Страсть к вещам небезопасна - Вудворт Франциска - Страница 31

Я забыла, с чего все началось, и просто таяла в его руках, теряясь в вихре эмоций. В жизни такого не испытывала! Руки сами обвили мужскую шею, притягивая ближе. Невероятно чувствовать себя особенной, дорогой, необходимой. Голова кружилась, и я как будто парила, обнимая Кирилла. Он стал центром моей вселенной. Весь мир исчез, оставив лишь его дыхание, вкус губ и нежность.

В себя я пришла, когда он случайно потянул за один конец шейного платка, сильнее затянув его. Платок! Отрезвило осознание того, что все это его действие. С усилием оттолкнула от себя Кира, отстраняясь.

— Кирилл, стой!

Он замер, а я спешно сорвала с себя кусок шелковой ткани, отбрасывая, как ядовитую змею.

— Это все платок Его действие.

Хотелось плакать от чувства потери. От того, что все это обман и не по-настоящему. Никто не знает, чего мне стоило не расклеиться и пересесть с колен Ольховского на диван, разрывая объятия и теряя тепло его тела.

Он даже не сделал попытки меня удержать, подтверждая, что все было навеяно действием платка. Обидно до жути. Сцепив руки в замок, чтобы не было видно, как они дрожат, не глядя на Кирилла, я озвучила вывод:

— Платок работает.

Кир наклонился, поднимая отброшенный мною кусок ткани и оборачивая его вокруг своей ладони.

— Почему ты попросила себя поцеловать?

— Нет, нормально? Ты вообще мне раздеться предложил! — возмутилась я.

И смутилась, натолкнувшись на серьезный, требовательный взгляд.

— Сам же говорил, нужно придумать нечто такое, чего в нормальном состоянии никогда не сделаешь.

— Предложила бы походить на руках, попрыгать на одной ноге… — Кирилл злился, и от этого мне стало совсем тошно.

Хотелось огрызнуться, спросив, чего же он сам мне этого не предложил? Но сдержалась.

— В следующий раз так и сделаю. Хватит беситься! Я понимаю, что это просто действие платка.

Схватившись за чашку чая, как утопающий за соломинку, я сделала большой глоток. Хотелось смыть вкус поцелуя, прогнать из мыслей прикосновения его языка. А еще горький привкус разочарования.

— Предлагай!

Перед моим лицом возник платок.

— Что?! — растерялась я.

— Предлагай. Будем проверять действие.

— Тебе мало?

Кирилл заскрипел зубами и со злостью бросил мне платок. Встал напротив меня:

— Надевай!

Под его испепеляющим взглядом я обернула ткань вокруг шеи.

— Что говорить?

— Предложи мне попрыгать.

— Попрыгай, — вяло повторила за ним.

Кирилл продолжил стоять, и злости в его глазах прибавилось.

— Встань на руки.

— Встань на руки, — послушно повторила я. И ничего, Ольховский продолжал стоять.

— Кристина, ты можешь произнести приказ с желанием? — взбешенно произнес он. — Вот сейчас ты чего хочешь?

— Кир, уйди, — от всего сердца попросила его. Видеть не могла. Было обидно от того, что он бесится. Как будто это я затеяла эксперименты!

Стало еще обиднее, когда он молча развернулся и вышел из комнаты. Я почувствовала себя разбитой и устало стянула платок. Взяв с дивана подушку, обняла ее, уткнувшись подбородком. Вот и думай что хочешь. Он ушел, потому что я попросила, или из-за действия платка? Может, нужно произносить приказ, вкладывая желание? Тогда получается, что я хотела, чтобы он меня поцеловал? Но разве я хотела?! Я даже не верила, что подействует!

Совсем запуталась, но идти выяснять, что и как, у объекта эксперимента не было ни сил, ни желания. И вообще, почему он бесится?! Что такого ужасного произошло? Неужели целовать меня настолько противно?

«Конечно, привык к своим Барби», — зло подумала про себя, вспомнив его высокомерную тощую красотку. Что ж, если он предпочитает таких, то это не мои проблемы. Пусть и под влиянием платка, но это он набросился на меня, а не я на него. И вообще…

Что «вообще», додумать не успела. В комнату вернулся Кирилл, неся постельное белье, и я напряглась, опасливо взглянув на него. Про себя решила, что если опять начнет срываться на мне, то я здесь больше и на минуту не останусь!

Наверное, что-то отразилось у меня на лице, так как Ольховский сказал:

— Извини, что вышел из себя. Давай разложим диван. Уже поздно, отдыхай.

— Наверное, я лучше к себе пойду, — заикнулась в ответ.

— Нет! Мы же договорились, что ты остаешься.

Он произнес это настолько властно и категорично, что на какой-то миг испытала искушение надеть платок и заявить, что ухожу домой, но не стала. На сегодня как-то хватило экспериментов. Вместо этого встала, освобождая диван.

Отдав мне белье, сверху которого лежала сложенная белая футболка, Кирилл подошел к дивану. Взял лежащий на нем платок, убрал на журнальный столик.

Разложив диван, спросил:

— Ты не против, если я отсканирую из дневника места, где рассказывается о действии платка и об ателье, где его пошили. Попробую поискать информацию в Сети.

— Хорошо, — пожала плечами. Найдет — лишней не будет. — Если уж заговорили об этом, ты можешь сказать, как влияет платок?

— Давай не сейчас, — тут же закрылся Кирилл.

Не стала настаивать. Отложив белье, взяла дневник и заложила страницы с нужной информацией.

— Ты еще будешь сегодня читать?

— Да, хотелось бы.

— Тогда располагайся, я его тебе принесу.

Кирилл ушел, а я тяжело вздохнула. Несмотря на то что он извинился, между нами осталась натянутость.

Глава 12

Утро добрым не бывает. Я металась по комнате, спешно одеваясь. Главное, проснулась раньше времени и лениво нежилась в постели. Ага, ровно до того момента, пока не вспомнила, что мне еще домой возвращаться и в институт сегодня на машине ехать. А это не метро, где пробок нет, и выезжать нужно пораньше.

Взлохмаченная, я выскочила из комнаты, чтобы столкнуться с вышедшим из кухни Кириллом.

— Ты куда спешишь? Время еще есть. Идем завтракать.

Выглядел он отдохнувшим и бодрым. Мне аж завидно стало.

— Я умываться и убегаю. Забыла, что на машине поеду сегодня. Пробки, сам понимаешь, — бросила ему уже по пути в ванную.

— Я тебя отвезу. Позавтракай.

— Не могу. Обещала после пар Сашу в аэропорт отвезти. Ее родители прилетают.

Умывшись, я вернулась в комнату за дневником и браслетом. Чертыхаясь, пританцовывала на месте, накручивая платок вокруг спирали. Ну почему, когда спешишь, ничего нормально не получается? Ткань скользила и не ложилась нормально.

— Лучше оставь его здесь.

— Зачем? — я подняла голову, заметив, что Кирилл сменил домашние брюки на джинсы, а футболку на лонгслив.

— Его может увидеть твоя подруга. Ты же не хочешь ей пока объяснять, откуда у тебя браслет ее бабушки? К тому же у меня его никто не будет искать. Ты понимаешь, что скорее всего охотились за ним?

— Думаешь?

Что-то я с утра из-за спешки плохо соображала. Кирилл посмотрел на меня красноречивым взглядом. Я отложила детали браслета, но почему-то оставить платок было тяжело. Не хотелось с ним расставаться. Уже подумывала вокруг руки его обернуть, как Кирилл опять озадачил:

— И дневник у меня лучше оставь.

— Почему?

— Тебя могут ограбить. Сумку вырвут — и все.

— А у тебя дома может быть пожар, — парировала я.

— Я спрячу их в несгораемый сейф.

— У тебя есть сейф?!

— Да. Давай уберу.

Ольховский протянул руку, а я так и не решилась ему все отдать. Что-то не могла понять — мне опять к нему приходить? А если будет занят? Не хотелось зависеть от него.

— Кристина, ты опаздываешь, — напомнил Кирилл.

— Да.

Он прав, нужно было бежать, но чувствовала себя так, как будто расстаюсь с ребенком. Отрывая от сердца, отдала Киру браслет с платком и дневник.

— Я побежала. Созвонимся! — крикнула, когда он скрылся у себя в комнате.

— Подожди, я тебя провожу.

— Зачем?

В ответ тишина, и я, надев пальто, наклонилась, натягивая ботинки. Когда разогнулась, обнаружила рядом Кира.

— Я дойду. Не нужно меня провожать, — сделала попытку от него отвязаться. Вчера мы так толком и не поговорили. Он вернул мне дневник и ушел, пожелав спокойной ночи, а я все еще была задета его реакцией на поцелуй.