Дожить до полудня (СИ) - Крюкова Наталья Вячеславовна - Страница 61

Так вот, к чему я всё это рассказываю - математика в магии есть везде, разница только в уровне вашей соображалки. Для того чтобы использовать готовое заклинание, очень большого ума и знаний не требуется, а вот если стоит задача изобрести что-нибудь принципиально новое - неважно, артефакт или чары - нужны сложные, долгие и тщательные расчёты. Зачастую многолетние. В связи с этим, целители, например, вообще довольно редко самостоятельно выдумывают собственные заклинания, они просто пользуются услугами теоретиков. То есть, благоразумно скооперировавшись с кем-нибудь достаточно высокопрофессиональным, - обычно это выпускник факультета теории и истории магии в ранге мастера или магистра - спокойно контролируют эффективность и правильность создаваемых чар именно с точки зрения медицины, ничуть не заморачиваясь их сверхсложной структурой. И в официальном названии заклинания тогда появляются две фамилии - через чёрточку. Что, в общем-то, совершенно оправданно со всех сторон и боков, куда ни посмотри. Хотя, естественно, есть и известные исключения из общего правила, но разговор сейчас идёт не об этом. Мы, то есть боевики, надо сказать, тоже не часто блещем интеллектом столь высокого полёта. Но данный факт нисколько не мешает и нам, и тем же целителям достигать вершин избранной профессиональной карьеры. Грамотно использовать уже разработанные заклинания, да бдительно следить за появлением новых - это, собственно, всё что от нас требуется. А вот если у артефактора нет математического мышления, и, соответственно, нужного уровня знаний, то "дело швах", как порою говорит мой высокообразованный брат (не объясняя, откуда именно он взял это странное слово).

Выше головы не прыгнешь и именно голова, то есть, конечно, её содержимое, определяет будет или не будет мастером либо магистром данный конкретный волшебник. Само собой, покорять как можно более высокие вершины магических знаний стараются все. Пишут научные работы, пытаются что-то новое изобрести, ездят по всяким там симпозиумам, в разных заковыристых экспериментах, наконец, участвуют. Короче, стараются, кто как может. Причём причины всеобщего рвения предельно просты и абсолютно очевидны: мастера требуют за свою работу гораздо большие суммы, чем ученики или подмастерья. Магистры, разумеется, ценят свои услуги ещё выше. Они же и создают сложные, многофункциональные, настраиваемые артефакты - те же поисковики, например, - и далеко не всегда соглашаются их продавать, кстати. Вот, просто вдумайтесь - зачем лишать себя постоянного, солидного, гарантированного дохода, собственноручно плодя своих же конкурентов? Единственным исключением могут оказаться личные ученики или собственные дети - как я, например. И пусть меня мама учила-учила, но не выучила! Зато разбираться в началах артефакторского дела я могла вполне свободно и хорошо понимала базовые принципы работы даже относительно сложных агрегатов. Поэтому, повторюсь, в то, что таинственный торсов артефакт внезапно может оказаться именным я не поверила ни разу.

Глава двадцатая. Антиромантическая.</p>

<p>

Скандалить, разумеется, не стала, плюнула на жениха - в переносном смысле, - и отошла в сторонку, следить за разворачивающимся действом. Интересно же!

Наверное, наиболее романтично настроенные мои сокурсницы чрезвычайно наивно ожидали бы, что я, хорошенько поразмыслив в тишине и покое, вдруг великодушно прощу своего случайного благоверного, мудро пойму его нежную, невыносимо ранимую, чрезвычайно тонкую душевную организацию и он внезапно самопроизвольно исправится, начнёт ценить, беречь и лелеять собственную невесту. По крайней мере, мы с Канькой, проживая в отдельной, чисто женской общаге, довольно часто поневоле выслушивали чрезвычайно эмоциональные коллективные обсуждения - порою даже сопровождавшиеся бурным, обильным, тотальным слезоразливом - свежепрочитанных новомодных, дюже популярных, жутко дамских романов точь-в-точь вышеописанной тематики.

Оказывается, одиноко произрастая в своём диком медвежьем углу, я совершенно выпустила из виду целый условно-культурный пласт, состоящий из довольно своеобразных литературных произведений сугубо женского характера. (На мой дико- медвежий непросвещённый взгляд, кстати, в принципе не монтирующихся с грубой прозой реальной жизни.) Сюжет сиих печатных - а местами даже поэтических, - шедевров относительно однообразен. Типа, сначала он поступил очень плохо (в помянутых романах превалируют трагические вариации оскорбил-избил-ограбил-изнасиловал-перерезал всю наличную родню, хотя предательства разного уровня подлости тоже порою встречаются). А потом внезапно выяснилось, что это его грипп замучил, хандра взяла или ещё какая гнусная холера приключилась, а на деле он вполне приличный человек и - самое главное!!! - хороший семьянин. Ну, судя по этим романам мне вообще жаловаться не на что, а нужно срочно выходить за Торса замуж, пока никто другой, порасторопнее, не прибрал к рукам эдакое сокровище.

Мда. Сильно подозреваю, что моя любящая бабушка горячо одобрила бы все вышеописанные книги разом как прекрасное, высокоинтеллектуальное чтиво, достойное самого пристального внимания любой девицы из дворянской семьи. И не дворянской, возможно, тоже. Ведь не важно же что он с тобой по дури сделал, главное - замуж взял! Но поскольку в нежном детском возрасте таких вещей ребёнку не читают даже самые аристократичные бабушки, с места в карьер приучить меня думать сугубо романтичными категориями бабуле не удалось, а потом стало слишком поздно - я наотрез отказывалась даже дотрагиваться до образцов отечественной и не очень литературы, рекомендованной к прочтению дражайшей родственницей. Невзирая на уговоры, споры и скандалы. Так что с удовольствием читать, в также ценить и понимать печатную белиберду этого рода я не умею и, более того, даже не желаю учиться любить этот - как иногда выражается наш физрук, - "бред сивой кабылы".

По вышеописанному поводу Канька сказала мне много слов, которые я повторять тут не буду совсем - слишком долго, даже если излагать материал конспективно. Но она у нас выросла в большом, культурном, почти столичном городе, плюс умная до безобразия, потому и считает, в отличие от полудикой меня, сложившееся положение вещей вполне себе нормальным. То есть, по логике подруги никто с ума не посходил (ни читатели, ни авторы), я зря о них переживаю, с научной точки зрения всё происходит так, как в общем-то и должно происходить. Есть такое шибко умное слово - вариативность, мол, вот это оно самое, именно таким образом на практике и проявляется. Рождаются же мужеложцы и лесбиянки - причём у совершенно здоровых людей, самой обычной ориентации, - это естественное ответвление эволюционного процесса, то есть норма, хотя сами они нормой отнюдь не являются. (Надо сказать, тут мы с подругой немного поспорили, но поскольку в таких вещах я, следует признать, мало что понимаю, мне пришлось с ней, в конце концов, согласиться.)

Потом Каня переметнулась в область человеческого разума: долго объясняла мне с дюже научной точки зрения про стандартное и нестандартное мышление - типа, последним обладает не более четырёх процентов из общей массы разумных двуногих существ, поэтому мне следует относиться к разнообразным вывертам авторского, да и читательского сознания тоже со снисхождением и пониманием. Это же только на бумаге, а в жизни ни те, ни другие, барышни такого безобразия с собою не потерпят. Не стоит, мол, настолько заострять внимание на некоторой легкомысленности чужих развлечений. Это же они все невсерьёз, определённо. Короче, будь проще и люди к тебе потянутся. Мда. Ну, насчёт понимания - это не ко мне! Да, и тянуться ко мне с настолько поганой дрянью отнюдь не следует!!! Предупреждаю сразу, можно огрести изрядно и совсем не кренделей, особенно при наглой попытке реализации книжно-романтического сюжета за мой личный счёт! Насильник - это насильник, убийца - это убийца, а вовсе не перспективный кандидат на почётную должность главы рода или заботливого хозяина уютного семейного гнёздышка. Про всяких разных подлецов вообще не говорю. И что бы там шибко умного ни говорила Канька, дуры они набитые, вот кто - что литераторши эти, что их поклонницы. Непонятно на какую фигню надеются! Хотя, может быть, это какое-нибудь милосердие странное или сугубо идиллическая (чтобы не сказать - идиотская) надежда на лучшее...