Два мира. Том 2 (СИ) - "Lutea" - Страница 133

На миг отскочив, чтобы выхватить собственный меч, Итачи походя отметил, что противник — совсем ещё молодой парень с примечательными белыми волосами — покрывает лезвие чакрой Молнии. «По возможности, никакого контакта клинков», — сделал заметку Итачи; его катана была зачарована на прочность и повышенную резистентность повреждающим агентам, однако Учиха вовсе не был уверен, что она выдержит проникающий удар Райтона. Поэтому, ловко уйдя из-под ещё нескольких выпадов парня, пропустив мимо себя куноичи, пришедшую на помощь товарищу, Итачи заблокировал удар третьего противника — пожилого шиноби с ожогом на лице — и, левой рукой выхватив три куная, метнул их, затем ещё два, меняя углы полёта всех пяти, в светловолосого парня, бросившегося в атаку, надеясь застигнуть Итачи врасплох. Это задержало мечника — он вынужден был отбивать кунаи; как только все они оказались на земле, далеко разлетевшись друг от друга, Итачи, ударом ноги отбросив от себя противника с ожогом, припал на одно колено и активировал заклятие. Рунограммы, начертанные на кунаях, засветились и образовали магический круг — оказавшиеся внутри него пятеро шиноби сгорели дотла.

Куноичи, вновь собравшаяся было напасть на Итачи, замерла на миг, ошарашенно глядя на горсти пепла, бывшие её товарищами. Светловолосый мечник, в атакующем порыве успевший выйти за предел круга до его активации, тоже остановился, скосился себе за спину, но быстро перевёл взгляд обратно в район ног Итачи; к сражению с носителем Шарингана его явно готовили.

За спинами своих противников Итачи видел бой, развернувшийся у стены. Там Кисаме, стремительно перемещаясь, умело сдерживал десяток противников, выведено из игры им было как минимум полдюжины. К Учихе подбежали и стали осторожно его окружать ещё девять шиноби. Судя по звукам, доносившимся из леса, к месту сражения приближались ещё команды. «Подкрепление, значит…»

Итачи крепче сомкнул пальцы на катане и, активировав Мангекью Шаринган, опустил взгляд на клинок, на котором заиграло пламя Аматерасу, растеклось по лезвию, создавая поблёскивающий чёрный чехол — металл, воспринимающий магию, охотно отзывался и на воздействие чакрой, впитывал её, закаляя себя. «Главное — не потерять равновесие, — напомнил Итачи себе. — Если чакры будет слишком мало, пламя погаснет; слишком много — оно перекинется на меня самого».

Усилив клинки Райтоном, шиноби Кумо напали на него. Сместившись вправо, Итачи увернулся от первых ударов, поднырнул под катану замахнувшегося противника и, оказавшись у того за спиной, ударил ребром ладони по шее, после чего принял на катану удар двоих мечников. Потрескивающие разрядами молний лезвия заскрежетали по окружённому пламенем, однако не переломили — сила Аматерасу нивелировала эффект Райтона, пожирая так же, как само чёрное пламя пожирало всё, чего касалась в нативном состоянии. Влив больше чакры в технику, Итачи подался вперёд — лезвия, сдерживаемые его клинком, треснули и раскололись, а опешившие шиноби поспешили отпрыгнуть назад. Им на смену пришли другие, зайдя к Учихе с боков, но Итачи, уже вновь опустив уровень чакры на мече до минимального, перепрыгнул через шиноби слева и метнул кунаи со взрывными печатями туда, где дистанционники, державшие расстояние, готовили мощную общую технику, быстро складывая печати. Это их отвлекло, однако и Итачи едва не пропустил атаку сзади, в последний миг успев среагировать на треск молнии и отклониться — лезвие прошло сбоку от его лица, и тут же чакра на нём заискрилась ярче, впилась в плоть, разрывая кожу и мышцы, подбираясь к лопатке и ключице.

Присев и тут же метнувшись в сторону, Итачи переложил катану в левую руку. Судя по боли, правая ключица всё-таки повреждена, по всей видимости, разрезана полностью — конец одной половины виднелся в срезе раны, вторая же ушла вниз и впилась в грудную мышцу. Однако времени извлекать осколок кости не было — светловолосый мечник вновь оказался рядом, и Итачи быстро заблокировал его удар, попутно поймав взгляд шиноби, бежавшего к нему сбоку — тот попался в иллюзию и упал. Со всех сторон Итачи слышал приближение противников, а потому выхватил палочку правой рукой из держателя на левом предплечье и, заставляя себя не морщиться от боли, украдкой бросил себе за спину Бомбарду. Взрыв задержал шиноби Кумо, дав Итачи время на бой на катанах с молодым мечником, отмечая его мастерство. Парень сражался за каждый шаг, однако Учиха всё же теснил его, а затем ловко поменялся местами — теперь за спиной противника были его спешившие на помощь товарищи.

«Итачи-сан, может, давайте чего посерьёзней?»

«У меня не столько чакры, сколько у тебя, Кисаме», — напомнил Учиха, не став уточнять, что за прошлый день энергии ушло много, он ещё не до конца успел восстановиться — напарник и так это знал.

По связи Кисаме в полной мере уловил его состояние.

«Вы ранены?»

«Не критично, — коротко ответил Учиха. — Ты?»

«В норме».

Несколько шаровых молний, брошенных в его сторону, не дали Итачи продолжить разговор. Увернуться было невозможно, поэтому Итачи укрылся Зеркалом Ята, но тут же развеял его — не хотел, чтобы враги смогли разглядеть как следует его козырь, — после чего вновь отразил выпад молодого мечника, однако на этот раз, когда тот опять замахнулся, сжёг катану пламенем Аматерасу прямо в его руках — парень быстро среагировал и, отбросив ставшее опасным для него же оружие, выхватил кунай и заблокировал новый удар Итачи. На помощь товарищу вновь пришла куноичи с мечом, и Учиха вынужден был отступить в сторону; кроме того, он чувствовал, как разгорается Аматерасу, попавшее вместе с мечом на землю и прошлогоднюю листву, поэтому поспешил погасить чёрное пламя, сохраняя лишь то, что оберегало его катану от воздействия Райтона врагов.

А тех было ещё много — никак не меньше трёх десятков.

«Может быть, отступить к деревне? — спросил Кисаме, безошибочно угадавший направление мыслей напарника. — Как раз, кажись, пригодятся наши прикрыватели тылов…»

Шум боя перекрыл новый звук, знакомый Итачи с давних времён, который услышать здесь в эту ночь он вовсе не ожидал. Но точно — по рядам противников пронеслись стремительно вращающиеся вихри, по окончании техники обернувшиеся шиноби клана Инузука и их нинкен. Вслед за ними влетели жуки, пожирающие чакру.

Подмога.

— Отступаем! — скомандовал кто-то из шиноби Кумо, и противники Итачи, не отводя от него настороженного взгляда, бросились за своими, отходившими назад.

Учиха не стал их преследовать, оставляя это союзникам. Убрав покров Аматерасу с клинка, он дезактивировал Мангекью, оставив пока, впрочем, обычный Шаринган, и стал обходить лежавших на земле противников, проверяя, если ли выжившие — нужно было провести допрос.

— Не трудитесь, Итачи-сан, никого.

— Жаль, — откликнулся Учиха и, убрав катану в ножны, запахнул плащ.

— Ну, может, коноховцы кого поймают, — пожал плечами Кисаме и усмехнулся. — И откуда только взялись ребята?..

— Мы обогнали основные войска, — сообщил шиноби из клана Хьюга, приблизившись к напарникам. — До нас дошли сведения, что на вашем участке обстановка самая тяжёлая; Какаши-сан послал нас вперёд на помощь вам.

— Хех, — ёмко прокомментировал Кисаме; вернув Самехаду за спину, он перевёл взгляд на напарника, ожидая его слов.

— Вашему отряду нужно наше участие в погоне? — для проформы уточнил Итачи у Хьюги.

— Нет, — покачал тот головой. — Наши отгонят врагов и вернутся на позицию в деревне.

— Тогда мы будем ждать там, — сказал Итачи. — Кто командует вашим отрядом?

— Инузука Цуме-сан.

— О как, — одобрительно хмыкнул Кисаме. Итачи скрыл удивление, хотя и не ожидал, что глава одного из крупнейших кланов Конохи в первые же дни войны окажется на передовой.

Четверть часа спустя коноховский отряд присоединился к силам, охранявшим деревню. Из них в селении оставались теперь только Акацуки и АНБУ — шиноби Звука отводили раненых и местных жителей вглубь территории страны, в сторону беженских лагерей, развёрнутых вокруг Ото.