Охотница (СИ) - Архангельская Мария Владимировна - Страница 31

- Это, насколько я понимаю, хозяин инстаграма, в котором я нашла эту фотку. Американец Джон Пейдж, человек не бедный, насколько можно судить по другим фото. Со своим другом Стивеном Шишкоффом, - Женя иронично выделила ударный слог переделанной в иностранную фамилии.

- Ну, Стивен легко превращается в Степана, - пробормотала я.

- Ага. Но главное - он сменил страну и имя! Вот почему мы ничего не могли на него найти. Интересно, в Америке у него тоже секта?

- Может быть, - кивнула я, рассматривая фотографию. Вообще-то эту новость Женя могла бы сообщить мне и по телефону. Но она захотела личной встречи - вероятно, ей было одиноко, да и страшно просто сидеть в гостиничном номере и ждать. И потому я пошла на эту встречу, благо улизнуть из дома под благовидным предлогом осмотра вариантов съёмных квартир труда не составило.

Дом, в котором мы сейчас находились, был довольно новым - этой новостройке на окраине исполнилось лет пять. Плюсом квартиры являлось то, что она была буквально в двух шагах от моей предполагаемой работы в торговом центре. Минусом - то, что жить нам в квартире, если мы выберем её, придётся вместе с соседкой, потому что одна комната была уже занята. Можно конечно, выдать себя за близняшек, да и уменьшение квартплаты стало бы бонусом, вот только кому-то из нас тогда придётся менять имя.

Тем не менее я, просматривая объявления о сдающемся жилье в интересующем меня районе, решила не отвергать с порога никаких вариантов. Родители меня больше не удерживали, даже мама, как мне казалось, после приснопамятного праздника стала поглядывать на меня с чем-то похожим на уважение. И когда Женька позвонила и попросила о встрече, я назначила её в подъезде дома, чтобы после сразу сходить посмотреть на квартиру. Можно даже вместе.

- Нужно будет поискать на него информацию, - озабоченно пробормотала Женя, рассматривая фотографию, как головоломку, которую во что бы то ни стало надо сложить. «Спасибо, кэп», - захотелось съязвить мне, но тут она подняла голову, глянула мне через плечо - и её глаза округлились. А в следующий миг за спиной раздался очень знакомый голос:

- Здравствуй, Женя.

Я открыла рот и по-рыбьи глотнула воздух, чувствуя, как ноги прирастают к полу. Судя по шагам за спиной, Макс подходил всё ближе.

- Откуда ты... здесь взялся? - судя по всему, Женя тоже не сразу собралась с мыслями. В её глазах плескался отголосок моего ужаса.

- Вообще-то, в этом доме есть несколько квартир, чьи хозяева заключили с нами договор на отделку, - спокойно объяснил Макс. - Я приехал с документами. Но я вижу, что я не вовремя? Это - твоя подруга?

Ещё можно было это сделать - убежать прочь, не поворачиваясь к нему, и оставив Женю-вторую объясняться самостоятельно. Это выглядело бы странно, но определённо было бы меньшим из зол. Однако меня словно парализовало. Я могла только беспомощно стоять и ждать, пока Макс обойдёт меня и заглянет мне в лицо. Ну почему, почему из всех домов Москвы Макса угораздило приехать именно в этот?!

Макс смотрел на меня довольно долго. Потом посмотрел на Женю-вторую. Потом снова на меня. Молчание затягивалось.

- Ну, и кто из вас Женя Белоусова? - наконец спросил он.

- Э... Видишь ли... - я лихорадочно пыталась придумать какую-нибудь ложь. О внебрачной дочери нашего отца, как две капли воды похожей на сводную сестру, которая недавно отыскала родственников... Но пока я подбирала слова, Женя вдруг бухнула:

- Мы и сами не знаем.

Макс моргнул. Снова перевёл взгляд с одной из нас на другую.

- В каком смысле?

- В прямом, - обречённо пробормотала я. - Мы раздвоились. В смысле, одна из нас раздвоилась. И теперь нас двое. Вот.

Макс поднял руки, в одной из которых был зажат кожаный портфель.

- Так, давайте по порядку. Кто раздвоился, что всё это значит, и кто из вас, наконец, Женя?

- Мы обе - Жени, - чуть ли не по слогам произнесла мой двойник. Кажется, она начала приходить в себя. - Обе Жени, обе Белоусовы, и помним мы одно и тоже.

- Это розыгрыш? - после ещё одной паузы спросил Макс.

- Если бы, - вздохнула я. Ледяная корка, сковавшая меня, начала трескаться, постепенно возвращая мне свободу движений. В конце концов, это уже произошло. И какие бы последствия оно не имело, отмотать назад было уже невозможно.

- Так, - повторил Макс. - Ну-ка... Когда я впервые повёл Женю в ресторан... Что она заказала?

- Суп из бычьих хвостов, - сказала Женя. - Я его до тех пор не пробовала, мне стало любопытно.

- И креветки в кляре, - добавила я. - Обожаю креветки.

- Макс, - Женя-вторая вздохнула, - мы уже пробовали. Чего мы только не сравнивали - и воспоминания, и родинки, и шрамы... У нас всё совпадает. Судя по всему, до октября мы были единым целым.

- До октября? - в глазах Макса отразилось некое понимание.

- Угу.

- Это случаем...

- Если ты о Петре Викторовиче, то да, - кивнула я. - Это произошло или во время обряда, или незадолго до, или сразу после. Раздвоение, в смысле.

Макс с силой потёр лицо рукой в перчатке. Потом сжал и разжал кулак.

- Так, - в третий раз сказал он. - Давайте сделаем вот что: пойдём куда-нибудь, где можно сесть и поговорить. И вы мне всё расскажете с самого начала.

И мы пошли. Мест, где можно спокойно посидеть зимой, не так уж много, так что мы выбрали кафе на первом этаже всё того же торгового центра. Как-то так получилось, что рассказывать начала я, а Женя-вторая кивала и дополняла. Вот только о покушениях на нас я всё-таки решила не говорить, и она меня не поправила. Макс слушал молча, с каменным лицом.

- Так вы думаете, что это связано с операцией Петра Викторовича, - подытожил он. Мы переглянулись.

- А с чем ещё? - ответила за нас обеих Женя.

- И впрямь, - Макс вздохнул.

- Слушай, - осторожно сказала я, - ты говорил, что его тебе рекомендовал человек, которому ты доверяешь.

- Что? - он посмотрел на меня, явно вырванный из своих мыслей. - А, да.

- Но можешь ты сказать, что это был за человек? Я у тебя спрашивала, но ты почему-то не захотел отвечать.

- Это ты спрашивала? - уточнил он.

- Ну да, именно я.

Макс помолчал, кусая губу.

- Люба, - сказал он наконец. - Она была от него в полном восторге. Я привык верить своей сестре, у меня до сих пор не было оснований сомневаться в её суждениях.

- Ну и зачем было делать из этого тайну? - поинтересовалась Женя.

- Затем, что она меня попросила, - резковато ответил Макс. - Её муж сам прибегал к его услугам, и не хотел, чтобы это стало достоянием гласности.

- А ещё меньше хотел делать достоянием гласности своё прошлое сам Бошняк, - резюмировала я. - Он же Стивен Шишкофф. Кстати, а где работает муж твоей сестры?

- В Калифорнийском университете. Он физик.

- Почтенно, - пробормотала я. Макс покусал губу, после чего решительно ткнул в Женю-вторую пальцем.

- Женя, - палец переместился на меня, - Эжени. И впредь, пожалуйста, потрудитесь сообщать мне при встрече, с кем я имею дело. Если, конечно, это всё не было дурацкой шуткой, в которой вы сейчас захотите признаться.

- Да можешь нас проверить, если хочешь, - Женя пожала плечами. - Задавай любые вопросы. Хочешь, расскажем, каков ты в постели?

- Не хочу.

- Эжени, - я улыбнулась. - Да, мне нравится.

- А ты не мог бы написать своей сестре и спросить, что ей вообще известно про этого субъекта? - поинтересовалась Женя.

- А почему бы вам не спросить у самого субъекта? - ответил вопросом на вопрос Макс.

Я замялась, а Женя посмотрела на меня, явно ожидая, что отвечу я.

- Потому, что у нас есть подозрение, что он ведёт нечестную игру, - наконец ответила я. - И потому, что он любит рассказывать о себе примерно так же, как твоя Люба - о нём. Мы пробовали ему звонить, и приезжали к тому дому, но он никогда не брал трубку, и к себе тоже не пустил.

- Но мы же встречались с ним на той выставке, - напомнил Макс. - Там же была ты, Эжени? Ты могла бы расспросить его, о чём хочешь.