Замужем за олигархом - Лобановская Ирина Игоревна - Страница 46

— Смотрит она на меня как стерва… Кто бы мог подумать… Пути Господни неисповедимы…

Теперь стало ясно, что Каховский повстречался с мошенницей очень высокого полета. Дамы, орудующие в элитных клубах Москвы, не обладали столь выдающимися способностями, как Любочка. И путаной ее назвать было нельзя.

Детективы объяснил Михаилу, что в последнее время в Москве весьма популярным стало развлечение под названием «флиртаника». Олигарх еще не слыхал о таком? А жаль… он много потерял… И потерял много…

Одна из таких обаяшек сумела закадрить одновременно пять горячих мужиков. Встречалась с ними по очереди, обожала дорогие рестораны и шикарные подарки. И влюбленные дурачки не скупились. С одним из них красотка согласилась даже пойти к алтарю: уже были куплены и кольца, и свадебные туалеты. Жених познакомил свою принцессу с мамой…

Позже мама не обнаружила в старинном комоде своих золотых украшений. А заодно невеста прихватила и всю свадебную «сбрую», закупленную женихом. Видно, сработал более сильный инстинкт: развод — это еще когда, а золотишко — вот оно, уже сегодня!

Михаил оценил свои потери примерно в два миллиона баксов. Но могло быть значительно хуже, если бы Любочка сумела реализовать брачный контракт.

Франция, Австрия, Швейцария… Именно туда слетались на отдых богатые российские буратины. А следом за ними отправлялись юные умопомрачительные прелестницы. Прекрасно экипированные, с неплохим запасом «зеленых», отлично владеющие горными лыжами и несколькими европейскими языками, великолепно танцующие… Изящные, тонкие, ароматные… В общем, есть отчего потерять голову даже самому осмотрительному человеку.

В Куршевель, Интерлакен или Сент-Мориц эти особы прибывали с одной-единственной целью: найти и ободрать как липку богатого мужика, а значит, обеспечить себе безбедное существование еще на несколько лет. Их бурные романы, вспыхнувшие на трассах того же Куршевеля, обычно продолжались в Москве. Отношения завязывались с полувзгляда, а дальше влюбленные уже не расставались. Любимая обычно сразу же получала в подарок колечко с бриллиантом, потом иномарку, разумеется, не считая денег на фитнес-клубы, косметику, массажисток…

Конечно, высшей целью этих ловкачек был поход в ЗАГС, куда требовалось всеми правдами и неправдами (последних было куда больше) затащить влюбленного миллионера. И медовый месяц на Багамах — семечки по сравнению с подписанием брачного контракта. А потом — быстрый развод. И ровно половина движимого и недвижимого имущества супруга по контракту вполне законно отходит к юной прелестнице.

Как объяснили Михаилу детективы, ноу-хау по растрясанию «денежных мешков» разработала и внедрила в жизнь некая бывшая стюардесса Елизавета, свободно владеющая несколькими языками и облетевшая не раз весь земной шарик. Она учредила свой собственный бизнес, в который втянула подруг. Елизавета и просветила нескольких своих наперсниц. А дальше набеги на знаменитые горнолыжные курорты стали совершать самые способные из ее учениц. Любочка входила в их число. Зато Елизавета благоразумно скрылась за рубеж, подальше от происков родной милиции.

В посольство США в Москве ежемесячно приходило по пять-семь запросов о фальшивых невестах. Они исправно передавались в российские правоохранительные органы, но на этом все и заканчивалось.

— Милое дело… — пробурчал Михаил. — А что, неужели ни разу никого не поймали?

Детектив немного смутился:

— Один раз… Была такая виртуальная «невеста» в Красноярске… Заработала около семисот тысяч долларов за четыре года на виртуальном сватовстве. А поскольку жалобы на нее из-за границы прямо-таки сыпались, милиция мошенницу все-таки отследила. Ею оказалась — вернее, оказался — молодой сотрудник НИИ. Смышленый инженер размещал в Интернете фото собственной жены.

— Кто бы мог подумать… — изумился Каховский. — Это нечто…

— Увы! — вздохнул детектив. — В нашем уголовном кодексе нет статей, по которым этих фальшивых невест можно призвать к ответу. Да и сами облапошенные мужики все прекрасно понимают… Извините, — опять смутился он.

— Продолжайте, — сквозь зубы буркнул Каховский и поправил очки. Линзы у него не прижились — глаза очень болели. — Мне все теперь сугубо фиолетово…

— Ну, потом к мужикам возвращается способность думать, они соображают, что в принципе расстались с нажитым добровольно. Правда, оставляют лазейку уязвленному самолюбию, и все как один долдонят, что попали под гипноз. — Детектив ухмыльнулся. — А ведь говорят, что любовь — это как раз своеобразный гипноз.

— Кто бы сомневался… — пробормотал Михаил. — И как раз то, что требовалось… А вот парижанки якобы уверяют, что любовь нельзя купить, но надо платить за то, чтобы она была. Похоже, русские женщины поняли это игривое выражение дословно. В самую точку…

История с Любой выбила Михаила, как его называли приятели, всадника без головы, из седла. Несколько месяцев он метался как одержимый.

Все пролетело как один момент… Хотя стесняться особо нечего: все люди свои! Великолепное долгое прощание! И всех благ вам, господин Каховский!

Мы все должны взять себя в руки… Выигрышную карту снова дерзко и спокойно швырнули на кон. Любые ходы заранее просчитаны, все мелочи и детали прекрасно продуманы и учтены. И не важно, что козырной картой вновь служила мятущаяся душа Михаила… он заигрался. А ведь предупреждали его приятели: смотри, роднулька! Он и смотрел: в крыжовниковые чистые глаза Любочки… И продолжать существование абсолютно бесполезно: оно бессмысленно. Тонкая ниточка, связывавшая Михаила с окружающим миром, вновь оборвалась. Многого не проси… Мир жесток и безумен. У Каховского слишком наивные представления о жизни. Или вообще никаких…

Все вечера и ночи Михаил теперь опять проводил в казино, с особой страстью выигрывая и проигрывая, яростно швыряя деньги направо и налево, словно пытаясь вытянуть у судьбы, что его ждет дальше, и заплатить ей, подкупить ее, холодную и равнодушную к дани в виде совершенно ненужных ей долларов и рублей.

Отчаяние с новой силой охватило Каховского. Как большинство мужчин, он был склонен к мелодрамам.

ГЛАВА 20

После исчезновения бирюзовой Любочки Михаила стали мучить сны. Раньше он и не подозревал о подобной напасти. Каховский всегда иронически относился к этому явлению и рассматривал его как нечто потустороннее, абсолютно несерьезное и ни в какие расчеты не принимаемое. Но выяснилось, что не принимать сны в расчет невозможно. Или это только у него получалось так нескладно?

Нет, никакая светловолосая колдунья, чаровница и обманщица ему не снилась. Ни одного разочка. Хотя он даже мечтал о таком сне. Зато приходило что-то непонятное, необъяснимое, бредовое…

Например, картинно красивое, какое-то ненатуральное, никогда им не виденное то ли озеро, то ли пруд с березками… Неровно изрезанные берега… Поворот к озеру с дороги и деревянная дощечка-указатель со стертой надписью… Мальчишки-рыбаки… Почему-то Михаил захотел привезти сюда немедленно, прямо завтра же, Алину… Искал, как удобнее добраться в город. Сюда ведь он шел пешком от метро. Какого? Не вспомнить… Кажется, от «Юго-Западной»… Но люди вокруг странно удивлялись его вопросам. Сюда нельзя никак дойти ни от какой станции метро, нужно ехать на автобусе. И долго. Кто-то умер, вдруг говорят ему. Кто?..

Михаил проснулся и долго лежал, пытаясь все припомнить и осознать. Умер кто-то из бывших друзей… Да, кажется так… Но кто?..

Он бросился к телефону. Нет, они все были живы-здоровы. Тогда кто же?..

— Сдается мне, роднулька, ты снова начал пить, — флегматично заметил Дронов.

— Елы-палы! Да тебе нужно к доктору! Срочняком! — заголосил Денисик. — Который у нас по головам…

— Потрясно! — фыркнул Илья. — А тебе, сладкий, не требуется эксклюзивная мебель, выполненная рукой мастера? Может, сменишь обстановочку? Глядишь, и полегчает.

Другой сон был еще похлеще первого — Каховский… подтирался деньгами. Но купюры вдруг после спуска все выскакивали вверх, и, мокрые, сами складывались в стопки. И он не знал, брать их или нет. Брезгливо протягивал к ним руки и тут же опускал…