Доказательство любви - Чиркова Вера Андреевна - Страница 31

— Не угодно.

— Желание моего повелителя — закон для меня, — покорно склонил красивую голову придворный маг, и его ковер-самолет попятился к дверям.

— Подожди, — прищурился Ахангер. — Мне угодно узнать, почему ты не уговариваешь меня, не предлагаешь фору и не соглашаешься играть белыми?

— Мне жаль разочаровывать моего повелителя, да падет ранняя седина на мою глупую голову, но играть я предлагал вовсе не в шатрандж.

— Неужели в алькерк?

— Прости, светлейший, но и не в алькерк. И даже не в го, не в ко-вай, не в латрункули, нарды или рэндзю.

— Но более интересных игр, чем эти, я не знаю!

— Я заслужил порку за то, что имел наглость огорчить моего повелителя, но эта игра — новая. О великий Ахангер, мне стыдно признаваться… ее придумал я сам. Прикажешь отправиться к палачу?

— Прикажу, не сомневайся. Но сначала хочу узнать, в чем она заключается.

— Сегодня у северных ворот твоего дворца появились две молодые женщины. Вернее, женщина — только старшая из них. Вторая — еще не сорванный бутон.

— Похоже, сегодня у палача все же будет работа! Отвлекать меня от послеобеденных размышлений ради двух женщин, да еще и предлагать поиграть с ними, было с твоей стороны очень большой ошибкой!

— Как будет угодно великому султану. — Ковер с магом снова двинулся к двери.

— Стоять!

— Жду распоряжений. Мой султан желает, чтобы меня выпороли можжевеловыми прутьями?

— Да, желает. Но сначала поясни, что именно ты имел в виду, когда назвал игру совершенно новой. В ней будут прятки?

— Увы, мой султан, никаких пряток.

— Погоня на твоем ковре по саду?

— Как ни прискорбно, нет, это уже старая игра.

— Лавка с драгоценностями?

— А это еще более давняя игра… да и девушки не из тех, которые согласятся показывать свои ножки за блестящие камушки.

— Вообще-то все они на это готовы, разница только в количестве и величине камней.

— Согласен, мой султан. Но этим нужен очень большой камень, и сначала придется хорошенько стукнуть им новеньких по голове, а потом самим задирать подол.

— Неинтересно. Я не люблю гоняться за женщинами с булыжниками.

— Так я отправляюсь к палачу? — Ковер снова дернулся к двери.

— Стоять, я сказал! — Султан отпил несколько глотков прохладного шербета и задумчиво уставился на мага. — Мне кажется или ты и в самом деле сейчас играешь со мной, как кошка с мышью?

— Разве я осмелился бы? — Сквозь показное огорчение на красивом лице придворного мага еле заметно светилось ехидное веселье. — Я всего лишь попытался развлечь моего господина.

— Надо сказать, это у тебя получилось. Впрочем, готов признать, как обычно. Ну давай сюда своих красавиц. Даурбей?! Ты чего молчишь?

— Прости мне мою строптивость, грозный султан, но сюда их пока нельзя. Нужно сначала уточнить правила игры.

— Да? — Некоторое время султан с сомнением смотрел на кротко опустившего взгляд мага, потом махнул рукой: — Излагай.

— В этой игре все должно быть по-новому. Раньше мы искали, догоняли и ловили убегающих на волю птичек, запугивали их и подкупали, соблазняли и очаровывали… и так тысячу раз. Теперь все будет наоборот.

— Я с семнадцати лет не люблю, когда женщины за мной гоняются, ловят меня и соблазняют! На всю жизнь запомнил, как случайно попал в гарем к отцу!

— Дозволь сказать слово, великий повелитель, не гневайся! Мне известно, какие игры противны моему султану, и я ничего подобного не придумывал.

— Да? А как же тогда играть наоборот?

— В более широком смысле. Раньше мы играли против женщин, а теперь будем за них.

— С каких это пор ухаживание за райскими птичками, украшение их шелками и парчой, осыпание драгоценностями и ласками считается игрой против них? — саркастически усмехнулся Ахангер. — Ты бы еще сказал, что мы боремся с садом, выкорчевывая в нем сорняки.

— Да простит повелитель мою смелость, но это очень непростой вопрос, думаю, на нем спотыкался не один философ. И мне, маленькому мышонку в мире титанов, не раз приходилось проверять правоту некоторых рассуждений на своей голове и шкуре. Ведь мы выращиваем персик, чтобы потом вкусить его плоды, ловим в плен ласковых речей и алмазных колец птичек, желая получить в их объятиях блаженство. И не спрашиваем ни сад, ни дев, хотят ли они стать нашим угощением.

— Ты меня совсем запутал! Думаешь, я сам не знаю, что далеко не все девы попали в мой дворец по своей воле? Но я сделал все, чтобы они с этой судьбой смирились. И тебе это ведомо лучше других, ты исполняешь все их капризы и пожелания. Поэтому скажи просто, как ты собрался играть в этот раз и чем таким новенькие приношения отличаются от других.

— Всем. Во-первых, они не приношения, их тебе никто не посылал. Они сами пришли. Но вовсе не имели желания попасть в твои сады и дворцы — всего лишь прятались от саранчи. И я мог бы просто вернуть их домой, но они туда не желают. Их мужчины оказались так глупы, что насмерть обидели своих возлюбленных. Впрочем, старшая гостья — законная жена.

— Даурбей! Я начинаю сердиться! По-настоящему! Решать семейные дела простолюдинов — недостойное моего положения дело!

— Умоляю, смирите свое нетерпение, мой повелитель, я не сказал еще самого главного. Девы вовсе не простые простолюдинки и даже не жительницы Дугрея. Они прибыли из столицы магов, но перед этим побывали во владениях кайсамского хана.

— И он их так просто отпустил? — Во взгляде Ахангера впервые за весь разговор зажегся неподдельный интерес.

— А он и не знает про их визит. Зато в курсе его придворные маги, которых старшая из наших милых гостий избавила от всех ценных амулетов.

— Тогда нам пора приказать копать им могилки.

— Могилки пригодятся каждому, кто осмелится оскорбить этих девушек. Однако сами они попытаются защищаться только в самом крайнем случае. А вот четверо темных магистров, пытающихся разыскать женщин, убьют за них любого. Старшая из дев — жена темного магистра Изрельса и сестра магистров Кадерна и Тодгера, а младшая — принцесса Лирского королевства и невеста того же Тодгера, придворного мага ее отца.

— Продолжай! Похоже, твоя игра начинает меня интересовать… — Султан приподнялся на локте, подвинул ближе блюдо с винной ягодой, бросил одну в рот, пожевал и вдруг с подозрением осведомился: — А откуда ты все это знаешь, ведь девы появились у ворот совсем недавно?

— Я же темный маг, — скромно опустил длинные ресницы Даурбей. — И у меня много друзей в Айгорре. И среди них сыскари из столичных агентств — иногда они выполняют мои задания, иногда делятся любопытной информацией, не бесплатно, конечно, но она того стоит. Так вот, Изрельс нанял лучших сыщиков, чтобы найти двух женщин и мага Тодгера, своего бывшего ученика. Сорока шепнула на ухо — между ними была ссора и даже драка, они разнесли половину столичного дома старшего магистра. Но потом помирились и даже сходили вместе в салон, который Летуана, жена Изрельса, купила всего за пару часов до этого. Теперь оба щеголяют несмываемыми узорами на лицах, но злые языки утверждают, будто такие у них по всему телу, и это украшение стремительно входит в столичную моду. Салон Летуаны работает круглые сутки, а сама она, как сообщил в последнем письме мой друг из агентства, отправилась в гости к одному из старых друзей, своему бывшему жениху, и он тут же за очень неплохую сумму продал обеих дев агенту кайсамского хана в так называемые заложницы и тотчас отправил на остров Наслаждений.

— Ты знаешь имя этого подлеца? — нахмурившись, поднял одну бровь султан.

— Да. Изрельс его вычислил и дал задание сыщикам искать не покладая рук. А пока ищет коллегу сам. С ним оба брата Летуаны и примкнувший к ним придворный маг хана.

— Так кто это?

— Рандолиз.

— Вот как! Значит, мы будем играть на стороне беглянок? И никакими сведениями с их мужьями и братьями делиться не будем?

— Вот заключим с девами договор и решим — выдавать понемногу правду или направлять их на ложный путь.