Невыносимые противоречия (СИ) - Stochastic Аноним - Страница 84

На повороте грузовик ушел влево, джип понеся по прямой, врезался в перевернутую машину, протащил её пару метров и отбросил около играющего желтым светофора. Дома стали выше, джип въехал в северную часть столицы. Здание парламента лежало в руинах, от памятника героям осталась гора камней.

- Налево, - скомандовал Лонарди. - Остановись.

Хлопая дверьми из машины высыпались Ливи, Эмиль и мужик с хвостиком.

Они болтали что-то про подвал и второй этаж, дом номер тридцать два. Но смысл разговора ускользал от Франца. Самолеты скрылись. Выстрелы прекратились. Вылезать из-под сиденья не хотелось.

- Ты в порядке? - спросил Лонарди.

Франц смотрел на него, не понимая, о чем он спрашивает. На лице у Лонарди были такие же порезы как у Ливи. Он умрет от того, что его разорвет на части, подумал Франц. Это случится совсем скоро. Царапины уже делают свою работу, разрезая кожу все глубже и глубже.

Лонарди тем временем перебрался на водительское место. Машина поехала странно медленно. Рядом засигналили. Неужели на улице есть другой транспорт? Франц поднял голову. Увидел не только машину на встречной полосе, но и людей на тротуаре. Кое-кто держал перед собой телефон. Франц огляделся и понял, люди снимают пожары. Они маками расцветали на западной линии горизонта.

- Маркус сжигает трущобы, - сказал Лонарди. - В первую неделю после смерти президента, он отдал город Касто. Не вмешивался, наблюдал как трущобы и Касто грызутся друг с другом. Когда Касто разбили, и он бежал на свою базу зализывать раны, Маркус начал обстреливать трущобы. Чтобы навести порядок и уничтожить как можно больше неспокойных.

- К-к-куда м-мы е-е-едем?

- На базу к Маркусу.

В торговом центре на проспекте Боливара были выбиты все окна. Отели и дома стояли без света.

- Накрылось несколько линий электропередач, - пояснил Лонарди.

То же самое случилось во дворце в первый день, когда пришлось запустить местный генератор. Франц лихорадочно соображал. Зачем Лонарди везет его к Маркусу? Чтобы потребовать прекратить обстрел трущоб? Для этого Франц нужен был живым? Чтобы выторговать у Маркуса перемирие? Сомнительно, но возможно. Маркус был дедом Франца. Отцом его матери. Но старый военный всегда смотрел на внука свысока. Они встречались на семейных торжествах, но никогда особо не разговаривали. С какой стати сейчас Маркусу проявлять заботу о Франце, идти ради него на какие-то уступки?

Он вспомнил, как Ливи вышел из машины. Он даже не посмотрел на Франца. Закрыл его собой во время обстрела, но даже не взглянул, когда уходил. Санчес закрыл собой Лонарди. Не думая, отдал за Лонарди свою жизнь. Как один человек может быть настолько предан другому?

База ВВС Лумбии стояла на окраине. Вдоль дороги росли фонари, над забором растянулась колючая проволока. За ней мигала диспетчерская вышка. Пара параболлических антен кружилась на крыше ангара. Отсюда руководили обстрелом? Франц ждал, что над забором взметнутся самолёты, но вместо этого перед ними открылись ворота. К джипу подбежало четверо солдат. Двое полезли в багажник, двое попросили Франца и Лонарди выйти из машины и обыскали их.

- Все чисто, - солдат, обшаривший багажник, заглянул на заднее сиденье. На колени его камуфляжных штанов налипло стекло.

- Все чисто, генерал, - один из солдат обратился к рации. Говоря с командиром на расстоянии, щелкнул каблуками.

- Расслабься, - Лонарди сжал плечо Франца.

- Прошу следовать за мной, - звонко произнес один из солдат.

Пока другие возились с джипом, он провел Лонарди и Франца через плац. Выложенная камнями дорожка, футбольное поле справа, слева турники и полосы препятствий. Учебный и жилой корпуса серели на фоне ангара для самолетов. На взлетной стояли два штурмовика. Вокруг суетились заправщики со шлангами.

В учебном корпусе свет не горел. В казармах под потолками болтались лампы без люстр. В холле особняка генерала к потолку прилип хрустальный осьминог.

Маркус выглядел довольным и гордым. Блестя звездочками, пуговицами и орденами, он раскрыл объятия перед Францем.

- Я так рад тебя видеть, Франц. - Даже голос его звучал громче, чем Франц помнил.

Маркус кивнул Лонарди и пожал ему руку. В ярком свете среди дорогой мебели Лонарди в джинсах и футболке выглядел как пленник. Арестованный, заключенный. Откуда эти ассоциации? Пленником во дворце президента заставил почувствовать себя Франца Касто. Нет, на Лонарди нельзя было напялить роль пленника, он первым уселся на диван. Закинул ногу на ногу, спросил об ужине.

- Я и Франц ничего не ели несколько дней.

Маркус оторвался от разглядывания синяков на лице Франца и приказал застывшим в дверях охранникам накрыть стол. Один бесшумно растворился в коридоре, второй продолжал, не мигая, смотреть в потолок. Не двигался, не дышал, как статуя. Такие же две статуи встретили Франца на лестнице и на втором этаже, когда Маркус показал ему его комнату.

- Прими душ и переоденься, ужин будет готов через десять минут, - сказал Маркус. - В шкафу я приказал повесить одежду твоего размера.

Выделенная Францу комната была небольшой. Из мебели только шкаф, письменный стол и кровать. Без покрывала она белела постелью. В ванной душевая кабина жалась к умывальнику. Пахла комната едва уловимо крахмалом и очистителем воздуха. Из окна открывался вид на огрызок взлетно-посадочной полосы. Белые стробы вдоль оси, желтые по краям, красный ограничитель в конце.

В шкафу оказалась военная форма. Такую же носили солдаты, обыскавшие недавно Франца и Лонарди. Натянув на мокрое тело камуфляжные штаны и футболку, Франц оставил на вешалке куртку и спустился вниз. У него кружилась голова и ныло в груди.

Маркус сидел во главе стола и кивнул Францу на место справа от себя. Лонарди дымил сигаретой слева от Маркуса. Он тоже принял душ - царапины на лице будто уменьшились - и облачился в солдатские штаны и белую футболку. А ведь по званию он был не ниже Маркуса. Но Лонарди это, похоже, не волновало.

Тарелки закрывали крышки. Пузатые и блестящие. Все вокруг - скатерти, тарелки, столовые приборы, пол, стулья - было вылизано до кричащей неестественной, болезненной чистоты.

- Тебе идет форма, Франц, - усмехнулся Лонарди.

- В форме все мужчины красавцы. - Маркус вздернул вверх подбородок. Застегнутый на все пуговицы мундир врезался в дряблую шею. Невольно Франц попытался представить, какой будет смерть Маркуса. Она запрет его внутри его старого тела или разорвет это тело на части?

У Франца болели ребра, когда он опускался на стул. Голода он не испытывал. Похоже, его избитое тело мечтало о постели и неподвижности. Похоже, теплый прием Маркуса и ужин скоро покажутся Францу пыткой.

- Твой отец думал, что людям нужны собственное жилье, повышение зарплаты и образование. То, что происходит сейчас, доказывает, как он ошибался, - Маркус взял вилку и нож. Солдат за его спиной одну за другой снял крышки с тарелок. - Людям прежде всего нужны нравственность и мораль. - Маркус разрезал мясо и положил кусок в тарелку Франца. Что это - баранина? Говядина? Свинина? Франц не смог определить. - Единственный путь к моральной чистоте - это дисциплина и каждодневный труд. Труд физический и умственный. Тот, кто постоянно мечется в поисках выгоды, теряет честь и достоинство. И только верность очищает и возвеличивает душу. Верность требует постоянного неустанного труда, мужества, стойкости, готовности смотреть в глаза смерти и правде, готовности пройти свой путь до конца.