Офсайд 2 (СИ) - "Алекс Д" - Страница 45

Получив известие о смерти Пола, я на несколько минут поддался слабости, и всерьез размышлял о том, чтобы не ехать в Нью — Йорк, чтобы проститься с отцом на его могиле. Но потом я понял, что обязан сделать это. И дело не в долге или уважении. То, что связывало нас, было так же сильно, как и то, что раскидало в разные концы мира. Теперь мне не нужно бояться увидеть в его глазах отражение раскаяния и истины. Последний человек на земле, который знал правду, ушел и унес ее с собой в могилу. Остался только я, и моя совесть. И память, которую я так стремился вернуть, чтобы получить необходимые мне ответы. Я научился жить со своим новым «я» в согласии и мире, но это не было простым и легким процессом. Я прошел свое чистилище, прежде чем снова почувствовал, что могу стоять на земле и смотреть людям в глаза, не испытывая ужаса и стыда. А теперь мне предстоит столкнуться с похороненной частью моего «Я». Братья, знакомые, родственники и бывшие друзья будут смотреть на меня, гадая, остался ли я тем же безумным сумасбродным парнем, которым был. Я, как наяву, слышу вопросы приятелей по футбольному клубу, не планирую ли я снова вернуться в строй, попытаться оспорить решение о дисквалификации. Они будут предлагать мне многие вещи, которые когда-то мне очень нравились, и я находил их интересными. Но больше не нахожу.

Многие будут разочарованы, увидев, как сильно я изменился. Но я не задержусь надолго. В каменных джунглях мегаполиса мне больше нечего делать.

Спускаясь по трапу самолета, я отключаюсь от реальности, закрывая глаза, слышу песню ветра и крик орла в небе. Но даже мысленно я не могу вернуться туда, где моя душа пребывала в покое и равновесии. Шум двигателей, голоса людей, тяжелый воздух, который, проникая в легкие, вызывает приступ кашля. Все это не дает сконцентрироваться, вырывая меня из привычного состояния. Как много шума. Это оглушает.

Чувствую себя Маугли, впервые вышедшим из леса.

Поднимая руку, прижимаю рукав к лицу, чтобы облегчить себе вдыхание воздуха со значительной примесью диоксида серы и сажи. Я фактически ощущаю, как эта мерзость черной паутиной покрывает мои легкие.

Я иду к выходу из аэропорта, растеряно глядя по сторонам. Огромное количество народу проходит мимо меня, и… это странно. Я много раз был здесь. Десятки, сотни перелетов.

Я вернулся домой. Или Нью — Йорк больше не может именоваться моим домом?

Я застываю, когда вижу Марка. Он пробегает взглядом по мне, но снова ищет в толпе… не узнав. Я невольно улыбаюсь. Собираю волосы на затылке, поднимаю руку и машу ему, продолжая идти навстречу. Марк снова бросает на меня раздраженный взгляд, не понимая, зачем ему делает знаки этот навязчивый странный, волосатый и бородатый тип, в свободных хлопчатобумажных серых брюках, такой же рубашке белого цвета и потертых коричневых сандалиях на босую ногу. Наверное, я кажусь ему чудаком. Я вижу, как раздражение в глазах Марка сменяется узнаванием, потом потрясением и даже шоком. Он скользит по мне взглядом, словно сам не веря тому, что видит, пока между нами не остается пара метров.

— Джейсон, Господи, это ты? — ошарашено глядя на меня, спрашивает Марк. Я вместо ответа крепко обнимаю его, хлопаю по спине, говорю: «Рад тебя видеть, брат», и снова отступаю, чтобы посмотреть на него. Марк не изменился. Такой же смазливый молодой пижон в сшитом на заказ стильном костюме и дорогих туфлях, с ухоженными ногтями и побритым лицом. От него воняет парфюмом за версту, но это лучше, чем вдыхать смог от машин.

— Что с тобой случилось? — неуверенно спрашивает Марк, тоже не переставая рассматривать меня. В его взгляде появляется тревога.

— У меня все отлично. Пошли давай отсюда. — Обнимаю его за плечи и веду к выходу, а то он так и будет стоять, как остолбеневший. — Так плохо выгляжу?

— Не знаю. Необычно. Борода эта и волосы. Ты меня разыгрываешь? Ты ее приклеил? — Марк смотрит на меня, потом начинает дергать за бороду. Вдруг в его глазах появляется ужас, и он резко останавливается. — Ты же не вступил в ИГИЛ?

— Нет, — я со смехом качаю головой. — Я побреюсь. Просто не успел. Выехал, как только узнал, — придаю голосу серьезность. — Как ты, кстати? Как все прошло?

— Нормально. Похороны сложно чем-то испортить. — Пожал плечами Марк, немного расслабляясь.

Когда мы садимся в его черный блестящий Лексус, Марк снова начинает допрос. В принципе, я был готов к тому, что меня не оставят в покое быстро.

— Слушай, я думал, что ты в Китае бизнес замутил. Квартиру продал, дом в Испании продал, виллу на Средиземном море тоже. Машины — и те все продал. Огромные деньжищи. Я все ждал, что ты позвонишь и сообщишь, что отбахал какой-то мега завод в Китае. А ты в какой-то пижаме и без багажа. Худой, как жердь. Тебя не кормили, что ли? Прогорел?

— Нет. Не было никакого бизнеса. — Я напряженно следил за дорогой, с трудом вспоминая ощущение, которое испытывал, когда находился за рулем. Марк повернулся, впившись в меня взглядом, я еще сильнее напрягся. — Следи за дорогой. И давай поговорим у тебя. Ты в Верхнем Ист-Сайде живешь? Не переехал?

— Да. Ты тоже когда-то там жил, — сухо ответил Марк, явно сделав неправильные выводы.

Когда мы поднялись в его двухэтажные апартаменты, я сразу заметил следы пребывания еще одного человека в квартире.

— Мой парень на работе, а я ушел раньше, чтобы тебя встретить, — пояснил Марк. — Садись. Я выпить налью. — Он указал мне на диван светло-бежевого цвета.

— Мне просто содовой или сок.

— Что так?

— Веду здоровый образ жизни. — Пожимаю плечами. Марк скользит по мне изучающим взглядом.

— От тебя половина осталась. Куда уж здоровее? Колись, куда деньги дел. В карты проиграл? Или казино?

— Могу я не отвечать, Марк? — я уверенно посмотрел в глаза брата. — Мы не виделись три года, и я не намерен говорить о деньгах.

— Я спросил только потому, что это я продавал твое имущество и переводил вырученные средства на твой счет. Я же не знал, что ты просто все спустишь, а то оставил бы немного.

— У меня все хорошо, Марк. Я ни в чем не нуждаюсь, — твердо говорю я. Брат окидывает меня в сто первый раз выразительным взглядом.

— Да уж, — вырывается у него. — Все у тебя из крайности в крайность, Джейс. Не живется спокойно. Брайан захлебнется от злорадства, когда тебя увидит.

— Я не собираюсь искать с ним встречи, и думаю, что до завтра приведу себя в порядок. Тебе не придется меня стыдиться.

— Я вовсе…

— Ладно, Марк. Я не слепой. Да и понимаю, что раз приехал, то должен соответствовать обществу. Ты одолжишь мне что-то из гардероба? Я могу купить, но не вижу смысла, потому что надолго задерживаться не собираюсь.

— Ты серьезно? Будешь носить мою одежду? Кто ты, парень? — Марк изумленно смотрит на меня, потом наливает себе виски и залпом выпивает.

— Я твой брат. Разве что-то ещё имеет значение? — спрашиваю я. Марк пожимает плечами и подает мне стакана с содовой. — Спасибо. — Делаю пару глотков и ставлю на стол. — Покажешь, где я могу помыться и отдохнуть?

— Да, конечно. Пока моешься, я найду тебе одежду. Не забудь сбрить эту ужасную бороду. Пойдем. — Марк встает и жестом приглашает меня следовать за ним.

— Ты уверен, что я не помешаю тебе? Твой парень не против?

— Нет. Тут места на тридцать человек хватит. Я заказал тебе дубликат ключей, доставят сегодня.

Поднимаемся на второй этаж и останавливаемся у самой первой спальни.

— Тебе сюда. Вечером сходим куда-то?

— У нас траур, вроде как.

— Траур у Меган. А нам нужно теперь расхлебывать дерьмо после отца. А он наломал немало дров. Бизнес продавать придется.

— Делай, что хочешь. Мне это неинтересно, — отозвался я равнодушно. — Как, кстати, Меган? Сильно горюет? — с сарказмом спрашиваю, удивляясь, как быстро возвращаются старые привычки. Но это все ненастоящее. Как фантомные боли в конечностях, которых нет.

— Нет, совсем не горюет. Она, не поверишь, с Лисой живет. Они даже не скрываются, и отец знал, пока жив был.