда, где он только что стоял. Я пошатнулась, но кто-то подхватил меня, не дав упасть. Мои глаза встретились с глазами Моргана.

— Это был Барэк? — пораженно спросила я.

— Клановец, как и тот, — ответил он мрачно. — Но с этим я не знаком. Идем, — бросил Джейсон, увлекая тележку и меня в полумрак между двумя дверями. Там он быстро шлепнул меня по щеке, один раз, но достаточно сильно, чтобы на глазах у меня выступили слезы.

— Прежде чем ты начнешь жаловаться, — посоветовал Морган, подняв перепачканную чем-то голубым руку, чтобы успокоить меня, — вспомни, у кого остался твой шлем.

Я кончиками пальцев коснулась саднящей щеки и ощупала восковую печать, намертво прилипшую к коже.

Наше неспешное передвижение теперь превратилось в нечто, напоминавшее скорее бег. Джейсон нырял в любую образовавшуюся щелочку в окружавшей нас сутолоке, а однажды даже предпочел продираться сквозь заросли декоративных кустов, чтобы не замедлять шаги.

С таким проворством мы очень быстро добрались до нашей цели — как выяснилось, это был ресторан с облупленной вывеской «Коготь и Челюсть. Все блюда межвидовой кухни» над двустворчатой дверью.

Я не стала возражать, слишком занятая высматриванием людей, способных появляться и исчезать когда угодно, не говоря уж о том, чтобы одним хмурым взглядом швырять других людей, как котят. Когда Морган закрыл за нами двери ресторана, я вздохнула посвободней.

Первоначальное впечатление от ресторана оказалось обманчивым. Внутри стоял приглушенный гул голосов, лишь немногим громче нежного перезвона бубенчиков, послышавшегося в тот миг, когда мы проходили мимо них. В мгновение ока точно из воздуха возникла фигура метрдотеля, приветствовавшего нас поклоном. Морган передал ему рукоять гравитележки. Нас пригласили к столику раньше всех других существ, ожидавших своей очереди сесть за столики — или принять любое другое подходящее форме их тел положение для еды. Когда мы вошли непосредственно в обеденный зал, я склонила голову набок, восхищенная дивным, в высшей степени соблазнительным ароматом, витающим в воздухе.

Заметив мое восхищение, Джейсон улыбнулся.

— Добро пожаловать к Гвидо, Сийра. Здесь лучшая кормежка на всей Плексис.

— Что это значит — «на Плексис»? Да во всем квадранте!

Этот трубный глас исходил от приближающейся туши, которую я сперва приняла за сервоофицианта из-за металлического блеска его панциря и двух пар асимметричных рук. Существо на тумбоподобных ногах, оканчивавшихся скорее нелепыми, напоминающими аэростат лапами, чем ступнями, второй, нижней парой рук оторвало Моргана от пола и с такой силой сжало в объятиях, что я всерьез забеспокоилось, как бы его совсем недавно затянувшаяся рана снова не открылась. Джейсон забарабанил кулаками по сверкающей броне, служившей этому нескладному существу вместо плеч. К счастью, я могла не волноваться за него, поскольку оба хохотали.

— Немедленно поставь меня на место, Гвидо, балбес несчастный. С тобой и те немногие манеры, что приобрел, позабудешь. — Существо в последний раз сжало его в борцовском объятии, прежде чем поставить на пол с нежностью, совершенно не вязавшейся с его обликом. — Гвидо Маармату'кк, разреши представить тебе Сийру Морган.

Мне потребовалось все мое мужество, чтобы пожать руку существа — кончик одной из менее крупных и более гибких на вид верхних конечностей, которая была дружелюбно мне протянута. Ее прохладная твердость заставила меня вздрогнуть — Гвидо явно не принадлежал к классу млекопитающих. Этот каресианин был ростом с Джейсона, но его плечи и выпуклая спина перегораживали практически весь вестибюль. Голова Гвидо выглядела так, будто пара кастрюль решила, сложившись, изобразить из себя шлем. Когда они вибрировали, в темном промежутке между ними принимались плясать отблески нескольких десятков глаз. Мне даже показалось, что в четырех, нет, в шести из них, устремленных в настоящий момент на меня, я заметила обнадеживающую снисходительность.

— Значит, брат, ты наконец-то привел в мой дом подругу по раковине. — Ваше присутствие здесь — большая часть для нас, фем Морган.

Низкий, скрипучий и удручающе громкий голос исходил откуда-то из-под шлема. Я открыла было рот, чтобы пояснить ему, как он ошибся, но наткнулась на взгляд синих глаз Джейсона. Он еле заметно мотнул головой. Я сжала губы, в тонкую линию и бросила на своего спутника уничтожающий взгляд.

Ужин, поданный нам так нескоро, что я усомнилась в том, участвовали ли в его приготовлении сервоповара, не обманул ожиданий. Гвидо составил нам компанию, потягивая теплое пиво — созданный людьми напиток, который, по словам каресианина, был достоин его утонченного вкуса. У меня закралось подозрение, что пиво скорее было единственным из многообразия употребляемых людьми съестных продуктов, который его негуманоидный организм мог перенести, но из вежливости я не стала об этом спрашивать. Вообще-то слово «потягивать» было пришедшим мне на ум синонимом, поскольку я не смогла придумать никакого более точного термина для описания процесса, состоявшего из вливания порций напитка в отверстие на клешне верхней правой руки Гвидо с последующим ее прикладыванием к темной границе между двумя «кастрюлями», служившими лицом хозяина заведения. Завершавшее процесс удовлетворенное причмокивание, думаю, не слишком отличалось от того, которое обычно издавали представители большей части видов…

Морган и Гвидо вели неспешный разговор о неизвестных мне личностях и местах; я прислушивалась вполуха, довольная тем, что могу не принимать в нем участия. В конце концов я отдалась дружелюбным объятиям моего кресла, с дремотным наслаждением ублажая свой аппетит.

Мы сидели за персональным столиком хозяина заведения, расположенным так, что отсюда можно было наблюдать за всем переполненным рестораном. От общего зала его отделяла мерцающая сеть, похожая на творение какого-то безумного паука-переростка, но, судя по обугленным коричневым листьям растения, осмелившегося вырасти в такой близости от ее нитей, на самом деле она скорее представляла собой силовое поле. Интересно, способно ли оно преградить сюда дорогу клановцам, подумала я.

Официант — живой, не серво, — забрал мою тарелку и предложил изящный бокал, наполненный бледно-золотистой жидкостью. Я поблагодарила его, приняв напиток. Моя задумчивая молчаливость передалась и моим спутникам. Оба взглянули на меня.

— Что, скажешь, тебе когда-нибудь приходилось лакомиться лучшими блюдами? — громогласно осведомился каресианин.

Морган откинулся на спинку кресла, с восхищением любуясь игрой света в своем бокале.

— Лучше соглашайся с ним, Сийра, а не то в качестве следующего блюда он подаст тебе беднягу повара.

— Ба, — Гвидо пренебрежительно отверг подобное предположение и прищелкнул двумя верхними клешнями. — На Плексис человеческое мясо не сбыть. Вот правда, на Ормагеле-17…

Хотя на лице, состоявшем из темных провалов и поблескивающих, расположенных словно на тонких стебельках глаз — его рот скрывался где-то в их гуще, — выражения было не разобрать, я решила, что меня поддразнивают.

— Ваше угощение превосходно, хом… — Я запнулась, не уверенная, как правильно произнести его имя.

— Гвидо. Для спутницы жизни моего кровного брата мне не жалко ни своего имени, ни своего искусства, ни — о да! — собственной души!

Я залилась краской, и тут же разозлилась на Джейсона, поставившего меня в такое неудобное положение. Каресианин, явно отлично знакомый с обычаями людей, продолжал одобрительно горланить:

— Видишь, брат? Сколько лет я твержу, что тебе пора уже заводить собственный выводок?