Тысяча имен для странника - Чернеда Джулия - Страница 66

— Нет. — Я решительно покачала головой, чтобы у нее не осталось никаких сомнений. — Раэль, я знаю, что побуждения у тебя самые добрые. Но разве ты можешь быть уверена насчет остальных? — Вспомнив о Гистрис, я передернулась.

Раэль приняла мои объяснения, медленно кивнула головой.

— Наверное, на твоем месте я думала бы точно так же. Только не надо говорить «ваши», Сийра. Как бы с тобой ни поступали, ты одна из Тех, кому доступен м'хир. Ты — не человек. — Последнее слово было произнесено с нажимом. Я тут же вспылила.

— А чем плохо быть человеком? Если вы так уж сильно их ненавидите, почему живете с ними бок о бок? — Я бросила на нее яростный взгляд. — И вообще, почему нужно их ненавидеть?

— Мы живем бок о бок с людьми, потому что у нас нет другого выхода. Нас недостаточно, чтобы заселить целый мир, не говоря уж о том, чтобы вести его экономику. — Она помолчала. — Да даже если бы и было достаточно, не в обычаях Клана жить друг у друга на плечах. Хотя бы потому, что сила должна перемещаться — почву, для того, чтобы она становилась плодороднее, следует вспахивать.

Эта фраза прозвучала избитой, но мне показалось, что я поняла. Ведь я сама, чтобы добраться сюда, воспользовалась коридором, который пробила в м'хире чья-то чужая сила. Я мысленно решила обдумать это чуть позже, не желая уклоняться от затронутой вначале темы.

— Ты не ответила на мой вопрос.

Раэль облизнула губы и отвела взгляд.

— Я не испытываю ненависти к людям. Видишь ли, куда лучше просто не обращать на них внимания. К сожалению, в твоей… ситуации… это сейчас невозможно. Придется брать в расчет Моргана.

— И что? — Если она столь же искусно различала оттенки выражений в голосах, как в мыслях, то скрытое в моих словах предупреждение должна была уловить. Но почему-то не уловила.

— Из-за Моргана нам придется обсудить некоторые деликатные вопросы. И мне нелегко об этом говорить, Сийра. Есть вещи, о которых обычно не говорят. — Она пробормотала себе под нос что-то вроде: «Только бы Пелла об этом не узнала».

Потом продолжила, уже громче:

— Начнем с того, что Клан и люди — два отдельных вида, хотя мы и можем казаться похожими друг на друга. Причем такими и должны оставаться.

Если бы палатка была чуть повыше, я поднялась бы в полный рост. А так просто раздраженно фыркнула.

— Ты прямо как Морган — тоже вечно говоришь загадками. Объясни, что ты хотела сказать.

— Слова здесь бесполезны.

— А я хочу их услышать! — Это был ультиматум.

— Твой отказ открыться мне — пустая трата времени, — сердито сказала Раэль. — Я не улавливаю твоих чувств, Сийра. Я не знаю тебя!

— Значит, мы с тобой в равном положении. — Пожалуй, я вложила в эту улыбку всю ту жестокость, в которой она обвинила меня чуть раньше. — Ты помогла мне. Мне хотелось бы понять, какую роль ты во всем этом играешь, Раэль. Но в свои мысли я тебя не пущу.

Темные озера глаз взглянули на меня со странной печалью.

— Значит, придется мне объяснить то, что можно, словами. — Она скривила губы. — Хотя они и не всегда могут верно отобразить суть.

Я поняла, что обладаю существенным преимуществом перед этой женщиной. У нее никогда не возникало необходимости попытаться истолковать выражения чужого лица; возможно, она просто не умела этого делать. Выражения своего собственного лица ей тоже, видимо, скрывать никогда не требовалось.

— Ты уж постарайся, Раэль, — сказала я уже более мягко.

— Ты находишься сейчас в очень опасной поре своей жизни, Сийра, — начала она, и каждое предложение явно давалось ей с немалым трудом. — Ты все еще Избирающая. Но у тебя нет и не может быть Выбора. — Ее щеки залил румянец, оставив на них бледно-розовые пятна. — Совет проверил каждого возможного кандидата. Никто не подошел — и в следующем поколении тоже. Это и было их так называемое основание для указа, чтобы скрывать тебя от всех, кроме членов семьи. — Раэль улыбнулась, но почти сразу же ее лицо вновь приобрело серьезное выражение. — Ты стала почти легендой.

Я устала и начала чувствовать между бровей знакомую тупую боль. Все стремительно становилось куда более запутанным. Я даже не потрудилась скрыть сарказм в своем голосе.

— Ничего удивительного, что мне больше понравилось быть человеком. Это было определенно проще, — заметила я. — Что еще за Избирающая? Какой такой Выбор? Почему я стала легендой? И по какому праву этот твой Совет распоряжается моей жизнью?

Она замахала руками, чтобы остановить поток моих сердитых вопросов.

— Нет, это невозможно! Я отказываюсь общаться подобным образом.

Раэль покраснела. Она была просто не способна на обман. Ее выразительные черты выдавали все обуревавшие мою сестру эмоции с откровенностью, которую я нашла весьма успокаивающей. В данную минуту беспокойство в ней боролось со смущением.

Я с изумлением осознала, что это она сейчас нуждалась в утешении.

— Прости меня! — сказала я с искренним раскаянием. — Не спеши. Расскажи мне, что сможешь, Раэль. Я постараюсь не встревать с вопросами.

Она не то прерывисто вздохнула, не то всхлипнула.

— Даже не знаю, с чего начать, Сийра. Это ведь ты учила меня, помнишь? Хотя, наверное, вряд ли это осталось в твоей памяти. Всю жизнь я равнялась на тебя, и теперь мне очень тяжело видеть тебя такой, чувствовать, что ты не доверяешь мне, закрываешь от меня свои мысли. И все это время, и до моего рождения тоже, ты была Избирающей. А теперь ты выглядишь такой юной.

Я непонимающе посмотрела на нее, и ее губы искривились в улыбке.

— Понимаешь, Избирающие не стареют, пока не сделают свой Выбор, хотя никто никогда еще не оставался не-Соединенным так долго как ты. Небольшое утешение за то, что живешь не в полную силу.

Я вспомнила о пластинке, которое Морган нашел в архиве Роракка, изображении молодого Джареда вместе со мной, сделанном больше ста лет назад, и почти поняла что-то, но мысль снова ускользнула от меня.

— И каков же мой возраст?

Улыбка Раэль потухла.

— В каком смысле?

Почему вечно нужно делать из простых вопросов такие сложные?

— Сколько лет я прожила? Каков мой возраст? Разве я выразилась так уж непонятно?

— Ну, — протянула моя сестра, рассеянно тряхнув волосами, — ты прожила, — она задумалась, — примерно сто десять стандартных лет. Что же касается возраста Тех, кому доступен м'хир, то он зависит от того, сколько лет ты провел в физиологическом стазисе Выбора. В твоем случае, как я уже сказала, ты была Избирающей что-то около семидесяти пяти лет. То есть, если считать так, как это делают люди, тебе сейчас примерно тридцать. Когда твой Выбор будет сделан, то начиная с этого момента ты начнешь жить обычной жизнью. А почему это тебя интересует?

— Да так, — пробормотала я, сама не понимая толком. Мысли мои, окрашенные смутными эмоциями, путались, я не могла сосредоточиться. — Если я была, э-э… этой Избирающей, тогда что я собиралась избирать? Почему я была узницей?

— Ты совершенно ничего не помнишь! — Раэль в отчаянии заломила руки. — Я не в силах постичь этого. Стазис никогда не блокирует столько сразу. Что с тобой сотворили? — Ее глаза снова наполнились слезами. — Моя бедная сестра. Если ты не можешь вспомнить даже самых главных событий в жизни, неудивительно, что ты забыла меня!

— Это для тебя они главные, — напомнила я хмуро. — А для меня — нет. Так что я должна избрать?

Я почему-то знала, что это важно, и безотчетно схватила ее за руки, стискивая их до тех пор, пока мои пальцы не впились в нежную кожу ладоней Раэль. Когда я поняла, что делаю, то со смущением отпустила ее.

— Твоя сила ищет себе пару. — Она взглянула на красные отметины, оставшиеся на бледной коже. Судя по лицу Раэль, я сделала ей больно. — Раньше ты была сама кротость.

— Я изменилась. — Морган услышал бы в моем голосе боль — и понял бы ее. Женщина же, которая называла меня своей сестрой, восприняла мои слова по-своему.

— Это все тот человек, — уронила она — словно выругалась.