Город Змей - Шэн Даррен - Страница 16

— Вы правы, — спокойно говорю я, — виллаки его заполучили.

— Но что это может означать? Я имею в виду слова насчет объединения рода.

— У священников есть мечта. Они хотят сделать этот город центром мира. Они верят в бога Солнца и думают, что он благословит их, если они создадут нужные условия, и обеспечит им вечную жизнь. Но это может наступить лишь при условии, что три рода сольются в чакане крови — Кровь Плоти, Кровь Снов и Плоть Снов.

— Я вообще не понимаю, о чем ты болтаешь, — говорит Тассо.

— Райми рассказывал вам, как были созданы Аюмарканы, как Дорак и священники сотворили их из ничего, создав их образы из видений, которые приходили им в снах?

— Да, — осторожно произносит Тассо.

— Предполагается, что Капак — явление из мира снов, иначе — Кровь Снов. Виллаки — человеческие существа — Кровь Плоти. Как порождение Аюмаркана и человека, я должен быть Кровью Плоти и Снов — то есть Плоть Снов. Короче, если я объединюсь с ними и Райми и мы станем действовать как чакара — команда из трех звеньев, — этот город станет наш, и мы будем править вечно.

Тассо выглядит растерянным.

— Я все еще не уверен, что догоняю. Но ты подтвердил то, что я предполагал: ты и Капак завязаны с виллаками и, следовательно, друг с другом. Вот почему ты должен разыскать его. Если я пошлю других, священники убьют или прогонят их. Эти мерзавцы берегут только тех, в ком нуждаются. Раз они нуждаются в тебе, ты сможешь проникнуть в такие места, куда никто другой проникнуть не сможет.

— Возможно, — осторожно соглашаюсь я, — но мне не интересны ни Райми, ни священники. Чем меньше я буду иметь с ними дело, тем лучше.

— Ты мне отказываешь? — прямо спрашивает Тассо.

— Ничто не заставит меня связать свою судьбу с этими слепыми ублюдками, — не менее прямо отвечаю я, — деньгами меня не купишь, а угрозами не испугаешь. Я не хочу вмешиваться в это дело, и это все, что я могу сказать.

Я встаю, понимая, что иду на огромный риск, готовый к бою и почти уверенный, что далеко мне не уйти. Но Тассо не делает ни одного движения, чтобы остановить меня. Он дает мне дойти до двери, потом произносит два слова достаточно громко, чтобы я мог услышать:

— Билл Кейси.

Я останавливаюсь и, закрыв глаза, издаю стон. Где-то в глубине души я подозревал, что у него припрятано что-то в рукаве. Я просто не думал, что это будет так убедительно.

Повернувшись к нему лицом, я ожидаю продолжения.

— Ты восхищался Капаком, — говорит Тассо. — Когда ты принял образ и имя Вами, он все разузнал о тебе. Он разведал все, что мог, большей частью из файлов Дорака — старый Кардинал имел на тебя чертову кучу материалов.

Билл Кейси признался в письме копам, что он испортил тебе жизнь. Он сообщил им, что руководил убийствами твоих девушек и бывшей жены. Но он никогда не объяснял причины. Капак думал, что это связано с твоим отцом. Он считал, что Паукар Вами очень сильно навредил Биллу Кейси и тот извращенным путем мстил своему мучителю — через его сына.

— Любопытное предположение, — холодно говорю я.

— Капак очень хитер, — преодолевая одышку, продолжает Тассо. — Он не понимал только одного — почему ты принял облик своего отца. Кейси издевался над тобой, но он погиб во время взрыва, который чуть не уничтожил и тебя. Это должно было положить всему конец. Если, конечно, он действительно погиб.

Тассо вытаскивает из конверта валета пик с наклеенными фотографиями и разглядывает карту, о чем-то думая.

— Капак считал, что Кейси заранее подготовил этот взрыв и убрался оттуда, и твое преображение в Вами — это уловка. Хочешь выманить его из укрытия, чтобы свести с ним счеты.

— Просто дипломированный гений, — ворчу я.

— Это еще не все, — продолжает Тассо, кладя карту. — Будучи Кардиналом, Капак везде имел информаторов, даже в тех местах, о существовании которых остальные не имеют понятия. Его люди искали Кейси… — Следует точно рассчитанная пауза. — И они его нашли.

Самообладание оставляет меня. Закрыв глаза, я стою, прислонившись к двери, и ловлю ртом воздух, борясь с безумием.

— Билл жив? — хрипло спрашиваю я.

— И живет в этом городе.

Мои глаза открываются, и холод пронизывает меня до костей.

— Где?

Тассо холодно смотрит на меня:

— Я скажу тебе это только тогда, когда Капак будет возвращен в целости и сохранности.

— Нет! — кричу я. — Скажите сейчас!

Я бросаюсь к старику в кресле, одержимый желанием мести, не терпящий возражений. Я разорву этого Тассо на части! Если он думает, что может размахивать Биллом у меня перед носом, как морковкой перед ослом, он очень сильно ошибается.

— Не делай этого, Алжир, — тихо говорит Тассо, и неожиданная мягкость его голоса лишает меня мужества. — Если ты нападешь на меня, я буду защищаться. Или я тебя убью, или ты меня. Последнее более вероятно, но тогда ты не узнаешь адреса Кейси и будешь казнен моими гвардейцами.

Это серьезный довод. Хорошо бы немного придушить его, но это бесполезно: я слишком хорошо его знаю. Насилие — это не аргумент, по крайней мере в данном случае.

— Я согласен, — рычу я, — но сначала адрес! Я займусь Биллом, а потом разыщу…

— Нет! — рявкает Тассо. — Сначала Капак, потом Кейси. Таков порядок. Принимай его или откажись.

В уме я считаю до десяти. Думаю о Билле и его горестном выражении лица, когда он объяснял, как решил разрушить мою жизнь. Двадцать. Вспоминаю взрыв, его последствия, медленно возвращаюсь к мысли, что он, возможно, все еще жив. Пятьдесят. Подробно останавливаюсь на десяти годах убийств и сумасшествия. Восемьдесят. Думаю о будущем, исследую альтернативы и вижу только один путь.

На девяносто шести я испускаю долгий вздох:

— Если вы блефуете…

— Я не блефую.

— Окей. — Я поднимаю стул, на котором сидел, и ставлю его перед временным Кардиналом. Чувствую приближение нетерпеливых демонов, слетающихся ко мне в предвкушении хаоса и кровопролития, которые обязательно должны начаться. — Говорите, когда надо приступать.

Глава третья

ДЕЖАВЮ

Я уже давно не играл в детектива. Десять лет назад в отеле «Скайлайт» была убита женщина, и Кардинал по наущению виллаков дал мне поручение найти ее убийцу. Это был первый и единственный случай в моей практике. Его оказалось достаточно. Во время расследования я узнал и пережил больше, чем любой детектив. Настоящее крещение огнем. Я поклялся, что никогда больше не соглашусь на подобные пытки.

Но вот, пожалуйста, я в центре еще одной тайны, перед лицом тех же опасностей, что и тогда. Но на этот раз я хотя бы заранее знаю обо всех трудностях, и мне уже не так много есть что терять. Предыдущее расследование отняло у меня друзей, возлюбленных, весь мой образ жизни. И я не сомневаюсь — если за этим стоят виллаки, они найдут какой-нибудь новый способ вонзить нож мне в спину.

Я провожу во Дворце большую часть вторника, опрашивая тех, кто ближе всего стоял к Капаку Райми, чтобы понять, какой это был человек. Тассо рассказал мне, что Райми видел лица из прошлого — Аюмарканов. Он верил, что духи прошлого были опять воскрешены. Тассо показывает мне фото Паукара Вами, реального, не меня в его обличье, но я не допускаю этой мысли.

— Это фото могло быть сделано в любое время, — фыркаю я.

— Но Капак видел его несколько недель назад. Это кадры с камеры наблюдения, а они не лгут.

— Еще как лгут! — говорю я. — Вероятно, виллаки наняли двойника, чтобы встревожить Капака, а потом для правдоподобия вставили в камеру старое изображение Вами.

— Не знаю, — говорит Тассо, — Капак в это поверил.

— Тем хуже для него, — бормочу я.

Незадолго до того, как Райми отправился к Холодильнику, в его кабинете появилась какая-то женщина и, по словам Джерри Фальстафа, довела его до невменяемого состояния. Райми знал эту женщину. Они о чем-то говорили, но, когда он приблизился к ней, она прыгнула вниз с балкона. Джерри было поручено убрать все, что от нее осталось. Но когда он с помощниками спустился вниз, то не нашел ни следа от изувеченного тела.