Тайны Времени - Чернобров Вадим Александрович - Страница 60

А посему я попросил провести подобный подсчет следопытов, в задачу которых как раз и входит находить кости непогребенных солдат 2-й Мировой и копаться в карманах их гимнастерок в поисках любых документов или медальонов-"смертников". В расчет старались брать только бойцов, найденных в болотах, ибо лежащий в открытом поле и наспех захороненный чаще всего еще в войну проверялся мародерами и похоронными командами. Проверив перед перезахоронением несколько сотен скелетов в Мясном Бору, в 1994-1996 годах группа знакомых следопытов подытожила результат: в среднем медальоны (чаще нечитаемые или пустые) попадаются у одного на 17-25 человек, документы – у одного на 30-40, крестики – у одного на 50-60, иконок не обнаружено ни одной! Похожую статистику показали и перезахоронения в брянских, калужских лесах, где действуют поисковики отряда "Память"… Не похоже, чтобы иконки сгнили, но, может быть, их просто не заметили, или иконки подбирали хоронившие (почти исключено), или такой результат – частная случайность? Так или иначе, я прошу откликнуться остальных следопытов (народ этот в массе своей бескорыстен и отзывчив) и поделиться собственными наблюдениями!…

6) Последняя возможная гипотеза и причина, спасающая от пуль, – ЧУЖАЯ ОПЕКА. Нет, ничего общего с чужим заговором здесь нет. В этих случаях нет вообще ни одного человека (или о нем ничего не известно), кого можно было бы заподозрить в попытках заговорить (заворожить смерть) или помочь другим способом солдату. Что же такое "опека" и чем конкретно она отличается от чужого заговора – сказать трудно, но попытаемся сформулировать. Представьте себе, что среди тысяч солдат, воюющих плечо к плечу, находится один разделяющий с однополчанами все тяготы и лишения воинской службы, все, кроме одной – пули.

Чисто "по науке" не сложно вычислить вероятность существования такого счастливого солдата. Статистика знает все, например, то, что в Великой Отечественной средний солдат получал ранение раз в полтора года. Это средний. Тыловые части несли минимальные потери, а передовая цепочка редела ежедневно. Где тут найти единый аршин для определения "везучести"? Попал в тыловой обоз – и уже везунчик? Наверное, мерка может быть только одна – количество смертельно опасных ситуаций, которые удается за свою жизнь перебороть конкретно каждому человеку. Предположим, что вероятность выжить в, казалось бы, безнадежной ситуации все-таки не равна нулю, щедро предположим, что вероятность эта равна 1 проценту. Иными словами, из 100 человек, которым уготовано (гарантировано!) погибнуть, 1 человек все-таки обманет смерть. Тогда вероятность выжить после двух опасных переделок будет равняться 0,01х0,01=0,0001, т.е. теперь уже из 10 тысяч человек выживет только один счастливчик. Три сверхопасных жизненных испытания переживет один из 1 миллиона, четыре раза плюнет в лицо смерти один из 100 миллионов, пять раз – один из 10 миллиардов… Итак, если бы все было согласно законам теории вероятностей, то 5 раз избежать смерти не может никто, ибо на Земле всего-то 6 миллиардов человек, а во всех армиях мира – раз в тысячу меньше. Это "по науке", а как в жизни?

Далекий от ратной службы оперный певец Павел Герасимович ЛИСИЦИАН и тот рассказывал, как в 1941 году обманул смерть: "Дважды я спасся чудом. Нашей фронтовой бригаде артистов отвели сарай и школу, в которой мы и стали устраиваться на ночлег. Вдруг я ощутил какую-то смутную тревогу. С большим трудом уговорил друзей перебраться в сарай. Утром мы увидели, что школа, из которой мы ушли, буквально сметена с лица земли". Чуть позже, уже в Вязьме, во второй раз "внутренний голос" вновь спас Лисициана от расстрела ["ИГ" 1997, N 10, февраль]…

Неоднократно уходил от верной гибели и известный академик, конструктор космической техники, дважды Герой Соц.труда, академик, руководитель "ЦСКБ-Прогресс" Дмитрий Ильич КОЗЛОВ. Из своей группы добровольцев он стал единственным оставшимся в живых, все пять его товарищей погибли. Несколько раз на фронте оставался живым лишь чудом, выжил даже во время боев в Мясном бору, где, как он позже рассказывал, "танки и пушки ехали по трупам, а колеса чавкали в крови, кишках и мозгах". На ладожской Дороге жизни во время движения у него ветром сдуло с головы шапку, он постучал по кабине и пока спрыгивал с кузова и отбегал за шапкой, шальной снаряд попал прямо в кузов ["КП" 13.01.1998, с.4]…

22 февраля 1997 года в Абхазии подорвался на танковой мине бронетранспортер, и вскоре в госпиталь поступил ехавший в нем старшим машины капитан ГУЩИН. Казалось бы, на войне такое обычное дело. Но капитан рассказал, что сидевший рядом с ним механик-водитель БТР-70 не пострадал. Он вообще был чемпионом по подрывам, на разных машинах он по меньшей мере 4 раза наезжал на противотанковые мины, и каждый раз после этого десант с машины отправляли по госпиталям или еще дальше, бронетранспортеры списывали, а механика, невредимого, лишь слегка оглушенного, уговаривали написать рапорт, чтобы его отправили дослуживать в относительно спокойные районы России. На что наполовину глухой водитель лишь отнекивался, насколько известно, он так и продолжал служить в "горячей точке" – без единой царапины…

Снайпер Олег АВДОНЬКИН из группы специального назначения им.Дзерджинского, по его словам более 120 раз был на волосок от гибели во время войны в Чечне. Однажды "день сложился не так как надо. Он оказался на склоне – словно на ладони, доступный всем… Сначала винтовку прошили, потом бедро. Стреляли много, попасть никак не могли…" ["Здесь и сейчас" 1999, N 1, с.49]…

Однажды мне показывали офицера, которого только расстреливать водили трижды, а в засады, которые задумывались именно ради него, он попадал не меньше пяти раз… Это все просто удивительно, но далеко не рекорд. Почитайте внимательно мемуары, и вы узнаете, что многие знаменитые полководцы уходили от смерти десятки раз.

Неоднократно убивали лошадей под Наполеоном и Кутузовым, около них разрывало ядрами ординарцев и генералов, тем не менее они, не кланяясь пулям, избегали ранений, хотя, по всем данным, смерть приходила за ними не один десяток раз. Лейтенант Наполеон всегда шел в атаку впереди своих гренадеров, и ружейные пули не доставали его, уже будучи генералом (лакомная мишень!) он также шел впереди – с равным неуспехом для пуль противника…

Одним из рекордсменов по числу неудавшихся покушений в СССР безусловно является Иосиф Виссарионович СТАЛИН. Недовольных проводимой им политикой и тех, кто хотел отомстить за миллионы репрессированных, было более чем достаточно. В мае 1935 года летчик Николай БЛАГИН протаранил на истребителе И-5 крыло самого большого по тому времени самолета в мире АНТ "Максим Горький", якобы думая, что пассажирами на нем летят Сталин с некоторыми членами правительства, однако, вопреки ранее сделанному объявлению, в самолет сначала сели инженеры и рабочие-самолетостроители с семьями… В 1937 году Сталина, а точнее, своего старого друга-большевика Кобу, задушил в сталинском кабинете Григорий Константинович ОРДЖОНИКИДЗЕ (Серго), однако, как оказалось, не додушил, и очень скоро Серго был вынужден застрелиться… 27 июня 1937 года сталинскую дачу едва не протаранил летчик-истребитель Олег КАПИТОНОВ, среди обломков его И-15, разбившегося всего в 200 м от внешней ограды, обнаружили карту в планшете с отмеченным на ней дачным комплексом [Бунич И. "Пятисотлетняя война в России. Гроза" / С-П., Облик, 1997, с.239]… Возможно, были (проверить истинность этих случаев практически невозможно) и попытки отравления вождя народов; диверсанты пытались подложить мину во время демонстрации на Красной площади; снаряженная стрелковым оружием и патронами с цианитом спецгруппа едва не прорвалась к даче, где отдыхал Сталин и т.д…