Меч за 500 золотых (CB) - Батаев Владимир Петрович - Страница 55

– Кто о чём, а Себ всё о бабах, – проворчала Изи.

Ну точно ревнует.

– А где вампир? – спросила Хромоножка. – Я предпочла бы говорить с ним, а не с тобой, придурком.

Я покачал головой. Ну вот, союз предлагает, а сама обзывается. Плохой из неё дипломат. Воин тоже так себе. Ещё и не красотка, максимум симпатичная. В общем, куда ни кинь, а особого интереса не представляет.

– Вампира нету, я за него.

– Значит... Билл его убил...

– Я не намерен выдавать стратегическую информацию потенциальному противнику! – высокопарно изрёк я, сложив руки на груди. – Рассказывай, как ты вообще нас нашла. Сколько с тобой народу? Что за хрен этот Кен? Как пройти в библиотеку в три часа ночи?

В процессе выслушивания ответов на вопросы – все, кроме последнего, этот она не поняла, ещё одна нерусь на мою голову – мы таки прикончили второй бочонок. Мы – это я и Изи, само собой, Хромоножку я к столу не приглашал. До кучи мне пришлось выслушать нотацию от Изи на тему того, какой я идиот и как моя склонность к мародёрству может повредить здоровью, причем, в том числе и её. Ну кто ж знал, что один из красногорцев – кастелян их кланового замка и по его значку меня можно отследить? Вон даже большинство красногорцев сами этого не знают! Как и члены других кланов, владеющих замками. Ну зачем такая информация рядовому игроку? Да и кастелянам совершенно ни к чему, чтоб сокланы за ними следили, вот и молчат в тряпочку.

Но до кучи выяснилось, что с этим значком я могу войти в замок. И таки стать его новым кастеляном! А то, что я не состою в клане Красной Горы – не беда, в других ведь состою. Хотя не вижу смысла отдавать замок одному из них. Но могу создать свой, с покером и валькириями!

– У меня будет замок! – выкрикнул я, вскакивая из-за стола.

– Себ, ты пьян, – хлопнула себя по лбу Изабелла.

– Недостаточно! – назидательно воздев палец, возразил я. – Вот щас Винс очухается, и мы это дело тоже обмоем. А заодно наш новый план. Новый клан. И будущий замок.

– Какой клан? – не поняла Изи.

Я отмахнулся. Какая разница, какой? Название уж придумаем. Хуже Нефритовых Воинов всё равно не получится.

– А ты всегда празднуешь победу до того, как вступишь в бой? – скептически поинтересовалась Хромоножка.

– Ещё бы, – кивнул я. – В бой нужно вступать с позитивным настроем. К тому же, пьяный я совершенно непредсказуем, чем дезориентирую противника.

Да-да, конечно, они обе правы. Но если согласиться с женщиной – она потом всю жизнь будет это припоминать и использовать как аргумент в дальнейших спорах. Естественно, план мы обдумаем потом, на трезвые головы. Винс у нас любитель планов, пусть он и думает. А мне вполне нравятся варианты типа: «Пришёл, увидел, набил морду, отпраздновал». Но тут, конечно, надо будет к делу посерьёзней подойти.

– Значит, убивающий меч у этого Кена, – уточнил я. – И надо меч отобрать, чтоб потом им же этого хрена и убить.

– А вокруг него будет полсотни красногорцев, – напомнила Изи.

– Но сначала мы получим награду за легендарный квест, – возразила ей Хромоножка.

Так, вот с этим «мы» она явно несколько торопится. Я ей пока не доверяю. Но её честность можно будет легко проверить. Пускай Винс свой гипноз в дело пустит, на этот раз во благо, а не назло мне. Если очнётся. А если нет, то плакал легендарный квест и награда за него.

– Пойду гляну, что там с нашим вампиром. Не подеритесь тут без меня, – я смерил девушек строгим взглядом. – Если всё-таки соберётесь драться – дождитесь моего возвращения. Я хочу это видеть!

Глава

23.

Винсент

. Welcome back to the game

В кладбищах есть своя чарующая прелесть, которую можно увидеть, если перестать бояться смерти. Разве может быть некрасивой череда белых аккуратных крестов, покрывающих собой бескрайнее зелёное поле? Или старые кладбища с их монументами, статуями и склепами? И дубы, как вечные безмолвные стражи. Благословенные дубы, оставшиеся стоять даже после принятия закона о кремации всех трупов. То ли эпидемия тогда была, то ли ради экономии земельных ресурсов, но закон существовал вплоть до тех пор, пока я не залез в ту проклятущую капсулу для виртуального дайвинга.

Помню в детстве, когда гостил на ранчо у деда, местный муниципалитет принял решение ликвидировать старое кладбище, а на его месте разбить парк. Дедушка лишь пожал плечами, а мне сказал, что люди сначала экологию угробили, потом с тем же усердием бросились её восстанавливать. А лучше бы свалили с планеты, она бы сама раны залечила. Менее прогрессивные соседи-старики говорили о проклятии, что падёт на тех, кто кладбище потревожит. Болтали о старых индейских захоронениях под ним и прочих популярных сказках. Я с местными мальчишками наблюдал за сносом — никаких призраков, только покорёженные памятники, сгнившее дерево и кое-где кости. Никого не прокляли, даже когда засыпали площадь перегноем и высадили там саженцы. Через десять лет дед со своими друзьями спокойно играл в шахматы, по старинке – на деревянной доске костяными фигурами. Еще через пять деда не стало, его тело кремировали, а прах стоял в урне на каминной полке, пока однажды кузина Хелен не опрокинула её во время уборки. Пепел вместе с глиняными осколками был собран и выброшен в мусор. И никто из нас не подумал, что она поступила неправильно.

Я стоял у печи для кремации, чей жар неприятно опалял меня с одного бока. С другого веяло холодом морозильных установок, где ждали своей очереди тела усопших.

– Значит, меня сожгут, – я зачем-то сказал очевидное вслух, но мне возразили:

– На кой жечь вампира, что варит такую замечательную сыворотку правды?

— Так я же умер…

— Ох, какие ж вы кровососы пафосные! Ну помер, ну кровь пьешь, и что теперь? Не мою ж, в конце концов, так что пей себе на здоровье. И глаза, что ли, открой, а то бледнющий, как будто и впрямь с покойником треплюсь, вместо того, чтобы по хозяйству хлопотать.

Я нахмурился, посмотрел в пламя, потом закрыл и медленно открыл глаза. Картинка сменилась, но новая плыла и резала взгляд ярким весенним солнцем, заглядывающим в окно просторной залы. Я лежал на деревянном столе посреди комнаты, раздетый по пояс, босой. С одной стороны, белела печь, в которой что-то пек низенький седой старичок с шикарной пушистой бородой, вроде бы его звали Тишкой. С другой, лекарь Ксандр, почти что трезвый и сосредоточенный, макал кисточку в банку с желтоватой вязкой субстанцией и мазал ей мелкие порезы на моей левой руке.

– Ну что? Как бок?

Я прислушался к ощущениям: справа внизу живота немного болело, но вполне терпимо, больше беспокоил всё-таки жар, исходящий от печи. Наверное, для остального использовались исцеляющие зелья и мази, вроде той, что Ксандр держал в руках. Я немного приподнял голову и увидел аккуратный шов, словно мне тут аппендикс удалили, а не порез от меча, причиняющего настоящую боль, зашили. Ещё же были порезы на руке! Поднес ладонь к глазам, но ничего не обнаружил, даже шрамов.

— А где?

– А вылечил, – Ксандр махнул рукой, с кисточки свалилась жирная капля на пол, которую лекарь поспешно затер сапогом.

— Я все видел! — погрозил ему Тишка, продолжив заниматься пирогами.

Много печёт как. Праздник, что ли, какой?

— Гостей ждете? — раз уж не умер, надо разузнать обстановку.

— Так вы ж и есть гости! -- всплеснул руками домовой и развернулся к нам: – Ученик светлости его колдовской с сотоварищами.

Точно. Я же к Аристану в ученики пошел. Но как я тут очутился? Ответ буквально вломился в залу в виде Себастиана, за которым шёл хмурый колдун. Правда, останавливать охотника он не собирался, а значит, переживать за нарушение правил пребывания здесь пока не стоило. Я попытался принять сидячее положение и едва не взвыл от боли в боку, самой такой настоящей боли – от другой я научился в своё время абстрагироваться. Как тут не научишься, когда «поганого стригоя» норовит убить и покалечить каждый встречный? Но от этой боли скрыться было невозможно.